Джорджетт Хейер - Осторожно, яд!
Терпение и неизменная мягкость в обращении достигли цели, и по истечении пяти лет пребывания в «Тополях» Зои Мэтьюс хоть и не стала полновластной хозяйкой в доме, однако умудрилась занять место дорогой гостьи, забота о комфорте которой являлась для всех делом первостепенной важности. «Что за безжалостная женщина моя милая тетушка Зои», – заметил однажды Рэндол Мэтьюс, злорадно поглядывая из-под длинных ресниц.
Рэндол занимал мысли Стеллы, пока она ждала, когда брат закончит телефонный разговор с Найджелом Бруком. Наконец он положил трубку.
– Как думаешь, Гай, неужели дядя все оставил Рэндолу?
– Можешь не сомневаться. По крайней мере, большую часть, – откликнулся Гай. – Рэндол старался изо всех сил, затратил на это не один месяц. То и дело являлся сюда невесть зачем, разве что лишний раз «завести» дядюшку. Вдруг начинал проявлять о нем трогательную заботу. Нет, вопиющая несправедливость! Я заканчиваю Оксфорд и тут же нахожу работу, которая мне нравится. А Рэндол только и делает, что болтается под ногами с томным видом да тратит деньги, которые ему оставил дядя Хьюберт. А это, по словам тети Харриет, солидная сумма. За всю жизнь ни дня не работал и даже пальцем не пошевелил, чтобы куда-то устроиться! Господи, как это меня бесит! К тому же он совершенно невыносим из-за своей зловредности.
Стелла зажгла сигарету.
– Думаю, он скоро появится и станет говорить всем гадости сладким голосом. Как думаешь, а маме дядя что-нибудь оставил?
– Не сомневаюсь, что он ее не забыл, – с уверенностью заявил Гай. – В любом случае теперь она мой единственный опекун, а значит, я смогу продолжить бизнес с Найджелом. – Внезапно его лицо омрачилось. – И все бы хорошо, если бы не проклятая старая карга тетушка Гертруда! Не возьму в толк, какого черта она везде сует свой нос!
– Завидует нам, – небрежно заметила Стелла. – Наверное, думает, что маме после смерти дяди достанется больше, чем ей. Конечно, вся затея со вскрытием отвратительна, но, по-моему, это уже не имеет существенного значения.
– Как же, не имеет! – с горечью возразил Гай. – Раз в жизни тетушка Харриет попала пальцем в небо! Скоро сюда явится полиция и начнет задавать каверзные вопросы, и в отличие от тебя, меня это совсем не устраивает. Всем известно о нашей ссоре с дядей по поводу злополучного плана относительно моего отъезда в Южную Америку. В хорошеньком же я окажусь положении, когда об этом узнает полиция!
Слова брата не произвели на Стеллу должного впечатления. Она небрежно сбросила пепел с сигареты на ковер.
– Но когда обнаружится, что никакого яда нет, тебе вообще не станут задавать вопросов.
– Верно. А если яд все-таки найдут? – с озабоченным видом спросил Гай.
– Нет, это невозможно. – Стелла бросила быстрый взгляд на брата. – Господи, неужели ты действительно веришь, что дядя умер не своей смертью?
– Разумеется, не верю, – возмутился Гай. – Однако исключить такую возможность полностью нельзя. Заметь, я ничего не утверждаю, но этот придурок Филдинг как-то замялся.
– Сделай одолжение, впредь не называй Дерика придурком, – ледяным тоном попросила Стелла. – Между прочим, я собираюсь за него замуж.
– Что ж, тебе предстоит приятное занятие объясниться по поводу ваших отношений с полицией, – ехидно заметил Гай. – К тому же получишь возможность рассказать, что думал о них дядюшка, да не забудь упомянуть про исправительное заведение для алкоголиков.
– Замолчи! – не на шутку рассердилась Стелла. – Дерик не виноват, что его отец был пьяницей!
– Конечно, это не вина его, а скорее беда, – с издевкой в голосе согласился Гай. – Особенно если выяснится, что дядюшка в свойственной ему игривой манере пригрозил предать огласке сей прискорбный факт, если Филдинг не оставит тебя в покое.
Стелла дрожащей рукой поднесла ко рту сигарету, но быстро справилась с раздражением.
– Похоже, тебе только и остается при каждом удобном случае демонстрировать свою вульгарность и злобный нрав. Ни на что другое ты не годен, так?
– Возможно, я и вульгарен, но злобности во мне нет ни капли, – возразил Гай. – Просто пытаюсь объяснить, в каком положении ты оказалась. Я не виню Филдинга за отца-алкоголика, но если ты решила, что эта новость обрадует жителей Гринли-Хит, то глубоко заблуждаешься. Подумай, что стало бы с выгодной практикой, которой он обзавелся за эти годы, если бы дядюшка проболтался! То-то и оно!
– Ах ты грязный злобный кляузник и хам! – взорвалась Стелла. Ее щеки пылали гневным румянцем. – А на твои намеки, что Дерик отравил дядю, позволь заметить, что я скорее заподозрю в этом тебя!
