Джорджетт Хейер - Шаги в темноте. Убийство Адама Пенхаллоу (сборник)
После знакомства с конезаводом, где Пенхаллоу оскорбил чувства жены, принявшись обсуждать с конюхом подробности спаривания кобыл, гости решили, что пора по домам. Компания вернулась в дом, где хозяин немедленно отбыл ко сну, велев Клиффорду проводить его в спальню. Викарий выразил желание прогуляться домой пешком, а брата и сестру Оттери повез в Бодмин младший садовник. Фейт поднялась наверх, чтобы смочить одеколоном виски, Барт улизнул в классную комнату, надеясь увидеться с Лавди, а Ингрэм отбыл вместе с Майрой в Дауэр-Хаус, предварительно заявив Рэймонду, что старик совсем плох.
Адам, как и следовало ожидать, был в полном изнеможении от своих эскапад и пребывал в отвратительном расположении духа. Однако он нашел в себе силы поговорить с Клиффордом о будущем Клэя. Как только Адама раздели и уложили в постель, он, подкрепившись виски с содовой, послал Джимми за своим злополучным сыном и в самых жестких выражениях потребовал, чтобы тот незамедлительно занялся изучением права. Противостоять столь мощному напору несчастный юнец не решился, и Пенхаллоу отпустил их с Клиффордом. Но вместо того чтобы наслаждаться заслуженным отдыхом, вдруг вспомнил о гипотетической помолвке Барта и решил разобраться с молодым дуралеем. В кухне снова зазвенел звонок, и Джимми отправили с новым заданием. Однако Барта он не нашел, о чем и доложил хозяину. Это лишь раззадорило Пенхаллоу, и вскоре все слуги были отправлены на поиски. Рубен, Сибилла, Марта, Джимми, четверо горничных, кухарка и поденщица из деревни стали бегать по дому, призывая мистера Барта и повергая в отчаяние домочадцев, решивших вздремнуть перед ужином. Барт, улучив момент, выбрался из классной комнаты и поспешил в спальню отца, не удосужившись сообщить об этом разыскной команде, которая неутомимо продолжала поиски, в результате чего ужин задержали на три четверти часа.
Барт догадался, зачем его ищут, и приготовился следовать указаниям Лавди. Однако Пенхаллоу, разозленный долгим ожиданием, не стал церемониться и с порога ошарашил его заявлением, что прекрасно знает, где он прячется со своей сучкой.
Барт, возмущенный подобным обращением, побагровел и вызывающе запрокинул голову.
– О ком ты, черт побери?
– Он еще спрашивает, наглый щенок! – загремел Пенхаллоу. – Сам знаешь, о ком. О Лавди Тревизин, от которой ты только что явился!
– Ну и что? – сразу же перешел на крик Барт. – Даже если и так? Кому какое дело?
Смерив его злобным взглядом, Пенхаллоу ответил уже тоном пониже:
– Смотря что у вас на уме. По дому ходят слухи, будто ты собираешься жениться на этой девчонке.
Отвернувшись, Барт изо всех сил пнул полено, тлеющее в камине. Оно вспыхнуло и переломилось пополам.
– Знаю я, откуда ветер дует. Ублюдок Джимми постарался. Зачем ты слушаешь этого подлеца?
– Я и без него все знаю. Послушай меня, мой мальчик. Я не возражаю, чтобы ты трахал эту девку. На твоем месте я бы тоже не отказался. Но о женитьбе даже не помышляй! Она, конечно, хорошенькая, умеет себя подать и говорит неплохо, но все равно тебе не ровня! Лавди – племянница моего дворецкого, и если Сибилла не врет, ее мать была доступна, как кресло брадобрея, пока лопух Тревизин не покрыл все ее грехи женитьбой. У твоей зазнобы дурная наследственность!
– В таком случае и у меня она не лучше.
– Не хами отцу! Ясно, что кровь у тебя играет, такая уж у нас порода, но это не значит, что надо жениться на первой попавшейся смазливой девчонке. Если она пытается окрутить тебя, сразу скажи, и я быстро разберусь с ней.
– Она не пытается, – отрезал Барт, стараясь сдерживать себя. – Лавди не из таких. У нас с ней вообще ничего не было.
Пенхаллоу недоверчиво прищурился:
– Неужели?
– Это правда.
Пенхаллоу с размаху ударил кулаком по столу, и графин со стаканом жалобно зазвенели.
– Тогда что ты тут комедию ломаешь?
– Я не ломаю.
– Не смей врать! Я не вчера родился!
– Хорошо. Я собираюсь жениться на ней, и пошли вы все к черту!
Пенхаллоу подскочил на кровати и, тяжело дыша, впился взглядом в Барта. Потом откинулся на подушки и допил оставшееся виски. Поставив стакан на стол, он медленно произнес:
– Жениться надумал? Мы еще посмотрим!
– Ты не сможешь помешать мне.
