Агата Кристи - Место назначения неизвестно
– Итак, вы хотите сказать, что я ошибаюсь? – спросил Джессоп. – И что никто из этих людей сейчас не находится здесь?
– Но, уважаемый, как они могут находиться здесь, если погибли при авиакатастрофе? Я полагаю, их тела были обнаружены…
– Обнаруженные тела слишком сильно обгорели, чтобы их можно было идентифицировать. – Последнее слово Джессоп произнес многозначительным тоном, намеренно подчеркнув его.
За его спиной наметилось слабое движение. Высокий, дрожащий голос очень членораздельно произнес:
– Я так понимаю, вы хотите сказать, что точное опознание провести не удалось?
Лорд Алверсток подался вперед, приложив ладонь к уху. Его маленькие острые глазки из-под под нависших кустистых бровей смотрели прямо в глаза Джессопу.
– Точной идентификации произвести не удалось, милорд, – ответил Джессоп, – и у меня есть причины полагать, что названные люди остались в живых после этого крушения.
– Полагать? – переспросил лорд Алверсток, и в его высоком голосе прозвучало недовольство.
– Пожалуй, я должен был сказать, у меня есть свидетельство того, что они живы.
– Свидетельство? Какого рода свидетельство, мистер… э‑э‑э… Джессоп?
– В тот день, когда миссис Беттертон вылетела из Феса в Марракеш, на ней было колье из искусственного жемчуга, – сказал Джессоп. – Одна из этих жемчужин была найдена на расстоянии полумили от сгоревшего самолета.
– Каким образом вы можете подтвердить, что эта жемчужина – действительно из ожерелья миссис Беттертон?
– На все жемчужины этого ожерелья были нанесены метки, невидимые невооруженным глазом, но различимые под сильным увеличительным стеклом.
– Кто нанес на них эти метки?
– Я, лорд Алверсток, в присутствии моего коллеги, мсье Леблана, который сейчас находится рядом со мной.
– Итак, вы нанесли эти метки. У вас была причина пометить эти жемчужины таким особым образом?
– Да, милорд. У меня были причины полагать, что миссис Беттертон приведет нас к своему мужу, Томасу Беттертону, который был объявлен в розыск. Затем были найдены еще две жемчужины. Каждая из них отмечала этапы пути от сгоревшего самолета до того учреждения, где мы сейчас находимся. Расспросив жителей тех мест, где были найдены жемчужины, мы получили описание шести человек, приблизительно соответствующее внешности тех, кто, предположительно, погиб во время крушения. У одного из этих пассажиров также была при себе перчатка, покрытая фосфорной краской, светящейся в темноте. Ее отпечаток был обнаружен на машине, на которой пассажиры проделали часть пути, ведущего сюда.
– Весьма примечательно, – отметил лорд Алверсток сухим, рассудительным тоном.
Мистер Аристидис заворочался в своем огромном кресле. Его морщинистые веки несколько раз быстро сомкнулись, потом раскрылись снова. Потом он задал вопрос:
– Где были найдены последние следы этой группы?
– На заброшенном аэродроме, сэр. – Джессоп назвал точное местоположение.
– Это во многих сотнях миль отсюда, – сказал мистер Аристидис. – Допустим, ваши столь интересные предположения верны, и эта катастрофа действительно была поддельной. Тогда, я так понимаю, эти пассажиры отбыли с заброшенного аэродрома в неизвестном направлении. Поскольку этот аэродром находится в сотнях миль отсюда, я действительно не понимаю, на каком основании вы сочли, будто все эти люди находятся здесь. Почему они должны быть здесь?
– На то есть весомые причины, сэр. Один из наших поисковых самолетов заметил сигнал. Запись этого сигнала была передана мсье Леблану. Сигнал был отмечен специальным кодом распознавания и сообщал, что указанная группа людей находится на территории лепрозория.
– Это примечательно, – кивнул мистер Аристидис. – Весьма примечательно. Но у меня нет сомнений в том, что этим сигналом кто-то попытался направить вас в неверную сторону. Этих людей здесь нет. – Он говорил тихо, но с абсолютной уверенностью в голосе. – Вы без малейших препятствий можете обыскать всю территорию, если хотите.
– Я сомневаюсь в том, что мы что-либо обнаружим, сэр, – сказал Джессоп. – Поверхностный обыск ничего нам не даст. Однако, – многозначительно добавил он, – я знаю место, с которого нужно начинать поиски.
– Правда? И откуда же?
– В четвертом коридоре, считая от второй лаборатории, свернуть налево в конце перехода.
