Джорджетт Хейер - Шаги в темноте. Убийство Адама Пенхаллоу (сборник)
– Не сомневаюсь, но сейчас я очень тороплюсь. А теперь послушайте, что случилось.
Он вкратце рассказал Флиндэрсу о необъяснимом исчезновении шурина и свояченицы. Констебль слушал, раскрыв рот от изумления, а потом, сконцентрировав все свои умственные способности, сделал вывод:
– Одно скажу вам, сэр. Это не мистер Титмарш, он весь вечер не выходил из дома.
– Ясно, что это не он.
– Конечно, сэр, – обиженно произнес констебль. – Мы точно знаем: это не он, что сужает поле наших поисков.
– Я вас высажу у ворот, вы на своем велосипеде доедете до дома и будете там ждать меня, – распорядился Чарльз, проигнорировав его замечание. – А я отправлюсь к Экерли, позвоню в Мэнфилд, а потом заберу с собой полковника, чтобы он помог нам в поисках.
– Я правильно понял, сэр, что вы хотите звонить в полицейский участок?
– Да.
Констебль смущенно кашлянул.
– По правилам, сэр, данным делом должен заняться я.
– Боюсь, на сей раз вам придется отступить от правил, – отрезал Чарльз, подъезжая к воротам.
Констебль вышел из машины и вытащил свой велосипед.
– Это грубое нарушение устава.
– Подумайте над этим по дороге к дому, – посоветовал Чарльз и покатил дальше, не дожидаясь, пока в мозгу у констебля созреет достойный ответ.
В Уайт-Хаусе не горел свет, но Чарльз и не ожидал застать полковника бодрствующим в столь поздний час. Подъехав к главному входу, он заглушил мотор и вышел из автомобиля, засунув тяжелый пистолет в карман плаща. Найдя звонок, он нажал кнопку и долго не отпускал ее. В глубине дома раздалась громкая трель. Однако ответа не последовало. Чарльз позвонил снова, затем стал стучать в дверь узорчатым дверным кольцом. «Пушками не разбудишь этого полковника», – подумал он. Неожиданно Чарльз вспомнил, что дворецкий и повар Экерли спят над гаражом в нескольких ярдах от дома. Отступив на дорожку, он посмотрел на верхние окна, соображая, где находится спальня полковника. Сложив руки наподобие рупора, Чарльз прокричал:
– Полковник! Полковник! Экерли!
В доме по-прежнему было тихо, но над гаражом зажегся свет, одно окно открылось, и громкий голос произнес:
– Кто там? Чего вы хотите?
Чарльз приблизился к открывшемуся окну, в котором маячил дворецкий Экерли.
– Я бы хотел воспользоваться телефоном полковника, – объяснил он. – Это очень срочно. Он дома?
– Не имею понятия, – неприветливо отозвался дворецкий. – А вы кто?
– Чарльз Малкольм из монастыря. Я не могу достучаться до полковника. Может, вы выйдете и впустите меня в дом?
Тон дворецкого изменился:
– Мистер Малкольм! Прошу прощения, сэр, не узнал вас. Да, сэр, подождите минутку, сейчас я спущусь.
Чарльз стал нетерпеливо мерить шагами дорожку. Наконец дворецкий спустился вниз, успев натянуть брюки и пиджак.
– Извините, что задержал вас, сэр. Вы хотите позвонить? Надеюсь, ничего серьезного, сэр?
– Полковника нет дома, или он спит без задних ног?
– По-моему, его нет. Он часто уходит после ужина. Наверное, играет в бридж в Мэнфилде, в местном клубе, сэр.
– Поздновато для клуба, вам не кажется?
– Полковник никогда не ложится раньше полуночи. А когда он приходит, я не знаю, поскольку не ночую в доме.
Он вставил ключ в американский замок и открыл входную дверь.
– Не возражаете, если я войду первым и включу свет? Телефон в кабинете. Сюда, пожалуйста.
Дворецкий провел Чарльза в кабинет полковника и деликатно удалился, плотно закрыв за собой дверь.
Чарльз быстро дозвонился до полицейского участка, где, на его счастье, трубку взял сообразительный дежурный. Он заверил, что немедленно свяжется с инспектором, и пообещал послать в монастырь пару полицейских. Чарльз повесил трубку и хотел уйти, но тут ему пришла в голову новая мысль, и он снова взялся за телефон. Когда ему ответили, Чарльз продиктовал номер телефона гостиницы и стал ждать. После долгой паузы он услышал голос Спиндела:
– Алло! Гостиница «Колокол». Кто это?
– Говорит Малкольм из монастыря. Позовите, пожалуйста, мистера Стрейнджа.
– Одну минуту, сэр.
Вскоре в трубке вновь раздался голос Спиндела:
– Алло, вы слушаете? Мистера Стрейнджа нет в номере. Ему что-нибудь передать?
– А в холле его нет?
– Там я тоже смотрел. Мистера Стрейнджа нет в гостинице.
– А куда он ушел?
– Не знаю, сэр. У него свой ключ. Он сказал мистеру Уилксу, что у него в Мэнфилде друзья и он будет часто ездить к ним и засиживаться допоздна. Многие джентльмены предпочитают иметь свой ключ, потому что я дежурю только до часа ночи, сэр.
– Спасибо, передавать ему ничего не надо. Извините за беспокойство. До свидания.
Чарльз повесил трубку и вышел в холл, где его дожидался дворецкий.
