Харлан Кобен - Незнакомец
А потом, и это произошло с большинством семейных предприятий, все начало приходить в упадок.
Сначала появился магазин товаров для спорта «Херман’c ворлд», потом на хайвее открылись «Модель’с», «Дик’с» и еще несколько других. Семейный бизнес медленно увядал и увял насовсем. Хотя Трипп устоял. Послужной список помог ему ухватиться за должность в крупной рекламной компании на Мэдисон-авеню, но остальное семейство сильно пострадало. Несколько лет назад Трипп переехал за город, чтобы открыть бутиковую фирму – цитируя Брюса Спрингстина, «здесь, на болотах Джерси».
– Хочешь присесть и поговорить? – спросил Трипп.
– Разумеется.
– Тут рядом есть кофейня. Пройдемся?
Адам хотел возразить – у него не было настроения для прогулок, – но Трипп уже пошел.
Трипп Эванс был одет в грязно-белую рубашку с коротким рукавом, достаточно тонкую, чтобы сквозь нее виднелась майка с V-образным вырезом. Коричневые брюки от костюма вполне подошли бы директору средней школы. Ботинки казались слишком большими для его ступней – не ортопедические, но из комфортных и недорогих моделей, удачно маскирующихся под официальный стиль. В городе Адам привык видеть Триппа в более удобной тренерской экипировке – рубашке поло с эмблемой Седарфилдской лиги лакросса, мятых брюках цвета хаки, бейсбольной кепке с жестким козырьком, со свистком на шее.
Разница ошеломляла.
Кофейня оказалась старорежимной, с засаленными ложками и в качестве дополнения – с официанткой, которая засовывала карандаш в кичку. Они заказали по чашке кофе. Простого. В этом заведении не подавали ни макиато, ни латте.
Трипп поставил локти на липкий стол:
– Ты объяснишь мне, что происходит?
– Моя жена звонила тебе.
– Откуда ты узнал?
– Проверил список звонков.
– Ты проверил… – Тут брови Триппа скакнули вверх. – Серьезно?
– Зачем она тебе звонила?
– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Трипп.
– Разговор был об украденных деньгах?
– Разумеется, он был об украденных деньгах. О чем же еще?
Трипп ждал ответной реплики. Адам не подыграл.
– И что же она тебе сказала?
Подошла официантка и грохнула на стол чашки с такой силой, что немного кофе выплеснулось на блюдца.
– Она сказала, что ей нужно еще время. Я ответил, что волынил достаточно долго.
– В смысле?
– Остальные члены комитета теряли терпение. Некоторые хотели спросить с нее покруче. Другие намеревались сразу обратиться в полицию, чтобы действовать официально.
– Как давно это тянется? – спросил Адам.
– Что? Разбирательство?
– Да.
Трипп положил в кофе немного сахара.
– Месяц или около того.
– Месяц?
– Да.
– Почему ты мне ничего не сказал?
– Я собирался. В тот вечер в холле Американского легиона, когда шел отбор в команды. Ты так накинулся на Боба, что я подумал, тебе все известно.
– Понятия ни о чем не имел.
– Да, теперь мне это ясно.
– Ты мог бы сказать мне хоть что-нибудь, Трипп.
– Мог, – согласился Трипп. – Если бы не одна вещь.
– Какая?
– Коринн просила меня не делать этого.
Адам остался совершенно спокоен. Он произнес:
– Я просто хочу удостовериться, что все правильно понял.
– Тогда посмотрим, могу ли я чем-то помочь. Коринн знала, что мы подозреваем ее в краже, и ясно дала понять, что мы не должны ставить в известность тебя, – сказал Трипп. – Ты правильно понял.
Адам откинулся назад:
– Так что говорила Коринн в то утро?
– Она просила отсрочки.
– И ты дал?
– Нет. Я сказал, что время вышло и я уже достаточно долго пытаюсь сдержать оргкомитет.