– Ну, разумеется, как же иначе? – внезапно воскликнул Гай. – Спасибо, сестричка! Так знай: я и не думал подсыпать яд дяде, и не смей распускать подобные слухи. Предупреждаю, если услышу от тебя что-нибудь подобное, тут же выложу всю правду о твоем драгоценном Дерике! Ну что, уразумела?!
– Если ты решил, что я способна… – Стелла не договорила, устремив испытывающий взгляд на брата, находившегося в другом конце комнаты. – Чего ради ты затеял этот бесполезный спор? – поинтересовалась она с неуверенным смешком. – Говоришь так, будто точно известно, что дядю отравили, но сам-то понимаешь, что это полная чушь!
– Да-да, конечно. – Гнев Гая бесследно испарился. – Абсолютный вздор. Прости, не хотел тебя обидеть. Только если все-таки дело обернется худо, имей в виду, нам следует действовать заодно.
– А какие меры собираются предпринять? – поинтересовалась Стелла после короткой паузы. – Тетя Гертруда уже позвонила в полицию?
– Нет. Филдинг намерен отправиться к коронеру, а потом они приедут сюда вместе и заберут тело дяди. Думаю, точные сведения мы получим только через несколько дней. Я спросил у Филдинга, и он объяснил, что органы будут отправлены в министерство внутренних дел или что-то в этом роде. Кстати, я позвонил дядиному адвокату, и будь уверена, скоро он явится с завещанием. И почему бы не съездить сегодня в город, как обычно? Не вижу никаких препятствий.
В этот момент в комнату вошла миссис Мэтьюс, которая слышала последние слова сына, и тут же ласковым голосом прочла проникновенную нотацию относительно уважения к находящемуся в доме покойнику. Убедившись, что ее речь не произвела на Гая желаемого впечатления, миссис Мэтьюс принялась умолять его пощадить чувства матери. Стелла заподозрила, что сейчас матушка разразится слезливыми жалобами на одиночество и горькую долю вдовицы, а потому поспешила незаметно выскользнуть из комнаты. Девушка поднялась наверх, где столкнулась с тетушкой. Харриет на время отвлеклась от траурных мыслей, обнаружив, что по чьей-то небрежности окно в ванной Грегори осталось открытым. В результате новую бутылочку с тонизирующим средством сдуло ветром в раковину, и она разбилась.
– Ну и что? Разве это важно? – с нескрываемым раздражением спросила Стелла. – Ведь нельзя принимать укрепляющее средство, выписанное другому человеку.
– Разумеется, нельзя. Однако аптекарь всегда платит за бутылки, – строго поджав губы, ответила мисс Мэтьюс.
Стелла с явным отвращением рассматривала вещи, которыми успела завладеть Харриет, и про себя удивлялась, как можно испытывать священный трепет перед смертью, если родственники покойного ведут себя подобным образом. Мисс Мэтьюс с победоносным видом выносила из ванной брата его губки для мытья, полотенце (оно, несомненно, пригодится и пойдет на тряпки), кусок мыла, две зубные щетки, которыми так удобно чистить серебряную посуду с филигранью, а также наполовину пустой тюбик с пастой, которым дама собиралась воспользоваться, когда закончится ее собственный. Кроме того, среди вещей присутствовал флакон с полосканием для рта и мочалка.
– Я вот подумала, может, Гай захочет взять мочалку, – задумчиво изрекла мисс Мэтьюс. – Прекрасная мочалка, совсем новая. И крем для бритья до конца не израсходован.
– Послушайте доброго совета, тетушка, не вздумайте предлагать этот хлам Гаю, он юноша слабонервный, – предупредила Стелла.
– Больше всего не выношу в людях расточительность! – с гордым видом заявила мисс Мэтьюс.
Остаток утра Харриет трудилась не покладая рук, и эта бурная деятельность вызывала изумление окружающих. Для начала она распорядилась подать на обед холодную баранину и рисовый пудинг, решительно отвергнув более заманчивые предложения миссис Бичер. Ведь в такой ужасный день членам семьи не до чревоугодия, и абсолютно безразлично, чем заглушить голод. Потом мисс Мэтьюс объявила о намерении очистить от скверны спальню Грегори Мэтьюса. Не успела карета «скорой помощи» увезти покойника, а Розе и Мэри уже велели подняться наверх и приступить к работе. Роза поначалу расхныкалась и стала сетовать, что, мол, боится заходить в комнату хозяина, однако мисс Мэтьюс, позабыв о собственных недавних переживаниях, решительно пресекла капризы прислуги и велела собрать разбросанную одежду Грегори и отнести в корзину для грязного белья. Сейчас не время для глупостей. В ответ Роза пригрозила немедленно уволиться и с рыданиями удалилась. Миссис Мэтьюс выступила с предложением посвятить остаток горестного дня размышлениям о вечном, но золовка не без яда заметила, что не намерена откладывать назавтра дела, которые нужно срочно завершить сегодня. Потерпев поражение, миссис Мэтьюс удалилась и отправилась на поиски собеседника, способного разделить ее скорбь. Однако Гай был поглощен изобретением резного украшения над камином, заказанного для дома в Доркинге, и наотрез отказался составить компанию матушке, а Стелла вообще куда-то исчезла. Оставив мысли о бренности жизни, Зои вызвала шофера и приказала ехать в город, где собиралась купить достойное траурное платье.
