Агата Кристи - Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах (сборник)

В конце обеда месье Папополус вежливо поинтересовался:

– А что с той информацией, которую я вам сообщил? Вы уже что-нибудь заработали на этой маленькой лошадке?

– Я пока общаюсь со своим… э-э-э… букмекером, – ответил Пуаро.

Взгляды двух мужчин встретились.

– Лошадка хорошо известна?

– Нет, – ответил сыщик, – наши друзья англичане называют таких «темными».

– А-а-а-а, – задумчиво протянул Папополус.

– Ну, а теперь, давайте перейдем в казино и попытаем счастья за рулеткой, – радостно предложил Пуаро.

Здесь они разделились: Пуаро полностью сосредоточился на Зие, а сам месье Папополус куда-то отошел.

Детективу не везло, а вот Зия, напротив, сделала несколько удачных ставок и скоро выиграла несколько тысяч франков.

– Думаю, – сухо сказала она Пуаро, – мне лучше остановиться на этом.

В глазах сыщика замерцали огоньки.

– Великолепно! – воскликнул он. – Вы истинная дочь своего отца, мадемуазель Зия. Как это важно – вовремя остановиться… Это настоящее искусство.

Он осмотрелся кругом и небрежно отметил:

– Вашего отца нигде поблизости не видно. Я принесу ваше пальто, и мы с вами прогуляемся по саду.

Однако он не направился прямо в гардероб. Его острые глаза заметили кое-что как раз накануне исчезновения месье Папополуса. Сыщик хотел узнать, что случилось с этим скользким греком. Неожиданно он заметил его в большом фойе при входе в казино. Тот стоял около колонны и говорил с женщиной, которая, по-видимому, недавно вошла. Женщиной оказалась Мирей.

Бельгиец с нарочитой небрежностью прошелся по фойе и оказался с другой стороны колонны, возле которой возбужденно говорили те двое – вернее, говорила одна танцовщица, а антиквар изредка вставлял короткие, односложные замечания, сопровождаемые очень эмоциональными жестами.

– Я же говорю вам, мне нужно время, – говорила женщина. – И вы должны дать мне это время.

– Ждать, – грек пожал плечами, – для меня в нынешней ситуации не совсем удобно.

– Ну, совсем немного, – умоляла женщина. – Вы просто обязаны дать мне это время. Ведь я прошу о какой-то неделе, максимум о десяти днях. Вы можете быть абсолютно уверены в результате – деньги у вас обязательно будут.

Папополус пошевелился и подозрительно оглянулся вокруг только для того, чтобы увидеть Пуаро, который, с невинным улыбающимся лицом, стоял у него сразу за плечом.

– Ах, так вот вы где, месье Папополус… А я вас везде ищу. Вы позволите мадемуазель Зие прогуляться со мною по саду? Добрый вечер, мадемуазель, – сыщик низко поклонился Мирей, – тысячу извинений, что не заметил вас сразу.

Танцовщица нетерпеливо ответила на его приветствие. Было видно, что она раздражена тем, что ее беседу с антикваром прервали. Пуаро быстро оценил ситуацию, и не успел Папополус пробормотать «ну конечно, конечно», как сыщик ретировался. Забрав пальто девушки, он вместе с ней вышел в сад.

– Именно здесь и совершаются все самоубийства, – сказала Зия.

– Так говорят, – Пуаро пожал плечами. – Мужчины очень глупы, не правда ли, мадемуазель? Есть, пить и вдыхать чистый воздух – ведь это очень приятно, верно? Глупо лишаться всего этого только потому, что нет денег, или потому, что разбито сердце. От любви ведь тоже иногда стреляются, не так ли, мадемуазель?

Зия рассмеялась.

– Над любовью не стоит смеяться, мадемуазель, – заметил маленький человечек, энергично грозя девушке пальцем. – Особенно вам, которая так молода и хороша собой.

– А вот уж это вряд ли, – парировала Зия. – Вы забываете, что мне уже тридцать три, месье Пуаро. Видите, я от вас ничего не скрываю. Как вы сами сказали моему отцу, прошло ровно семнадцать лет с того момента, когда вы помогли нам в Париже.

– Когда я смотрю на вас, мадемуазель, то мне кажется, что прошло гораздо меньше времени, – галантно произнес детектив. – Вы тогда выглядели почти так же, как сейчас; может быть, лишь чуть тоньше, чуть бледнее и чуть серьезнее. Шестнадцать лет, и вы только что вернулись из пансиона. Уже не маленькая институтка, но еще и не взрослая женщина. Вы были очень утонченны и очаровательны, мадемуазель Зия, – уверен, что многие думали тогда так же, как я.

– В шестнадцать лет, – заметила Зия, – человек еще совсем глуп.

