Кэрол Дуглас - Танец паука

Я бы предпочла увидеть, как он прямо посреди Пятой авеню запрыгивает на лошадь, но придется признать, что золото в подобных делах срабатывает быстрее и эффективнее.

– Что могло случиться? – размышлял Годфри, пока мы болтались в экипаже. Лошади неслись уже не рысью, а почти галопом.

– Сейчас еще утро, – заметила я, взглянув на часы. – Что такого ужасного могло случиться?

Квентин, сидевший рядом, дотронулся пальцем до моих миниатюрных часиков.

– Было весьма умно с твоей стороны отцепить от лацкана часы и бросить их на пол, чтобы оставить след, когда тебя похитили минувшей весной. И я рад, что мы вернули безделушку, хотя ты достойна часиков получше.

– Эти служат мне верой и правдой много лет.

– Возможно, стоит заглянуть в «Тиффани», когда Ирен вернется?

У меня сперло дыхание. Нет, не из-за обещания «Тиффани», а из-за предположения, что Ирен вернется.

– Ты правда думаешь, что с ней не случилось ничего страшного? – спросил Стенхоупа Годфри.

– Помнишь, Холмс предположил, что Ирен не пленена, а напротив, охотится за преступниками? Я бы тоже поставил на это.

Я прикусила губу и кивнула в знак одобрения, но все же не могла объяснить, почему подруга не нашла способа отправить нам весточку. Квентин сжал мой локоть, показывая, что разделяет мое беспокойство.

Существует много вольностей, которые находчивый джентльмен может позволить себе даже в публичном месте. Годфри, лоб которого, словно улицы карту, исполосовали тревожные морщины, даже не заметил этой сцены. Он хлопал снятыми перчатками по ладони, словно это были поводья, увещевающие лошадей мчаться еще быстрее.

Рессоры качнулись, когда экипаж остановился, и мы побежали по белым каменным ступеням особняка Вандербильтов. Мои ноги лишь касались лестницы, поскольку спутники поддерживали меня под локоть с обеих сторон. Мне пришло в голову, что ни один из мужчин не готов потерять женщину, которая находится у него под защитой.

Квентин постучал огромным дверным молотком, как кузнец. Бледный дворецкий, который отозвался на стук, лишь поднял брови, как Годфри выпалил:

– Господа Стенхоуп и Нортон по приглашению мистера Холмса, с нами мисс Хаксли.

– Господа, мисс. Я возьму ваши вещи, а потом прошу сюда. Хозяин и мистер Холмс здесь.

Он открыл дверь всего в двадцати шагах по широкому коридору.

Меня ослепил просторный интерьер из белого камня с узорами, вырезанными со средневековой вычурностью. Если бы не волнение, то окружающая роскошь, наверное, оказала бы на меня сильное впечатление, но в тот момент я больше всего на свете хотела увидеть знакомое и до боли родное лицо Ирен.

Увы, ее не оказалось в пышно обставленной библиотеке, куда нас пригласили. Дым поднимался вверх, словно фимиам. Первым делом я увидела мистера Холмса, который расхаживал по библиотеке, напряженно думая и попыхивая трубкой в такт своим движениям и размышлениям.

– Ага! – Он повернулся к нам. – Сэр Уильям Киссэм Вандербильт, разрешите представить мистера Квентина Стенхоупа, сотрудника дипломатической службы ее величества, прибывшего по заданию в Нью-Йорк; мистера Годфри Нортона, всемирно известного адвоката и главного поверенного, представляющего интересы Ротшильда в Европе. А это мисс Хаксли, их помощница. Дамы и господа, это мистер Уильям Киссэм Вандербильт, самый богатый человек в Америке.

– Теперь уже самый бедный, – грустно сказал мистер Вандербильт и с надеждой посмотрел на Годфри. – Вы знакомы с Огюстом Бельмонтом, представителем Ротшильда в Америке?

– Еще нет, сэр, я только что из Баварии, но везу рекомендательные письма мистеру Бельмонту и его коллегам.

Мистер Вандербильт кивнул, явно впечатленный, хотя все, кто видел Годфри, находились под впечатлением независимо от того, какие письма он вез.

– Благодарю вас, господа, что джентльмены вашего положения и с вашим опытом смогли приехать, чтобы дать совет в этой… безмерно трагической ситуации.

