Агата Кристи - Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах (сборник)
– Это еще не доказано, – спокойно заметил сыщик. – Все это пока что теория, однако хочу вам сказать, месье ван Олдин, что над этим стоит поработать. Вы должны поехать со мной на юг Франции и там, на месте, во всем разобраться.
– И вы действительно считаете, что это необходимо, – то есть то, что я должен ехать?
– Думаю, что это и ваше желание, – подчеркнул детектив.
В его голосе послышался упрек, который американец сразу же уловил.
– Да, да, конечно, – сказал он. – И когда вы хотите отправиться, месье Пуаро?
– Сэр, у вас сейчас много текущих дел, – напомнил Найтон.
Но миллионер уже принял решение и отмахнулся от слов своего секретаря.
– Думаю, что это сейчас важнее всего, – заявил он. – Хорошо, месье Пуаро, завтра. Но каким поездом?
– Думаю, что мы отправимся на «Голубом поезде», – сказал Пуаро и улыбнулся.
Глава 34
И опять «Голубой поезд»
«Поезд миллионеров», как его еще иногда называли, вошел в поворот, казалось, на опасной скорости. Ван Олдин, Найтон и Пуаро сидели в полном молчании.
Американец и его секретарь заняли два купе, соединенные внутренней дверью, – точно так же, как это сделали Рут Кеттеринг и ее горничная в ту фатальную поездку. Купе Пуаро располагалось дальше по коридору.
Это путешествие было очень болезненным для ван Олдина, так как вызывало у него самые страшные воспоминания. Пуаро и Найтон старались говорить понизив голос, чтобы не мешать ему.
Однако, когда поезд закончил плестись по центру города и прибыл на Лионский вокзал в Париже, Пуаро охватила лихорадка беспорядочной на первый взгляд деятельности. Ван Олдин понял, что одной из причин, по которой бельгиец хотел ехать именно этим поездом, было желание воссоздать события той ночи.
Пуаро сам исполнил роли всех тех, кто находился в тот момент в поезде. Он был по очереди: горничной, которую поспешно запирали в ее купе, миссис Кеттеринг, которая с удивлением и волнением узнавала своего мужа, и Дереком Кеттерингом, который обнаруживал, что его жена едет одним с ним поездом.
Неожиданно в голову детектива пришла какая-то новая идея, и он схватил ван Олдина за руку.
– Mon Dieu, а ведь я совсем об этом не подумал!.. Нам надо прервать нашу поездку в Париже. Быстрее, быстрее, давайте же выходить!
Сыщик схватил свои чемоданы и заторопился из вагона. Ван Олдин и Найтон, ошарашенные, но не смеющие перечить, поспешили за ним. Американец, который уже составил себе определенное мнение об умственных способностях Пуаро, нехотя с этим мнением расставался.
У ограды их остановили. Их билеты остались у проводника вагона – факт, о котором они все забыли. Объяснения Пуаро, произнесенные на безукоризненном французском языке, были быстры и очень эмоциональны, но не произвели никакого впечатления на контролера с каменным лицом.
– Давайте же покончим с этим, месье Пуаро, – резко приказал ван Олдин. – Как я понимаю, мы очень торопимся. Так заплатите же ему за проезд от Кале, и вернемся к тому, что вы хотите сделать.
Однако поток французской речи, лившийся из уст Пуаро, неожиданно прервался, и бельгиец словно окаменел. Его рука так и осталась поднятой в эмоциональном жесте, как будто бы его разбил паралич.
– Я полный идиот, – просто сказал бельгиец, – и совсем потерял остатки разума. Давайте вернемся в поезд и спокойно продолжим наше путешествие. Думаю, что состав еще не отправился.
Они только-только успели, и Найтону, последнему из них троих, пришлось забрасывать свой багаж и запрыгивать на подножку уже на ходу.
Проводник сердечно встретил их и помог разнести чемоданы по купе. Ван Олдин ничего не сказал, но было видно, что он раздражен непонятным поведением сыщика. Когда он на несколько минут остался с Найтоном наедине, то сказал:
– Какие-то никому не нужные метания… Этот человек совсем не контролирует ситуацию. До какого-то момента все было в порядке, но когда человек теряет голову и мечется, как испуганный кролик, то ничего хорошего ждать не приходится.
Пуаро появился через несколько минут и долго извинялся за происшедшее. Он казался настолько убитым этим, что любые жесткие слова выглядели бы неуместными. Ван Олдин мрачно выслушал его извинения, но смог воздержаться от ядовитых комментариев.
Они вместе пообедали, а потом Пуаро, ко всеобщему удивлению, предложил расположиться всем вместе в купе миллионера.
Ван Олдин подозрительно посмотрел на сыщика.
– Вы что-то от нас скрываете, месье Пуаро?