Доктор ван Хейдем сделал резкое движение. Два бокала упали со стола на пол. Джессоп с улыбкой посмотрел на него и произнес:
– Вот видите, доктор, мы хорошо осведомлены.
Ван Хейдем категорично заявил:
– Это абсурд, полный и совершенный абсурд! Вы предполагаете, что мы удерживаем здесь людей против их воли? Я категорически это отрицаю!
Министр обеспокоенным тоном сказал:
– Кажется, мы зашли в тупик.
– Это весьма интересная теория, – вежливо хмыкнул мистер Аристидис. – Но это всего лишь теория. – Он взглянул на часы. – Извините, джентльмены, но я вынужден предложить вам удалиться. Вас ждет долгая поездка обратно до аэродрома, и если ваш вылет задержится, поднимется тревога.
Леблан и Джессоп поняли, что схватка перешла в решительную стадию. Аристидис пустил в ход всю мощь своей неординарной личности. Он бросал всем этим людям вызов – посмеют ли они пойти против его воли? Если они будут тверды, это будет значить, что противостояние пойдет уже в открытую. Министр, судя по всему, стремится сдаться. Шеф полиции, несомненно, присоединится к министру. Американский посол недоволен, но он тоже не решается нарушать дипломатические предписания. Британский консул примкнет к этим двоим.
Журналистов – Аристидис тоже принимал их во внимание – нельзя списывать со счетов. Они могут запросить высокую цену за молчание, но старик был уверен, что их можно подкупить. Если же подкуп не сработает – есть и другие способы.
Что касается Джессопа и Леблана – они явно знали, о чем говорят, но не могли действовать без приказа сверху. Аристидис наткнулся на взгляд такого же глубокого старика: холодный, непреклонный взгляд законника. Понятно, что этого человека купить или запугать нельзя. Но, в конце концов…
Тут его размышления прервал бесстрастный, отчетливо звучащий голос старого лорда-судьи:
– Мое мнение таково, что мы не должны спешить с отъездом. Мне кажется, что это дело требует дальнейшего расследования. Выдвинуты тяжелые обвинения, и их так просто не сбросишь со счетов. Честное разбирательство требует от нас дать возможность их опровергнуть.
– Бремя доказательства – на вас, – возразил мистер Аристидис, изящным жестом указав на визитеров. – Против меня выдвинуты абсурдные обвинения, не подтвержденные никакими свидетельствами.
– Отнюдь нет, подтвержденные.
Доктор ван Хейдем в изумлении оглянулся. Один из слуг-марокканцев вышел вперед. Вид у него был внушительный: белое одеяние с золотым шитьем, белый тюрбан подчеркивает смуглый цвет лица, блестящего, точно намасленное.
Все присутствующие уставились на марокканца в немом удивлении: с полных, словно у представителя негритянской расы, губ, слетали слова, сказанные по-английски с чистым заокеанским произношением.
– Подтвержденные, – повторил этот человек, – могу засвидетельствовать это здесь и сейчас. Эти джентльмены отрицают, будто Эндрю Питерс, Торкиль Эрикссон, мистер и миссис Беттертон и доктор Луи Баррон находятся здесь. Они лгут. Все эти люди действительно здесь, и я говорю от их имени. – Он шагнул поближе к американскому послу. – Возможно, в данную минуту вам трудно узнать меня, сэр, но я Эндрю Питерс.
Слабое, чуть слышное шипение сорвалось с губ мистера Аристидиса, потом старик откинулся на спинку кресла, и лицо его опять сделалось бесстрастным.
– От вас здесь прячут множество людей, – продолжал Питерс. – Доктор Шварц из Мюнхена, Хельга Нидхайм, Джеффрис и Дэвидсон – ученые из Англии, Пол Уэйд из США, еще итальянцы Рикошетти и Бьянко, и Саймон Мерчисон. Все они находятся в этом здании. Здесь есть система закрывающихся перегородок, которые невозможно обнаружить невооруженным взглядом. И целая система тайных лабораторий, помещения для которых вырыты прямо в скале.
– Господи помилуй, – выдохнул американский посол. – Он испытующе посмотрел на гордо стоящего перед ним смуглолицего человека и вдруг расхохотался. – Я даже сейчас не могу вас узнать!
– Это все инъекция парафина в губы и черная краска, сэр.
– Если вы Питерс, то под каким номером вы проходили в списках ФБР?
– Восемь-один-три-четыре-семь-один, сэр.
– Верно, – подтвердил посол. – А инициалы вашего другого имени?
– Б. А. П. Г., сэр.
Посол кивнул.
– Это действительно Питерс, – объявил он и бросил взгляд на министра.
Тот колебался несколько мгновений, потом откашлялся и обратился к Питерсу с вопросом:
