Патрик Квентин - Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы (сборник)
Внезапно он спросил:
– Вы с Гилкрайстом увидели тело в море?
– Да.
– Но где… Где находились вы сами?
– На старом кладбище.
– На дворе при старой церкви? – Голос Бака слегка дрогнул. – Ах да, я теперь вспоминаю, что собирались на старый погост. Найти чью-то могилу или что-то в этом роде, верно?
Я удивленно посмотрел на него, гадая, каким образом ему стало об этом известно. Конечно, мы с Гилкрайстом обсуждали наши намерения на террасе отеля вечером. Вероятно, он подслушал наш разговор. Да и Барнс, неисправимый провинциальный сплетник, мог запросто проговориться.
– Да, – ответил я. – Суини попросил идентифицировать одну могилу. Это оказалось захоронение некой Ирен Кейси. Слышали о ней что-нибудь?
– Кейси? – огорченное молодое лицо Бака не изменило своего выражения. – Нет, не думаю.
Он немного постоял рядом со мной в неловком молчании. Но вместо того, чтобы проявить естественное любопытство относительно нашей миссии, повернулся к каминной полке, взял из пачки сигарету и прикурил ее. Потом снова обратил лицо ко мне, пуская дым с нарочитой небрежностью.
– А вообще-то я много слышал об этом старом кладбище. Там, кажется, несколько могил уже смыло в море во время урагана?
– Похоже на то.
– Занятно. – Бак снял крошку табака, прилипшую к верхней губе. – Насколько мне известно, там похоронен отец мистера Фэншоу. И мистера Митчелла тоже.
– Так и есть, – отозвался я.
Бак грузно опустился на стул. Он вел себя сейчас настолько неестественно раскованно, что во мне окрепла уверенность – собирается задать вопрос, который имеет для него реальную важность.
– Странно, что Фэншоу и Митчелл до сих пор не позаботились о своих отцах, – сказал он. – Они давно могли бы перенести останки на новое кладбище. Гилкрайст случайно не показал вам, где расположены их могилы?
– Показал, – ответил я, недоумевая, зачем Баку это знать.
Бак пытался затушить сигарету и, не глядя на меня, спросил:
– И где же они расположены?
– Да там же, – сказал я. – Рядом с могилой Ирен Кейси. Соседствуют одна с другой.
Рука Бака, тушившая сигарету, задрожала. Я внимательно наблюдал за ним, ожидая, о чем еще он спросит. Но, очевидно, выяснив все, что требовалось, он поднялся со стула и сказал:
– Боже! Как подумаю о Мэгги… О несчастной маленькой Мэгги…
Он снова пытался напустить тумана и скрыть за ним свои истинные интересы. Мы еще немного поговорили о Мэгги. Когда же мне стало ясно, что дальнейший разговор не сулит ничего полезного или нового, я решил закончить его.
– Что ж, Бак, уже достаточно поздно. Думаю, пора отправляться спать.
Бак подошел к двери, чтобы открыть ее для меня.
Его рука потянулась к ручке, но внезапно застыла в воздухе. Он резко повернулся, вслед за ним и я.
Откуда-то из глубины отеля, с этажа прямо под нами донесся пронзительный, испуганный женский вопль.
– Уэстлейк, ведь это…
Крик раздался снова, громкий и визгливый.
– Быстро, – сказал я. – Спускаемся вниз.
Запахнув на себе халат, Бак открыл дверь. Мы оба выскочили в полутемный коридор и побежали к лестнице.
Нижний этаж, где располагались спальни большинства нынешних постояльцев гостиницы, был освещен совсем тускло. Я старался не отстать от Бака. А тонкий, ужасающе резавший уши крик донесся опять.
– Мисс Хейвуд! – воскликнул Бак. – Это из номера мисс Хейвуд.
Мы еще быстрее рванулись вперед, и Бак первым ворвался в номер, откуда раздавались столь устрашающие звуки.
Когда в комнате оказались мы оба, перед нами предстала поистине поразительная сцена. Вся растрепанная и взлохмаченная мисс Хейвуд растянулась на краю своей кровати. Она успела переодеться в белую ночную рубашку, которая сползла с одного из плеч и упала на пояс, обнажив еще более белую кожу. Ее взгляд был устремлен вверх, а лицо смертельно побледнело.
А над ней, склонившись, стоял, готовый схватить ее руками за горло, Вирджил Фэншоу, в глазах которого пылало почти бешеное пламя.
Несколько секунд после того, как мы вбежали в комнату, они не двигались с места. Могло сложиться впечатление, что женщина и мужчина позировали для иллюстрации к какой-то старинной мелодраме. Почти помимо воли я впитывал каждую деталь: измятую серую пижаму Фэншоу, порванную ночную сорочку мисс Хейвуд, ее крепкие девственные груди и остекленевшие, исполненные отчаяния глаза обоих.
