Сирил Хейр - Самоубийство исключается. Смерть в аренду (сборник)
– Если ваша версия верна, – возразил инспектор, – она не учитывает один весьма странный факт. Зачем Фэншоу, вступившему в сговор с Джеймсом, чтобы убить Баллантайна на Дейлсфорд-Гарденс, понадобилось отправиться на улицу Лотбери в пятницу утром и привлекать к себе внимание, угрожая финансисту в его собственной конторе?
– Возможно, – предположил Франт, – тогда он еще не знал о планах Джеймса. Общаться с заключенным непросто, и, вероятно, лишь позднее в тот день он связался с Джеймсом и узнал о проделанной подготовке.
– Мне это кажется маловероятным, – ответил инспектор. – Думаю, можно согласиться: все, что мы до последнего времени выяснили, указывает на тщательно организованное преступление. Джеймс не стал бы так детально разрабатывать свой план и ставить себя в столь жесткие временные рамки, если бы сомневался, что Фэншоу должным образом выполнит свою часть работы. Не забывайте, срок аренды дома подходил к концу, и билеты во Францию были уже куплены. На мой взгляд, более вероятно, что эти двое контактировали между собой, когда Фэншоу находился еще в Мейдстоне.
– Тогда как вы объясните поведение Фэншоу в пятницу утром, если предположить, что моя версия верна?
– Если предположить, что ваша версия верна – а, в конце концов, мы строим предположения, – не допускаете ли вы возможности, что визит Фэншоу к Баллантайну был частью плана?
– Каким образом?
– Вы предположили, что Джеймс заманил Баллантайна в свой дом на Дейлсфорд-Гарденс, но не сказали, как ему это удалось.
– Согласен, это слабое место.
– Это одно слабое место, а угроза Баллантайну в пятницу утром – это второе. Давайте посмотрим, не могут ли они взаимно исключать друг друга. Предположим, Джеймс послал Фэншоу нагнать страху на Баллантайна. Мы знаем, и, весьма вероятно, он знает, что Баллантайн на грани финансового краха и замышляет бегство. Поэтому он, видимо, находился в чрезвычайно нервозном состоянии. Джеймс встречается с Баллантайном после визита к нему Фэншоу, узнает об этом, выражает сочувствие и говорит: «Бедняга, вам грозит опасность, если вы отправитесь домой. Пойдемте ко мне, там вы переночуете и будете в безопасности». Баллантайн оказывается в ловушке, он идет на Дейлсфорд-Гарденс, где встречает Фэншоу и свою смерть. Как вам это?
Франт восторженно потер руки.
– Великолепно! – воскликнул он. – Так все, должно быть, и произошло! Нет, я просто уверен, именно так и произошло!
– Несомненно, – в тон ему сказал Маллет. – А как мы это докажем?
– Есть только один способ, – ответил Франт, – это найти Джеймса.
Маллет раздраженно хлопнул ладонью по столу.
– Джеймс, Джеймс, Джеймс! – выкрикнул он. – Все в этом деле упирается в него, а у нас о нем никаких сведений, за исключением того, что его имя не Джеймс, он не носит бороды и худой, как щепка.
– К этому можно добавить еще одну вероятность, – заметил Франт. – То, что он, по всей видимости, все еще находится во Франции.
– Верно. У нас нет никаких сведений, подтверждающих его возвращение, хотя мы знаем, что его сообщник вернулся, если наша гипотеза верна. Ну, вот такие дела, Франт. Мы только напрасно потратим время, продолжая дискуссию, пока не получим какие-нибудь свежие факты, которые впишутся или нет в нашу гипотезу. А теперь по поводу вопроса, который мы обсуждали сегодня утром. Думаю, мне нужно связаться с полицией Суссекса и выяснить, чем они могут помочь нам.
В этот момент зазвонил внутренний телефон. Инспектор взял трубку.
– Пришлите его ко мне, – сказал он. – Это главный констебль Дувра, – пояснил он Франту. – Интересно, чем он нас порадует.
Начальник дуврской полиции был давним другом Маллета и неоднократно с ним сотрудничал. Инспектор знал его как способного и делового полицейского, который не стал бы тратить время по пустякам. Он быстро вошел в кабинет, обменялся рукопожатием с Маллетом, кивнул сержанту и сразу перешел к делу.
– Приехал, чтобы встретиться с комиссаром сегодня днем, – кратко объяснил он, – и подумал, что могу привезти вот это с собой. Надежнее, чем почтой, как-никак.
Он передал Маллету запечатанный пакет. Тот вскрыл его и достал размякшую обесцвеченную синюю книжицу. Затем молча перелистал ее, в изумлении вскинул брови и протяжно свистнул.
– Где ты это взял? – спросил он.
– Рыбак принес сегодня утром. Нашел прошлой ночью чуть ниже уровня полной воды примерно в ста метрах к востоку от гавани. Ты знаешь, приливом все сносит в ту сторону. Я записал его показания, за достоверность не ручаюсь. – Главный констебль достал из кармана сложенный лист протокола. – Но здесь ничего, кроме его рассказа. Она могла пролежать в воде несколько дней, возможно, неделю, трудно сказать. Все это время был сильный прилив и дул северо-западный ветер, помогавший ему.
– Я очень тебе признателен, – проговорил инспектор. – Это может быть весьма ценным. Останешься выпить чашку чая?
Главный констебль покачал головой.
– Пора идти, – сказал он. – Надеюсь, я немного тебе помог. Боюсь, дело тебе досталось запутанное. Пока.
Когда дверь за ним закрылась, Маллет бросил книжицу в руки сгоравшего от нетерпения Франта.
– Вещественное доказательство номер один! – воскликнул он. – Что вы скажете?
Франт посмотрел на нее.
– Паспорт? – удивился он и открыл потерявшую цвет обложку. – Паспорт Колина Джеймса!
– Именно так, – подтвердил инспектор. – Тот самый, что был украден у нашего утреннего друга три месяца назад. Он в очень плохом состоянии, но имя, слава богу, можно прочитать. А сейчас откройте страницу семь.
Франт открыл.
– Страницы слиплись, – заметил он, – но то, что внутри, не испорчено водой.
– Совершенно верно, и нам, можно сказать, повезло. Что вы там видите?
– Печать, поставленная властями в Дьеппе, и дата тринадцатое ноября.
– Что-нибудь еще?
– Да, здесь есть отметка. Булонь и дата августа. Должно быть, это подлинный маршрут мистера Джеймса.
– Что-нибудь еще?
Франт рассмотрел паспорт более внимательно.
– Больше ничего, – объявил он.
– Больше ничего, – задумчиво повторил Маллет. – И о чем это вам говорит, Франт?
– О том, что Джеймс, как мы знаем, отправился во Францию и вернулся оттуда уже не Джеймсом.
– Да.
– Он вернулся под своим собственным именем или, во всяком случае, под иным, и на это имя у него был другой паспорт.
– Не исключено, что он может быть профессиональным вором паспортов.
– Значит, – продолжил Франт, – не имея больше надобности в личности Джеймса, он выбросил паспорт за борт, как только пароход прибыл в гавань. Может быть, он боялся личного досмотра в Дувре и хотел быть уверенным, что его при нем не обнаружат.
– Короче говоря, – заключил Маллет, – Джеймс в Англии. Его путешествие во Францию – всего лишь попытка замести следы. Как только цель была достигнута, он вернулся назад. Но когда, Франт, когда? По словам главного констебля, паспорт находился в воде в течение нескольких дней или только нескольких часов.
– Может быть, Фэншоу знает ответ, – предположил сержант.
– Но у нас нет особых причин считать, что на этот раз они пересекли пролив вместе. Конечно, такая возможность существует.
– Существует и другая возможность. Джеймс мог вообще не возвращаться из Франции, а отдать свой паспорт Фэншоу или какому-то другому сообщнику, попросив подбросить его нам, чтобы мы думали, будто он вернулся.
Маллет покачал головой.
– Нет, – возразил он. – Если бы он это сделал, то позаботился бы о том, чтобы паспорт обязательно попал нам в руки – оставил бы на борту, например, и тогда стюард уж точно увидел бы его. Но паспорт был обнаружен по чистой случайности. Повторяю, Джеймс в Англии. Больше нельзя перекладывать ответственность на парижскую полицию. Это наша задача – найти его.
Маллет подергал себя за усы и добавил:
– Но я не ударю палец о палец, пока мне не принесут чай. Я умираю с голоду.
Глава 17
Полиция наводит справки… о собаке
Суббота, 21 ноября
– Что за нелепость?
Сьюзен Дженкинсон, проводившая нежным язычком по отвороту конверта, на котором только что написала адрес, оторвала взгляд от письменного стола.
– Какая нелепость, папа? – спросила она. – Войди же и не сверкай на меня глазами в дверях. Здесь ужасный сквозняк. Я боюсь, Ганди простудится.
Джеймс Дженкинсон, генерал-майор в отставке, кавалер ордена Бани III степени и ордена Индийской империи III степени, несмотря на свой огненный взор и плацпарадный голос, был вышколенным родителем. Он робко вошел в комнату дочери и закрыл за собой дверь.
– Ума не приложу, почему ты дала такое несуразное имя этой собаке, – проворчал он, показав на невзрачную дворняжку, дремавшую перед камином.
– Сейчас, когда он оброс, это действительно звучит немного глупо, – согласилась дочь. – Но сначала он был страшно облезлый и голенький, и казалось, только это имя подходило бедняжке. Кроме того, это имя удобно выкрикивать. Если ты настаиваешь, я буду звать его Уинстон, но, по-моему, он не станет откликаться.