– Еще как смогу, мой мальчик. Ладно, закончим балаган. Ты не женишься на племяннице моего слуги! Девчонка морочит тебе голову, делает вид, будто заполучить ее можно, только надев ей на пальчик обручальное колечко. Не слушай Лавди! Какой смысл жениться ради того, чтобы переспать с девкой? Если она такая добропорядочная, так в море много другой рыбешки. Оставь ее в покое. Рубену не понравится, если ты спутаешься с его племянницей, а я бы не хотел огорчать старика. Мы же выросли вместе!
– Я женюсь на ней! – заявил Барт.
Подобное упорство разъярило Пенхаллоу, и он принялся поносить сына, сотрясая стены громогласными выкриками. На Барта обрушились потоки брани, угроз и язвительных насмешек, которые очень скоро вывели его из себя и заставили огрызаться с неменьшей ожесточенностью.
Внезапно отец замолчал. Его лицо побагровело, и он захрипел. Барт смотрел на него бешеными глазами, воинственно выпятив нижнюю губу. Ему показалось, что сейчас отца хватит удар. Однако Пенхаллоу очень скоро пришел в себя, и его щеки обрели прежний цвет. Будучи человеком неглупым, он быстро сообразил, что криком и руганью ничего не добьешься. Барт очень походил на своего родителя, и упрямства ему было не занимать.
– Ладно, хватит! – хрипло произнес он. – Чертов сопляк! Подойди ко мне!
– Зачем? – мрачно спросил Барт.
– Затем, что отец велит!
Барт пожал плечами и приблизился к кровати. Схватив сына за руку, Пенхаллоу рывком усадил его на край кровати и вцепился ему в колено. Барт настороженно взглянул на отца.
– Ну так что?
– Черт, ты самый лучший из всей моей своры! Правда, наглый и без мозгов, но в тебе больше моего, чем в любом из них. Барт, мальчик мой, не будем ссориться! Если верить Лифтону, то мне уже недолго осталось.
Простодушный Барт моментально оттаял и уже совсем другим тоном произнес:
– И я не хочу ссориться, отец. Просто не надо мне диктовать. Я не ребенок и прекрасно знаю, кто мне подходит. Лавди создана для меня.
– А если я не отпишу тебе ферму? Что тогда?
– Как-нибудь выкручусь.
– Не говори глупостей! Кто тебя возьмет на работу? Ты ведь не умеешь ходить в упряжке, Барт. Слишком своенравный.
– Я заведу собственную конюшню.
– На какие деньги? Я не дам тебе ни пенса.
– Пока не знаю, но не думай, что я откажусь от Лавди, если ты перекроешь мне кислород. Я молод и силен, неплохо разбираюсь в сельском хозяйстве, так что работу найду.
– А что на это скажет мисс Лавди? – полюбопытствовал Пенхаллоу, скривив рот.
Барт промолчал, и Пенхаллоу понял, что попал в больное место.
– Да полно тебе, сынок! Давай поговорим начистоту! Что ты будешь делать? Бросишь меня? Я ведь не смогу остановить тебя!
– А почему бы тебе не отдать мне Треллик и позволить жить, как я хочу? – крикнул Барт. – Я ведь не наследник. Кому какое дело! А весь этот вздор насчет происхождения давно устарел.
– Да, я старомоден. И тоже скоро умру и протухну. Подожди, пока я лягу в могилу, а там уже веди девчонку под венец.
– Да брось, отец. Ты всех нас переживешь, – смущенно промолвил Барт.
– Нет, мой мальчик. Дни мои сочтены. Допился до чертиков, как считает проклятый Лифтон.
Сын сочувственно посмотрел на отца.
– Ты долго протянешь, если бросишь пить.
– Думаешь, я хочу продлить это жалкое существование? Валяюсь здесь, как бревно, и чуть повернусь, так сразу задыхаюсь, как выловленная рыба. И это я, который мог любого сбить с ног! Нет уж! Чем скорее я сойду в могилу, тем лучше! – Пенхаллоу чуть оттолкнул сына от себя. – Черт с тобой! Женись на девчонке! Меня уж столько раз била судьба, как-нибудь переживу и этот последний удар.
– Не говори так, отец! – взмолился Барт. – Я не собираюсь бросать тебя. Вот только не понимаю, почему ты так упорствуешь. Я же не какой-нибудь ученый хлюпик вроде Юджина или Обри. Я фермер, хочу иметь жену, которая станет мне помощницей, а не истеричной дурой, как Вивьен, или холодной припаркой, как кукла Розамунда!
По достоинству оценив подобную характеристику, Пенхаллоу довольно усмехнулся.
– Я слишком стар, чтобы менять свои взгляды. Если ты возьмешь себе в жены девку с кухни, это станет самым черным днем в моей жизни. Я люблю тебя, Барт, и буду чертовски скучать по тебе, если уедешь из Тревеллина. Подожди, пока я умру, сынок. В могиле мне будет уже наплевать на твои художества. Ты получишь свой Треллик – я завещаю его тебе.
– Без каких-либо условий, отец?
Пенхаллоу покачал головой:
– Нет, ферма не является частью поместья. Я купил ее для тебя, и владеть ею будешь только ты.
– Мне известно, что она не входит в поместье. Я имел в виду другое.
