Кэрол Дуглас - Танец паука

– Поэтому ты не замужем и живешь с матерью?

– Нет, я не замужем, потому что мне это не нужно, а с матерью живу потому, что она куда более интересный и менее обременяющий компаньон, чем любой из знакомых мне мужчин.

– Что же в мужчинах такого обременительного?

– Они не позволяют нам, женщинам, быть собой. Быть свободными, быть теми, кем мы захотим. Далеко не каждая девушка мечтает быть женой. Даже Нелл Хаксли не хочет замуж.

– Почему «даже»?

– Потому что она ужасно консервативна, разве нет?

– Не думаю. Ты ее вовсе не знаешь.

– А ты?

Он помолчал, размышляя, а потом улыбнулся той улыбкой, которая более всего выводила меня из себя.

– Не особо.

– Тебя влечет в Нелл непостижимость?

– Разве я сказал, что меня что-то влечет?

– Ну, ко мне-то уж точно нет.

– То есть я обязательно должен быть привязан к кому-то другому? Ты странно противоречивая натура, Нелли Блай. Помесь суфражистки и кокетки. Типичная журналистка.

– А разве ты не типичный шпион?

Он наклонил голову, признавая, что моя колкость попала в точку.

Но я чувствовала, что совершенно не тронула его. Ох уж эти англичане! Такие самоуверенные, такие отчужденные. Олицетворенный вызов.

– А что ты будешь делать с теми младенцами, которых нам предлагают, после того как история появится в газетах? – спросил он дальше.

– Моя работа – разоблачать, а не врачевать. Если я буду брать на себя личную ответственность за каждого несчастного, которого нашла на улице, то скоро сойду с ума. Надеюсь, рассказ об их плачевной участи подвигнет кого-то из читателей усыновить детей. Чего бы я действительно хотела, так это…

– Что?

– Найти кого-то из повзрослевших детей, которых мадам Рестелл устроила в новую семью несколько десятилетий назад.

– Нелл рассказывала мне о мадам Рестелл и ее подпольном абортарии для женщин всех сословий, а также о том, что мадам находила новые семьи для нежеланных детей, если делать аборт было слишком поздно.

– Нелл тебе рассказывала?

– Ну, не в таких выражениях.

– Быть не может! Я-то думала, что мисс Шропширская Овечка слишком чопорна, чтобы соприкасаться с реальной жизнью.

– Не в том случае, когда речь идет о ее верности Ирен. – Он отвернулся от воды, в которой отражался лес матч. – На самом деле ты хочешь выяснить, кем была мать Ирен.

– Это невозможно. Визит нашей парижской парочки помог выяснить одну вещь: Ирен Адлер родилась в сундуке, как это называют в театральных кругах, а воспитала ее труппа чудаковатых, но добрых артистов варьете. Я с некоторыми даже встречалась лично.

Стенхоуп лишь улыбнулся и ничего не сказал.

– Черт, Квентин! Тебе что-то известно об этом? Хочешь, чтобы я помалкивала о Джеке-потрошителе, а теперь еще и о происхождении Ирен Адлер? История мадам Рестелл слишком стара, чтобы рассказывать ее сейчас, если только среди ее «выпускников» не найдется звезды.

– Вряд ли Ирен сойдет за звезду. Она теперь даже не выступает. Но дело не только в этом, Пинк. Ты злишься на Ирен за то, что она обскакала тебя в деле Потрошителя и в разгадке истории мадам Рестелл. Ты хочешь заполучить сенсацию, достойную первой полосы, при этом еще и принести пользу обществу. Но более всего ты жаждешь обойти Ирен Адлер. Я помогу тебе с делом Гамильтонов, с радостью помогу, поскольку торговля новорожденными недопустима. Но если ты намереваешься досадить Ирен, придав гласности детали ее личной жизни, то на меня не рассчитывай.

Я ничего не сказала. В его неприятной маленькой речи было достаточно много правды, так что я предпочла просто не отвечать. Пока что.

– А еще, – добавил он, – тебе нравится раздражать Нелл, присваивая себе мое внимание. – Он снова продемонстрировал свою очаровательную улыбку и продолжил: – Но не могу сказать, что скучаю в твоей компании.

Вместе с рассветом ко мне явилась и неожиданная мысль. Почему это Квентин Стенхоуп с готовностью сопровождает меня денно и нощно в самые злачные районы Нью-Йорка? Он хочет, чтобы я была занята делом и забыла о соперничестве с Ирен?

– Ты опасный тип. Я даже не знаю, помогаешь ли ты мне, или, напротив, уводишь в сторону.

Он кивнул:

– Никогда не слышал более приятного комплимента.

Глава сорок пятая

Толпа отцов

Ибо странник я у Тебя и пришлец, как и все отцы мои.

Поразительная теория Шерлока Холмса о родителях Ирен включала в себя одну забытую фигуру во всей этой путанице. Ее отца.

