Энтони Беркли - Тайна семьи Вейн. Второй выстрел
– Гм… Меня почему-то не оставляет уверенность, что вы уже сделали парочку интересных умозаключений из факта обнаружения этой туфли, но ни за что мне об этом не скажете, – рассмеялся Роджер. – Уподобитесь, так сказать, жемчужной раковине. Но не беспокойтесь: вскрывать вас я не собираюсь.
– Ну, я не стал бы утверждать, что у меня наготове ряд безупречных умозаключений, сэр, – осторожно сказал инспектор, напустив еще больше туману, и сразу же переключился на другую тему. – Как бы то ни было, мистер Шерингэм, теперь вы видите, что из-за нехватки неопровержимых доказательств любой факт в этом деле можно трактовать так, как вам заблагорассудится. Это только в плохих детективных романах бывает, что инспектор на основании нескольких разрозненных фактов (заметьте, я сказал «нескольких», а не одного!) делает один-единственный верный вывод и играючи раскрывает преступление. На самом деле, сэр, – добавил инспектор с уверенностью в голосе, – все куда сложней. И все, что я сказал о мисс Уильямсон, можно с равным успехом перенести на любого другого фигуранта. В сущности, если принять в рассуждение наличие самых разнообразных мотивов в этом деле, то нельзя не признать, что совершить убийство мог кто угодно!
– Что ж, справедливо… Как ни крути, – не без сожаления согласился Роджер. – Один только Господь знает, сколь обширное поле нам предстоит перекопать, прежде чем мы доберемся до корня этого дела. Тем не менее, инспектор, я уверен, что иду по верному пути, и намереваюсь пребывать в этой приятной уверенности и впредь – несмотря на все ваши попытки обескуражить меня и избавить от чрезмерного энтузиазма. В этой связи первое, что я сделаю после нашего разговора – отправлюсь наводить справки относительно незнакомого мужчины, которого кто-либо видел среди скал между тремя и четырьмя тридцатью вечера того злополучного вторника.
– Почему бы и нет? Ведь вреда от этого не будет, верно? – произнес Морсби скептическим тоном, как если бы ему действительно хотелось немного охладить пыл своего коллеги-любителя.
– А вы что собираетесь делать?
– Я, сэр? – спросил инспектор с самым невинным видом.
– Кто же еще? Бросьте, инспектор, наводить туман и скрытничать. Ведь у вас все уже распланировано, не так ли? Будьте так любезны, приоткройте хотя бы часть своих планов, ладно?
Инспектор расплылся в улыбке:
– Ну, если вам так уж этого хочется, то скажу, что собираюсь навести кое-какие справки относительно этой туфли.
– Ага! – злорадно воскликнул Роджер. – Ведь вреда от этого не будет, верно? – И они оба расхохотались. – Инспектор, – сказал Роджер уже более дружелюбным тоном, – неужели вы не можете хотя бы на время забыть о том, что вы – официальное лицо, и стать просто человеком? Между прочим, туфлю все-таки нашел я – вместе со своими юными друзьями. И по этой причине очень надеюсь на то, что вы поделитесь со мной результатами своих изысканий. Обещаю, что ничего из ваших откровений не станет достоянием печати, если, конечно, вы сами не дадите на это разрешение.
Инспектор некоторое время колебался, зная, что не должен делиться результатами расследования:
– Что ж, расскажу, что узнаю. Это будет справедливо.
– Вот истинный спортсмен! – воскликнул Роджер, когда они, расставшись, двинулись каждый в свою сторону.
Правда, не успели они пройти и пятидесяти ярдов, как Роджер неожиданно повернулся и устремился вдогонку за инспектором.
– Морсби, подождите! – крикнул он. – Дело на полминуты.
Инспектор тоже повернулся и стал ждать, когда Роджер приблизится.
– Слушаю вас, сэр.
– Всегда хотел спросить у настоящего, из крови и плоти, инспектора полиции, – проговорил, переводя дух, Роджер, – но всякий раз забывал – по той или иной причине… Скажите, как вы там у себя в Скотленд-Ярде относитесь к детективным романам?
Инспектор на секунду задумался.
– Ну что вам сказать? – произнес он, неопределенно пожав плечами. – Нам, полицейским, тоже как-то развлекаться надо. Как и всем прочим леди и джентльменам.
После этого они наконец расстались и направились по своим делам.
Инспектор в гостиницу на ленч не пришел, и Роджер с Энтони ели в молчании, лишь изредка перебрасываясь словами, поскольку каждый погрузился в собственные размышления. К примеру, Роджер подумывал о том, не возложить ли на плечи кузена часть работы по сбору необходимой информации, ибо в свете последнего разговора с инспектором выяснилось, что работа предстоит очень большая. Впрочем, в конце концов он отказался от этой мысли, решив, что Энтони недостаточно сообразителен для выполнения этой миссии. В результате у Энтони образовался свободный вечер, и он предупредил, чтобы к чаю его не ждали, и даже в завуалированной форме намекнул, что может взять в Ладмуте напрокат двухместный автомобиль, чтобы, по его словам, исследовать дорогу и расположенные на ней городки и селения. Роджеру лишь ценой огромных усилий удалось воздержаться от насмешливых вопросов относительно того, один ли кузен поедет или в компании и что еще он собирается исследовать во время этой поездки.
Но, как бы то ни было, сразу после ленча Роджер покинул гостиницу, чтобы приступить к очередному раунду своих утомительных изысканий. Вернулся он около восьми часов вечера, и по его бодрой походке и довольной физиономии не составляло труда понять, что кое-каких успехов он все-таки добился. Что было ценно вдвойне, поскольку, сказать по правде, на успех он особенно не рассчитывал.
Энтони и инспектор, к тому времени почти покончившие с ужином, с немалым удивлением поглядывали на припозднившегося члена их трио, который, входя в комнату, лучился улыбкой и пританцовывал, словно какой-нибудь одержимый восточный дервиш.
– Я сделал это! – вскричал дервиш. – Сам, один, без чьей-либо помощи, никем не восславленный и не воспетый, сопровождаемый подозрительными взглядами констеблей и насмешками половины местных мальчишек. Но я сделал это! – С этими словами он выложил на стол клочок бумаги, похожий на листок, вырванный из записной книжки, и придвинул его, ухмыляясь, к тарелке инспектора.
– Это – подарок для вас, инспектор Морсби, – сказал он. – Отпечаток большого пальца убийцы миссис Вейн. Энтони, отрежь мне двойную порцию этого чудного пирога с ветчиной и телятиной, будь так любезен!
Глава 17
Странное неведение маленького священника
– Конечно, – произнес Роджер, отправляя в рот пирог с ветчиной и телятиной, – когда я сказал «убийцы», то, возможно, малость преувеличил.
– Вы до сих пор не поставили нас в известность, о ком говорите, сэр, – нетерпеливо произнес инспектор. Он уже в седьмой раз повторял нечто подобное, но его любопытство до сих пор не было удовлетворено.
– Возможно, куда уместнее в данной ситуации сказать, что это отпечаток большого пальца человека, который знает, как миссис Вейн встретила свою смерть, – продолжил Роджер, находивший определенную извращенную радость в нарочитом затягивании обнародования информации, столь сильно затронувшей профессиональное любопытство инспектора. – Но в любом случае его отпечаток перед вами.
– Этот человек, случайно, не местный житель? – с самым невинным видом осведомился инспектор.
– Тот, кто прилежно занимается своим делом, обязательно это выяснит, – бросил Роджер с вызывающими нотками в голосе, – а тот, кто следует по верному пути, не сворачивая с него, способен совершить удивительные открытия. Иными словами, за труды его даруется ему царствие небесное. Кстати, Энтони, даруй мне еще один кусочек этого чудесного пирога. Нет, Энтони, в два раза больше того, что ты поначалу собирался отрезать.
– Кто этот человек, мистер Шерингэм?! – в отчаянии возопил инспектор Морсби.
Роджер посмотрел на него в упор:
– Я, инспектор, вам этого не скажу. Можете арестовать меня за сокрытие важной для следствия информации, за отказ выполнять требования властей, за поджог, мошенничество, нарушение присяги или что-нибудь еще в этом роде. Короче, за что угодно. Но я все равно буду хранить молчание. Ибо вы дискредитировали себя в моих глазах, попытавшись сегодня утром лишить меня уверенности в себе и очень умело выпотрошив мое сознание, не дав при этом ничего взамен. Если разобраться, я постоянно делаю вам щедрые презенты и практически ничего за это не получаю. Ну так вот, с сегодняшнего дня я решил с этим покончить.
Инспектор налил себе стаканчик виски и с удовольствием выпил. Потом поставил стаканчик на стол и вытер платком усы.
– Серьезные обвинения, сэр, – заметил он ровным голосом, ибо слова Роджера, похоже, нисколько его не тронули.
– Оказание противодействия полиции, к примеру? – с ухмылкой осведомился Роджер. – Да, серьезное обвинение, не правда ли? Но какое волнующее! В прежние годы в жизни не оказывал противодействия властям. Но теперь мне это даже нравится.
Инспектор расхохотался:
