Тесс Герритсен - Жатва
– Это дело рук Бренды Хейни?
– Сомневаюсь. Они каким-то образом пронюхали про морфин. И про пузырек в вашем шкафчике. Она об этом не знала.
– Тогда откуда?
– Утечка информации. Кто-то постарался. – Парр тяжело плюхнулся на стул возле своего стола. – Это нас погубит. Уголовное расследование. По всей клинике шныряют полицейские.
«Полиция. Ничего удивительного. Теперь и они узнали».
Эбби молча смотрела на Парра. Из ее пересохшего горла не выходило ни звука. Не сам ли Парр устроил утечку информации? Эбби сразу же отмела эту мысль. Разгорающийся скандал ударит и по нему.
Послышался резкий стук в дверь. Вошел доктор Уэттиг:
– Что мне делать с этими чертовыми репортерами?
– Вам, Генерал, придется выступить перед ними с заявлением. Сьюзен Касадо уже едет в клинику. Она поможет вам с формулировками. А до этого чтобы никто не вступал с ними ни в какие разговоры.
Уэттиг слегка кивнул. Казалось, только сейчас он заметил присутствие Эбби.
– Доктор Ди Маттео, вы позволите взглянуть на содержимое вашего портфеля?
– Зачем?
– Вы знаете зачем. Никто не давал вам права копаться в историях болезни. Это частные, конфиденциальные сведения. Приказываю вам выложить все записи, которые вы успели сделать.
Эбби не шевельнулась и не произнесла ни слова.
– Вряд ли дополнительное обвинение в краже данных улучшит ваше положение.
– В краже?
– Любая информация, которую вы добыли обманным путем, роясь в историях, считается воровством. Отдайте мне портфель. Вы слышите? Отдайте мне портфель.
Эбби молча протянула ему портфель. Она наблюдала, как Генерал щелкнул замком. Потом бегло просмотрел содержимое и вынул блокнот с желтыми страницами. Ей оставалось лишь тупо следить за его действиями. И опустить голову в знак поражения. Они снова ее переиграли. Они нанесли упреждающий удар, к которому она не была готова. А надо было бы подготовиться. Прежде чем идти сюда, нужно было спрятать записи. Но в тот момент ее занимал предстоящий разговор с Уэттигом. Она обдумывала, как объяснит ему свой обман.
Генерал закрыл портфель и вернул ей.
– Это все? – спросил он.
Эбби лишь кивнула.
Уэттиг смотрел на нее, затем покачал головой:
– Из вас, Ди Маттео, мог бы получиться замечательный хирург. Но настало время признать очевидный факт. Вы нуждаетесь в помощи. Я бы посоветовал вам пройти психиатрическое освидетельствование. С сегодняшнего дня я исключаю вас из ординатуры… Мне жаль, – тихо добавил он.
Последние два слова не были формальной вежливостью. Судя по интонации, Уэттиг действительно сожалел, что все так получилось.
18
Полицейский Лундквист был симпатичным блондином. Наверное, так выглядели настоящие тевтонцы. Он допрашивал Эбби вот уже два часа подряд, задавая вопросы и беспрерывно расхаживая по тесному кабинету. Если таким образом он рассчитывал ее напугать, что ж, его тактика дала результаты. В городке, где Эбби родилась и выросла, полицейские приветливо махали жителям из своих патрульных машин, бодро и весело ходили по улицам, позвякивая ключами на поясе. На выпускных церемониях в школе полицейские вручали выпускникам награды и премии. Там никому бы и в голову не пришло их бояться.
Лундквиста Эбби боялась. Она боялась его с самой первой минуты, как только он вошел в комнату и поставил на стол магнитофон. Еще больше она испугалась, когда Лундквист вынул из кармана пиджака карточку и зачитал ей права. С нею обращались как с обвиняемой; как с человеком, которого задержали и доставили в полицейское управление. Но Эбби пришла сюда добровольно. Она хотела поговорить с детективом Кацкой. Однако к ней пришел Лундквист и начал допрос. Эбби каждую минуту ждала, что он не выдержит и скажет: «Вы арестованы».
На третьем часу допроса пришел Кацка. Эбби почти обрадовалась, почти вздохнула с облегчением, однако бесстрастное лицо Кацки отнюдь ее не взбодрило. Он остановился по другую сторону стола, устало глядя на Эбби.
– Адвоката, надо понимать, вы еще не вызывали, – сказал он. – Хотите это сделать сейчас?
– Я под арестом? – спросила Эбби.
– В данный момент нет.
– Значит, я вправе повернуться и уйти.
Кацка взглянул на Лундквиста. Тот пожал плечами.
– Это всего лишь предварительный допрос.
– А как по-вашему, мне нужен адвокат?
И вновь Кацка ответил не сразу.
– Это, доктор Ди Маттео, только ваше дело.