Мы обратили вопросительные взгляды к мистеру Холмсу, который тут же подробно, но сухо изложил суть произошедшего:

– Мистер Вандербильт получал письма с угрозами от неких лиц. Скорее всего речь идет о тех персонажах, о которых мы уже говорили, – сообщил он скорее для хозяина, а потом прибавил, обращаясь к миллионеру: – Они наши союзники, и им известно о том жестоком убийстве, которое шантажисты инсценировали в вашем доме. Следовательно, – быстро продолжил мистер Холмс, словно бы торопясь предупредить нас о чем-то, пока мы не успели ничего сказать, – вас не удивит, коллеги, что единственную дочь мистера Вандербильта Консуэло двенадцати лет от роду похитили те же подлые интриганы.

Известие ошеломило нас. Каждый представил ребенка самого нежного возраста в руках банды отъявленных чудовищ.

– Когда? – спросил Годфри в резкой манере, свойственной адвокатам.

Мистер Вандербильт ответил безразличным голосом человека, который снова и снова прокручивал в голове невероятные факты.

– Отсутствие дочери обнаружила сегодня утром ее преподавательница хороших манер.

– Если не возражаете, – предложил Холмс, – то я бы хотел, чтобы свидетели рассказали обо всем моим помощникам, которые обладают большим опытом в подобных делах.

– И даже мисс Хаксли? – с сомнением спросил миллионер.

– Она работает на агентство Пинкертона в Америке, мистер Вандербильт, и сыграла ключевую роль в разоблачении сети иностранных шпионов, которые угрожали королевской власти в нескольких небольших, но могущественных европейских королевствах, которые и поныне остаются на карте исключительно благодаря ее усилиям.

Ха! Ирен не единственная, кто передергивает факты, чтобы аргументировать свою точку зрения.

Мистер Вандербильт покинул библиотеку, чтобы пригласить свидетелей из числа членов семьи и персонала. Мне в память врезалось то, как благоговейно он взглянул на меня на прощание.

– Я мельком видел девочку, – сказал Холмс, когда мистер Вандербильт ушел, – худенькая, как лондонский беспризорник, хоть и в миллион раз более благополучна. Она печально посматривала сквозь балюстраду огромной каменной лестницы, когда ее мать выходила из дому. А теперь послушаем свидетельства очевидцев.

Годфри собрался было заговорить, но Холмс опередил его:

– Это происшествие самым непосредственным образом связано с вашей личной проблемой, мистер Нортон, будьте уверены, как бы мне ни хотелось обратного.

Итак, мы остались ждать, в волнении и замешательстве. Каким бы ужасным ни был сам факт похищения ребенка, но, учитывая то, что мы знали о похитителях, оно проливало свет, пусть и совсем крошечный лучик, на самый значимый для нас вопрос о местонахождении Ирен, похищенной или как минимум пропавшей.

Глава сорок седьмая

Рассказ гувернантки

Как ты думаешь, Нелл, где я научилась искусству гипноза? Маэстро гипнотизировал меня, чтобы освободить мой голос от контроля сознания. И научил делать то же самое с собой, а иногда и с другими. Это оказалось весьма полезным искусством – ты же помнишь наше приключение?

Женщина, которую вызвали в библиотеку Вандербильтов, была призраком моего несостоявшегося будущего: британка, лет пятидесяти, гувернантка юных леди из обеспеченных семей. Такой я стала бы однажды, если бы в 1881 году не встретила на лондонских улицах Ирен.

– Мисс Бристоль видела, – сказал миллионер, присаживаясь, – как похитили мою девочку.

Он не предложил мисс Бристоль присесть, и мне подобное обращение было не в новинку. Ты всегда отчитываешься стоя, так же как твои подопечные отвечают выученные уроки, пока отцы семейств слушают и кивают, утонув в роскошных мягких креслах.

Должна отметить, что мистеру Вандербильту было совсем неуютно в его роскошном кожаном кресле.

Мистер Холмс, по-видимому, уже слышал рассказ гувернантки, потому что он встал поодаль, глядя на всех нас, будто мы были актерами в спектакле, разыгранном исключительно для него.

– Мы совершили утренние гигиенические процедуры и позавтракали, – начала мисс Бристоль. – За завтраком мы говорили по-французски, как положено.

Квентин перебил ее:

– Мисс Вандербильт хорошо владеет французским?

– Да, сэр, она говорит на трех языках с восьми лет. Ее мать заботится о том, чтобы дочь получила должное домашнее образование. Она хочет, чтобы мисс Консуэло чувствовала себя как дома в Европе, так же как в Англии и Соединенных Штатах. Мы ждали преподавателя танцев в гимнастическом зале на третьем этаже, и тут вдруг появилась необычайная женщина. Маленькая мисс впала в транс, как если бы ей нанесла визит фея Драже[86].

Мы с Годфри и Квентином переглянулись, поскольку слова гувернантки показались довольно странным предисловием к истории похищения девочки группой злоумышленников, ответственных за смерть отца Хокса и покалечивших отца Эдмонса.