– Я? – Детектив с невинным удивлением раскрыл глаза. – Как вы могли такое подумать?
Ван Олдин ничего не ответил, но выглядел он недовольным. Проводнику было сказано, чтобы тот не перестилал постели. Его удивление от такого распоряжения было нивелировано величиной чаевых, которые протянул ему ван Олдин.
Трое мужчин сидели в полном молчании. Пуаро постоянно ерзал на месте и вел себя очень беспокойно. Наконец он повернулся к секретарю.
– Майор Найтон, а дверь в вашем купе заперта? Я имею в виду ту, которая выходит в коридор.
– Да, я сам только что ее запер.
– Вы в этом уверены?
– Если хотите, я могу сходить и проверить, – улыбнулся секретарь.
– Нет, нет, не утруждайтесь, пожалуйста. Я сам проверю.
Бельгиец прошел через внутреннюю дверь и через мгновение вернулся, кивая.
– Да, да. Всё, как вы и сказали. Вы должны извинить старика за его суетливость.
Сыщик закрыл внутреннюю дверь и вернулся на свое место в правом углу купе.
Проходили часы. Мужчины периодически засыпали сидя и просыпались, когда поезд потряхивало на стыках рельсов. Наверное, никогда раньше люди не покупали билеты на спальные места самого роскошного поезда в мире – а потом добровольно отказывались от того комфорта, за который уже заплатили.
Время от времени бельгиец сверялся со своими часами, кивал и опять начинал дремать. В какой-то момент он встал, открыл внутреннюю дверь в соседнее купе, внимательно его осмотрел, а затем, покачав головой, вернулся на свое место.
– В чем дело? – шепотом спросил Найтон. – Вы ведь чего-то ждете, правда?
– У меня разыгрались нервы, – признался сыщик. – Я сейчас как кошка на раскаленной крыше. Малейший шум – и я аж подпрыгиваю.
– Чертовски неудобная поездка, – зевнул майор. – Надеюсь, что вы понимаете, что делаете, месье Пуаро.
Он опять приготовился заснуть, постаравшись усесться как можно удобнее. И секретарь, и ван Олдин дремали, когда Пуаро, посмотрев в четырнадцатый раз на свои часы, потряс американца за плечо.
– Да? В чем дело?
– Минут через пять-десять, месье, мы прибудем в Лион.
– Боже мой! – Лицо американца в тусклом свете выглядело совершенно белым и измученным. – Значит, где-то в это время мою несчастную дочь и убили…
Ван Олдин выпрямился, глядя прямо перед собой. Его губы слегка задрожали, когда он мысленно вернулся ко дню трагедии, которая так изменила его жизнь.
Раздался долгий скрип тормозов, поезд сбросил скорость и подошел к лионской платформе. Ван Олдин опустил окно и высунулся наружу.
– Если убийца не Дерек – то есть если ваша новая версия верна, – то именно здесь убийца должен был сойти? – поинтересовался он через плечо.
К его удивлению, сыщик отрицательно покачал горловой.
– Нет, – произнес он задумчиво. – Ни один мужчина в ту ночь с поезда не сошел. А вот женщина… думаю, что женщина легко могла это сделать.
Найтон онемел от изумления.
– Женщина? – настойчиво переспросил ван Олдин.
– Именно женщина, – ответил Пуаро, кивая. – Вы, может быть, это и забыли, месье, но мисс Грей рассказала в своих показаниях о молодом человеке в пальто и кепке, который спустился на платформу с целью размять ноги. Я полагаю, что этот молодой человек был, скорее всего, женщиной.
– Но кто же она была?
На лице миллионера явственно читалось недоверие, но Пуаро ответил ему на полном серьезе и очень категорично:
– Ее имя – или, по крайней мере, имя, под которым она была известна многие годы, – Китти Кидд, но вы, месье ван Олдин, знали ее под именем Ады Мейсон.
Найтон вскочил на ноги и закричал:
– Что?!
Пуаро резко повернулся к секретарю.
– Ах да – пока я не забыл… – Он выудил что-то из своего кармана и протянул секретарю. – Позвольте предложить вам сигарету из вашего же собственного портсигара. С вашей стороны было очень неосмотрительно выронить его, когда вы забирались на поезд, пока тот полз по окружной железной дороге в Париже.
Совершенно ошеломленный, Найтон смотрел на маленького бельгийца. Потом он сделал движение, но Пуаро остановил его жестом руки.
– Не двигайтесь, – произнес он вкрадчивым голосом. – Дверь в соседнее купе открыта, и за вами оттуда внимательно следят. Я открыл дверь в коридор, как только мы оставили Париж, и наши друзья из полиции заняли свои места в нем. Полагаю, вам известно, что французской полиции не терпится поговорить с вами, майор Найтон – или правильнее будет месье Маркиз?