Могла ли она и впрямь быть потерянной дочерью Людвига Первого? Почему это никогда не приходило мне в голову? Разумеется, в силу воспитания я привыкла сторониться скандальных ситуаций. Я начала бешено перерывать горы материала, который мы с Ирен изучили.

– Да, это правда, – сказала я, не прекращая поиски, – что несчастная Лола курсировала по всему земному шару между Европой и Америкой. По слухам, она тайно встречалась с королем Людвигом, особенно после его отречения от престола. С ее любовью к черным шалям Лола вполне могла… скрыть деликатное положение. Но родить ребенка от Людвига и оставить труппе бродячих артистов?

– А где можно лучше спрятать наследника, которому грозит опасность? – спросил Холмс.

– Это все догадки, – возразил наконец Годфри. – Мы не можем сидеть здесь и рыться в сомнительных книгах, когда Ирен пропала. Строить теории касательно прошлого замечательно, но надо действовать в настоящем, и быстро.

Я кивнула в знак согласия. Является ли Ирен претенденткой на трон Баварии, не так важно, как вопрос о ее нынешнем местонахождении.

– У нас есть неоспоримый ключ к разгадке того, что стоит за этими событиями, – подытожил Холмс.

Мы с Годфри ждали, затаив дыхание. Оба.

– Человек, которого похитили из Епископального клуба те же преступники, которые последовали за миссис Нортон. Несчастный в горячке с тех пор, как я привез его в Бельвью, но медицинский уход, возможно, приведет его в чувство. Это он предупредил меня о том, что в этом деле замешана и ваша супруга, мистер Нортон.

– Но как?

– В бреду он произнес ее имя, словно бы пытался сохранить его в тайне от мучителей. Не содрогайтесь, думаю, что с ним все будет в порядке, отчасти оттого, что я помешал преступникам сотворить с ним то же, что и с несчастным отцом Хоксом.

Годфри вскочил, несмотря на увещевания детектива.

– Мы должны немедленно его увидеть. – Годфри посмотрел на часы. – Уже начало десятого, скоро медперсонал приступит к работе.

Он взял со столика у входной двери свои шляпу, трость и перчатки, взял также вещи мистера Холмса и нетерпеливо протянул их хозяину.

– Идешь, Нелл? – спросил Годфри.

Я замешкалась и невольно глянула на телефон, и Холмс решил воспользоваться этой заминкой.

– Мисс Хаксли должна остаться здесь, поскольку раненый в ужасном состоянии. Кроме того, могут поступить какие-то новости или же мистер Стенхоуп наконец решит объявиться.

От последней фразы спина у меня одеревенела. Подобного эффекта не мог бы вызвать ни один корсет с китовым усом.

– Я пойду! – Я бросилась к столику, схватила шляпу и так поспешно заколола ее булавкой, что едва не проткнула себе пальцы.

Ожидание – не та обязанность, которую я хотела бы и дальше выполнять ради кого бы то ни было.

Мистер Холмс пожал плечами, а Годфри протянул руку и сжал мне пальцы, прежде чем я успела натянуть перчатки. Он понимал, что после долгой ночи ожидания и размышлений меня обуяла жажда деятельности.

И… я видела несчастную жертву Потрошителя в парижской больнице прошлой осенью. Определенно человек, о котором говорит Холмс, не может находиться в более ужасном состоянии, чем та изувеченная женщина!

Мистер Холмс впереди нас шел к лифту, а на улице свистом подозвал экипаж с уверенностью местного жителя.

Мне было интересно, что думал Годфри о ведущей роли детектива в поисках Ирен, однако времени препираться не было.

В громыхающий экипаж фирмы «Герни», запряженный двумя лошадьми, свободно поместились все трое. Вскоре мы уже направлялись в Бельвью, пробираясь через грохот, цокот копыт и дьявольский шум утреннего транспортного потока в Нью-Йорке. Торговцы кричали как чайки, которые вечно кружат в окрестностях порта.

– Как тебе город? – спросила я Годфри.

– Я пока его и не видел. – Годфри выглянул на улицу через окно. – Здания, похоже, повыше, чем в Лондоне или Париже.

– Да, мы читали, что сейчас возводятся башни в пятнадцать или даже двадцать с лишним этажей.

Разумеется, это «мы» заставило всех подумать об отсутствующей Ирен. Мистер Холмс откинулся на своем сиденье, набил трубку свежим табаком и сердито посмотрел на улицу.

– Это дело соткано из контрастов, – пробормотал он себе под нос. – Старый Свет. Новый Свет. Драгоценности Старого Света. Золото Нового света. События недельной давности и случившееся сорок лет назад. Дела Церкви и государства, которые объединяет жестокость и, предположительно, жадность. Жертвы в Америке, преступники из Баварии, плюс хозяин индейцев…