– Возможно, – согласился сыщик, – вполне возможно. В шестнадцать лет человек бывает очень доверчив – верит всему, что ему говорят…

Если Пуаро и заметил быстрый косой взгляд, который Зия бросила на него, то он ничем этого не показал. Вместо этого задумчиво продолжил:

– Вообще все, что тогда произошло, было очень запутанно. Ваш отец, мадемуазель, так и не понял всех скрытых пружин случившегося.

– Разве?

– Когда он стал спрашивать меня о деталях и подробностях, я ему ответил так: «Я вернул вам то, что вы потеряли, без всякого скандала, поэтому не спрашивайте меня ни о чем». А вы знаете, мадемуазель, почему я так сказал?

– Не имею ни малейшего представления, – холодно ответила она.

– Потому что я почувствовал жалость к маленькой институтке, такой бледной, тонкой и серьезной…

– Не понимаю, о чем вы вообще говорите, – сердито произнесла Зия.

– Неужели, мадемуазель? Неужели вы забыли Антонио Пиреццо?

Он услышал, как Зия быстро втянула воздух – казалось, это далось ей с большим трудом.

– Он пришел к вам работать как помощник вашего отца по магазину – но не это дало ему возможность получить то, что он хотел. Никто ведь не может запретить помощнику заглядываться на дочь хозяина, правда? Тем более если он молод, хорош собой и у него отлично подвешен язык. А так как они не могли заниматься любовью все время напролет, то иногда разговаривали о всяких интересных вещах – о тех, в основном, которые на тот момент находились в распоряжении месье Папополуса. А поскольку, как вы сами заметили, молодые девушки глупы и доверчивы, то легко было поддаться на его уговоры и показать ему, где находится вещь, которая так его интересовала. А потом вещь вдруг пропала – случилась эта ужасная катастрофа! Бедная маленькая институтка… В какое ужасное положение она попала… Бедняжка была очень напугана, и ей совершенно не с кем было посоветоваться: сказать или не сказать? А потом появился этот великолепный Эркюль Пуаро, и все изменилось как по волшебству. Бесценное сокровище вернулось на свое место, и никто не задал никаких вопросов.

Зия с яростью посмотрела на мужчину.

– Так вы все знали с самого начала? Кто вам сказал? Сам Антонио?

Пуаро покачал головой.

– Мне никто ничего не говорил, – спокойно ответил он, – я просто догадался. Но догадался я совершенно правильно, ведь так, мадемуазель? Понимаете, если не умеешь хорошо догадываться, то нет смысла идти в детективы.

Несколько минут Зия в молчании шла рядом с сыщиком, а потом спросила напряженным голосом:

– И что же вы собираетесь делать? Расскажете все отцу?

– Ну конечно нет, – резко ответил Пуаро.

Она с любопытством взглянула на маленького человечка.

– Вам что-то от меня нужно?

– Мне нужна ваша помощь, мадемуазель.

– А почему вы думаете, что я соглашусь вам помочь?

– Я так не думаю, но хочу на это надеяться.

– А если я откажусь, то вы все расскажете моему отцу?

– Ну что вы, конечно, нет! Забудьте вы об этой глупой идее, мадемуазель. Я ведь не шантажист и хранил ваш секрет столько лет не для того, чтобы угрожать вам.

– Значит, если я откажусь вам помочь… – медленно начала Зия.

– То вы просто откажетесь, и всё.

– Зачем же вы тогда… – Зия замолчала.

– Послушайте, я вам все сейчас объясню. Женщины, мадемуазель, – существа благодарные и памятливые. И если они могут помочь человеку, который когда-то помог им, то они это сделают. Однажды я благородно поступил в отношении вас, мадемуазель. Вместо того чтобы говорить, попридержал язык.

После непродолжительного молчания женщина сказала:

– Мой отец дал вам наводку пару дней назад.

– Да, он был очень добр.

– Не думаю, – медленно продолжила Зия, – что могу что-то добавить к этому.

Если Пуаро и был разочарован, то ничем этого не показал. На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Eh bien! – бодро произнес детектив. – Тогда поговорим о чем-нибудь другом.

И он продолжил светскую болтовню.

Со своей стороны, Зия была невнимательна и отвечала механически и не всегда кстати. Когда они опять вернулись к казино, она, казалось, приняла наконец решение.

– Месье Пуаро…

– Да, мадемуазель?

– Я… я бы очень хотела вам помочь, если бы могла.

– Вы очень любезны, мадемуазель, очень любезны.

И снова повисла пауза. Пуаро не подгонял женщину. Он готов был спокойно ждать, пока она не решится заговорить.

– О-ля-ля, – сказала наконец Зия, – а почему бы мне действительно не рассказать вам все? Мой отец осторожен, всегда очень осторожен в том, что он говорит, но я знаю, что с вами такая осторожность не нужна. Вы сказали нам, что ищете убийцу, а драгоценности вас не интересуют. И я вам верю. Вы были совершенно правы, когда предположили, что в Ниццу мы приехали из-за рубинов. И нам их передали здесь, как это и было договорено. Сейчас они у отца. Позавчера он намекнул вам, кто этот наш таинственный поставщик.