– Послушайте, я же пришла сюда сама. Я хотела поговорить с вами. Рассказать о случившемся. Я добровольно ответила на все вопросы вашего… коллеги. Если вы собираетесь меня арестовывать, тогда я вызову своего адвоката. Но я хочу, чтобы вы с самого начала знали: я пришла к вам не потому, что чувствую за собой вину. – Теперь она смотрела Кацке прямо в глаза. – И потому же я не стану вызывать адвоката.
Лундквист и Кацка переглянулись. Наверное, их взгляды что-то означали. Эбби не понимала.
– Слизень, она в вашем распоряжении, – сказал затем Лундквист и ушел в угол.
Кацка уселся на его место.
– Вы будете задавать мне те же вопросы, что и ваш коллега?
– Я пропустил начало. Но большинство ответов я уже слышал.
Он кивнул в сторону зеркала на дальней стене. Конечно, старый полицейский трюк. Смотровое окно. Кацка видел и слышал ее допрос. Только ли он один? Эбби стало не по себе, словно за нею подглядывали, если не сказать издевались. Она демонстративно отвернулась от зеркала и теперь смотрела прямо на Кацку.
– Тогда о чем вы будете меня расспрашивать?
– Вы говорили, что, как вам кажется, вас кто-то подставляет. Вы можете сказать кто?
– Раньше я подозревала Виктора Восса. Сейчас я уже не так уверена.
– У вас есть другие враги?
– Наверняка.
– Вы хотите сказать, кто-то настолько вас ненавидит, что пошел на убийство вашей пациентки? И всего лишь чтобы вас подставить?
– Возможно, это было не убийство. Высокий уровень морфина так и не подтвердился.
– Подтвердился. Несколько дней назад мы по настоянию Бренды Хейни провели эксгумацию тела миссис Аллен. Сегодня утром наш медэксперт сделал количественный анализ.
Эбби никак не комментировала услышанное. Магнитофон по-прежнему был включен. Мало ли что потом? Теперь все сомнения отпадали. Миссис Аллен умерла от передозировки.
– Доктор Ди Маттео, несколько дней назад вы говорили, что вас преследовал фиолетовый фургон.
– Бордовый, – поправила она. – Фургон был бордового цвета. И сегодня я его видела снова.
– А его номер случайно не запомнили?
– Эту машину я всегда видела только издали.
– Давайте уточним, правильно ли я понимаю ваши слова. Некто вводит вашей пациентке миссис Аллен повышенную дозу морфина. Затем этот некто подбрасывает пузырек из-под морфина в ваш шкафчик. Вы замечаете, что на городских улицах вас преследует какой-то фургон. И вы считаете, что все это подстроено и управляется Виктором Воссом?
– Раньше я так думала. Но это может быть и кто-то другой.
Кацка откинулся на спинку. Эбби видела: он действительно очень устал. Усталость проявлялась и в его ссутуленных плечах.
– Расскажите нам еще раз о донорских органах.
– Я уже все рассказала.
– Мне не совсем понятно, как это может быть связано с событиями вокруг вас.
Эбби глубоко вдохнула. Она ведь все подробно изложила Лундквисту. Всю историю Джоша О’Дея и подозрительные обстоятельства, при которых было получено донорское сердце для Нины Восс. Судя по равнодушным комментариям Лундквиста, она напрасно тратила время. Теперь рассказ придется повторить и снова впустую потратить время. Неужели она и здесь проиграла?
– Очень хочется пить, – сказала она.
Лундквист ушел. Пока его не было, они с Кацкой молчали. Эбби сидела, закрыв глаза, и мечтала, чтобы все это поскорее закончилось. Но похоже было, это никогда не кончится. Она навсегда останется здесь и будет снова и снова отвечать на одни и те же вопросы. Может, ей действительно стоило вызвать адвоката? Или просто уйти? Кацка сказал, что ее никто не держит. Пока не держит.
Лундквист принес воду в бумажном стаканчике. Эбби выпила ее почти залпом и поставила пустой стаканчик на стол.
– Доктор, я спрашивал вас о донорских сердцах, – напомнил Кацка.
Эбби вздохнула:
– Мне думается, на этом Аарон и заработал свои три миллиона долларов. Он находил донорские сердца для богатых пациентов, не желавших дожидаться своей очереди в списке.
– В списке?
– Только в нашей стране свыше пяти тысяч человек стоят в очереди на пересадку сердца. А донорских сердец не хватает, и потому большинство нуждающихся умирают, так и не дождавшись своей очереди. Есть определенные требования к донорскому сердцу. Доноры должны быть молодыми и здоровыми. Следовательно, большинство доноров – это жертвы дорожных аварий и других травм, приводящих к смерти мозга. Подобных случаев не так уж много.
– А кто решает, кому из пациентов передать появившееся донорское сердце?