– Вы объясните полковнику, что мне нужно было срочно позвонить? Думаю, он поймет. Спасибо, что впустили меня.
– И вам спасибо, сэр, – ответил дворецкий, опуская в карман чаевые. – Полковник расстроится, что вы не застали его дома.
Он проводил Чарльза до автомобиля, и тот, кивнув ему на прощание, отправился в обратный путь.
На сей раз он не стал загонять машину в гараж, а оставил у входа в дом. В библиотеке Чарльз застал констебля Флиндэрса, который, несмотря на негодующие взгляды миссис Бауэрс, пытался проводить расследование.
– Ну как? – тревожно спросила Селия.
– Я позвонил в Мэнфилд, и они обещали сразу же приехать. Потом я позвонил в «Колокол» и попросил к телефону Стрейнджа.
Чарльз снял плащ, и она увидела на его лице непривычно мрачное выражение.
– Мне ответили, что Стрейнджа там нет.
Глава 16
Кто-то звал его. Питер слышал, как произносили его имя, но где-то очень далеко. Он почувствовал тупую боль в голове и со стоном открыл глаза. Голос зазвучал ближе; ему показалось, будто он принадлежит сестре, и, когда перед его глазами рассеялся туман, он увидел ее лицо, склонившееся над ним. Он удивленно посмотрел на Маргарет, гладившую его по щеке.
– Дорогой мой, тебе лучше? Питер, не молчи, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь!
Он прищурился. Голова раскалывалась от боли.
– Привет… Маргарет, – хрипло произнес Питер. – Что… что случилось?
Она заплакала.
– Слава богу, живой! А я думала, ты умер. Как ты сюда попал?
Питер чуть повернул голову, пытаясь оглядеться. Он лежал на каменном полу в незнакомой комнате, похожей на келью. Туман в голове рассеивался, и память постепенно возвращалась. С трудом приподнявшись на локте, он взял Маргарет за руку.
– Я слышал, как ты меня звала. Но нигде не мог тебя найти. Потом я… – Он запнулся, стараясь вспомнить, как все произошло. – Господи, где мы? Что с тобой случилось? – Питер осторожно ощупал голову. – Боже, как болит! Меня чем-то оглушило. Как я сюда попал? А ты как здесь очутилась?
Маргарет помогла ему подняться. Его все еще мутило, голова кружилась, и он поспешно опустился на стул, стоявший у простого дощатого стола, и уронил голову на руки. Сестра присела на корточки рядом с ним.
– Я слышал, как ты меня звала, – повторил Питер. – Но не мог тебя найти. А затем увидел твой носовой платок.
– Где?
– У стены. Это навело меня на мысль, что там есть ход, о котором мы не знаем. Стал нажимать на резные украшения. Яблоко. Ты его повернула?
– Да, рядом с камином. А потом?
– Увидел, как отодвинулась панель. Так за тебя боялся, что как дурак сразу кинулся внутрь. Стал тебя звать. А вскоре… – Он замолчал, сдвинув брови. – Мне показалось, будто позади меня кто-то есть. Я обернулся и больше ничего не помню. А с тобой что стряслось? Как ты сюда попала? А меня кто сюда притащил?
Маргарет испуганно посмотрела на дверь. Она была закрыта, но на уровне головы в нее была вставлена железная решетка, за которой виднелась железная заслонка с отверстиями. Обернувшись к брату, она сунула ладонь в его руку.
– Когда ты ушел, я встала на колени, чтобы разжечь камин. Поднимаясь, случайно схватилась за то самое яблоко в гирлянде. Оно повернулось, и в стене появилась дыра. Я позвала тебя, но ты еще не пришел. Сначала я не хотела идти внутрь, но там явно было пусто, и я решила посмотреть. Заглянула туда, держась за панель, и заметила лестницу! Ты ее видел?
– Да, я вспомнил, как Дюваль говорил, что Монах ходит вверх и вниз по лестнице, но мы этого не видим. Что было дальше?
Маргарет вздрогнула.
– Ужасно… У меня расстегнулся браслет и упал на вторую ступеньку. Мне даже в голову не пришло, что там кто-то может находиться. Я отпустила панель и спустилась на ступеньку, чтобы поднять браслет. – Она сжала руку брата. – Питер, там вдруг стало темнеть, я обернулась и увидела, что панель закрывается! Я чуть с ума не сошла от страха! Тогда я и закричала. Попыталась открыть ее, но в темноте не нашла замка. Я стала звать тебя, затем послышался какой-то шорох. – Маргарет дрожала. Питер обнял ее и потрепал по плечу. – Тихие шаги, все ближе и ближе. А я ничего не видела и не могла сдвинуть эту проклятую панель. Потом кто-то зажал мне рот. Это было так страшно! Рука в перчатке. Я стала задыхаться. Другая рука сгребла меня в охапку и не давала двигаться. Я слышала, как ты меня зовешь. Вскоре раздался смех, тихий, но такой жуткий, что меня это доконало, и я упала в обморок. Очнулась уже здесь, совершенно одна. Не знаю, как я сюда попала, чья это была рука и сколько я тут пробыла, но потом вдруг открылась дверь, и я увидела Монаха. Он молча посмотрел на меня через прорези в капюшоне, наклонился и стал что-то втаскивать. Это был ты, Питер, и я подумала, что ты умер! Он бросил тебя на пол и ушел. Я расстегнула тебе воротник, ты не шевелился, и я стала кричать и просить воды. Но никто не появился. Только все время что-то шумело.