Бак сделал шаг вперед, схватил Фэншоу огромной лапищей за плечо и отшвырнул в противоположный угол спальни.
По-прежнему никто не произнес ни слова. Нереальность происходившего только усугублялась наступившей тишиной.
А затем все постепенно приходило в норму, как будто действие пьесы закончилось, а актеры, сыграв свои роли, снова стали обыкновенными людьми. Фэншоу выпрямился у дальней стены, оправил на себе пижаму и уставился прямо перед собой уже лишенным всякой экспрессии взглядом. Только его лицо оставалось мрачным и словно потемневшим. Мисс Хейвуд поспешила прикрыться разорванной ночной рубашкой, провела рукой по прическе и несказанно удивила нас, улыбнувшись своей обычной, сдержанной и умной улыбкой.
Еще несколькими мгновениями позже в номер вошел мистер Митчелл с перекошенной от тревоги физиономией.
– Что такое? – скорее прокричал, чем спросил, он. – В чем дело? Я слышал шум.
Я сообщил ему, что увидели мы с Баком. Ни Фэншоу, ни мисс Хейвуд так ничего и не говорили. Казалось, оба лишились дара речи.
Митчелл строго оглядел их и спросил:
– Не молчите же, мисс Хейвуд. Хотите, я вызову полицию?
Мисс Хейвуд и Фэншоу обменялись быстрыми взглядами. Потом мисс Хейвуд очень медленно встала с постели, приняла исполненную изящества позу и удивленно сказала:
– Полицию? О боже, нет, конечно. Что за абсурдная идея? Ничего не произошло. Абсолютно. Все это сплошная и очень глупая ошибка.
– Ошибка? – эхом повторил я, все еще не оправившись от изумления.
– Да. Я задремала. И не узнала мистера Фэншоу. Испугалась, начала кричать. Такая нелепость с моей стороны. Ведь он всего лишь зашел, чтобы одолжить мазь от простуды для своей жены. Она куда-то положила свою и теперь не может найти.
Но даже после ее слов в комнате по-прежнему царило удивленное молчание. А затем Бак, который был явно поражен не меньше, чем я сам, простодушно выдал:
– Но мы же запомнили, каким был Фэншоу. Вы знаете, что видели. Он собирался чуть ли не задушить вас!
– Задушить меня! – мисс Хейвуд рассмеялась. – Мой милый мальчик, у вас слишком буйная фантазия. Это по-детски мило, но полная ерунда.
– В самом деле? – резко спросил мистер Митчелл и перевел взгляд на Фэншоу. – А у вас есть, что добавить к этому?
Лицо художника оставалось мрачным, но свой взгляд он уже полностью контролировал.
– Мисс Хейвуд, по-моему, достаточно ясно все объяснила.
Мисс Хейвуд между тем с чувством собственного достоинства подошла к своему туалетному столику. Я обратил внимание, что она с особой тщательностью уложила темные волосы вокруг ушей.
Через какое-то время она повернулась к нам вполоборота и улыбнулась, обнажив ослепительно белые, но острые зубы.
– Что ж, джентльмены, мне очень жаль, что так обеспокоила вас всех. Однако уже поздно. И если вы позволите…
Безмолвной шеренгой четверо мужчин один за другим вышли в коридор. Фэншоу сразу же удалился к себе в комнату. Мистер Митчелл поспешил спуститься вниз.
Мы остались вдвоем с Баком. Молодой человек испытующе посмотрел на меня.
– Ну, сумеете разгадать такую загадку? – поинтересовался он.
Мне нечего было ему ответить.
XVI
Расставшись с Баком, я направился по коридору от номера мисс Хейвуд в сторону своей комнаты. Проходя мимо двери спальни дочери, я непроизвольно открыл ее. Полоса тусклого света из коридора позволила различить часть раскладушки Бобби и его серьезное даже во сне лицо. Стала видна и кровать, в которой лежала, свернувшись калачиком, неподвижная фигурка Дон.
При виде этих двоих малышей, явно не ведавших, что творилось вокруг них, я испытал чувство облегчения, такое же успокаивающее и теплое, как и при глотке пунша в холодный день.
Ключ торчал в замке изнутри. Я вынул его и запер дверь снаружи. Если где-то рядом разгуливал опасный маньяк, непозволительно было рисковать, учитывая, что дети сами могут выйти наружу, либо кто-то проникнет к ним в комнату. Ключ я сунул в карман. Усталость овладела мной настолько, что не хотелось ни о чем думать, кроме одного – завалиться спать. Так я и поступил.
Хотя, если разобраться, время еще было не позднее – не пробило и полуночи. Как мне показалось, я немедленно заснул. И в мои намерения отнюдь не входило скоро вставать.
Но я внезапно проснулся от странного ощущения, словно кто-то невидимый коснулся моего плеча. Какое-то время я сидел в постели, а мое сердцебиение без всякой видимой причины участилось. А затем я отчетливо услышал звук, который, должно быть, и разбудил меня.