– Когда ты говоришь о комитете…
– Я говорю обо всех. Но в основном о Бобе, Кэле и Лене.
– Как отреагировала Коринн?
– Она просила – нет, думаю, тут лучше подходит слово «молила», – она молила дать ей еще неделю. Сказала, что у нее есть способ доказать свою полную невиновность, но ей нужно больше времени.
– Ты ей поверил?
– Честно?
– Желательно.
– Нет. Больше нет.
– Что ты подумал?
– Что она ищет способ вернуть деньги. Она знала, что мы не хотим выдвигать обвинения, нам нужно просто вернуть утраченное. Поэтому я и решил, что она связывалась с родственниками, или друзьями, или еще с кем-то, чтобы собрать сумму.
– Почему она не обратилась ко мне?
Трипп молчал, только прихлебывал свой кофе.
– Трипп?
– Мне нечего ответить.
– Бессмыслица какая-то.
Трипп продолжал пить кофе мелкими глотками.
– Ты давно знаком с моей женой, Трипп?
– Ты сам знаешь. Мы выросли в Седарфилде. Она на два года младше меня, ровесница моей Бекки.
– Тогда ты должен понимать. Она не могла этого сделать.
Трипп уставился в чашку:
– Я долго и сам так думал.
– И что же изменило твое мнение?
– Да ладно тебе, Адам. Ты был прокурором. Я не думаю, что Коринн начала воровать. Когда ты слышишь истории о пожилой леди, позарившейся на церковные сборы, или, черт побери, о члене спортивного комитета, который присвоил деньги, то не верится, что они сделали это умышленно. Ты находишь им оправдания, верно? Но для тебя это полная неожиданность.
– Не в случае с Коринн.
– Как и со всеми другими. Это обычная реакция. Ведь нас шокируют подобные вещи?
Адам понял, что Трипп готов пуститься в философские рассуждения, и захотел остановить его, но передумал. Чем разговорчивее будет Трипп, тем больше узнает Адам.
– Вот давай представим, к примеру, что ты допоздна не ложишься спать, составляешь расписание тренировок по лакроссу. Ты работаешь не покладая рук и потом выходишь перекусить, ну типа того, заказываешь чашку кофе, вот такую же, как мы сейчас держим в руках, и, может статься, ты забыл кошелек в машине и думаешь, какого черта, почему бы организации не расплатиться за это. Законное возмещение затрат. Я прав?
Адам не ответил.
– Потом через пару недель какой-нибудь судья не приходит на матч, скажем, в Томс-Ривер, и ты тратишь три часа своего времени, заменяя его. Самое меньшее, что должна сделать организация, – это оплатить тебе бензин. Дальше может случиться ужин, потому что ты далеко от дома, а игра затянулась допоздна. Потом тебе приходится заплатить за пиццу для тренеров, когда из-за какого-нибудь совещания пропущен обед. В другой раз тебе нужно нанять местных подростков судить детские игры, и ты пристраиваешь подработать своего сына. А почему бы и нет? Кто справится лучше? Разве не должна твоя семья получить хоть какие-то выгоды от всей той волонтерской работы, которую ты ведешь?
Адам ждал.
– Так вот и начинаешь ходить по тонкому льду. От этого все беды. А потом в один прекрасный день ты просрочиваешь выплату за машину, а тебе известно: у организации большая прибыль. Благодаря тебе. Вот ты и берешь взаймы немного денег. Не беда, ты все вернешь. Кому от этого плохо? Никому. Так ты обманываешь себя и веришь в это.
Трипп замолчал и посмотрел на Адама.
– Ты это всерьез? Не верю, – сказал тот.
– Как инфаркт, дружище. – Трипп деловито посмотрел на часы, бросил на стол несколько банкнот и встал. – И кто знает? Может быть, мы все ошибаемся насчет Коринн.
– Ты точно ошибаешься.
– Это будет терзать меня вечно.
– Она просила небольшую отсрочку, – сказал Адам. – Ты что, не можешь?
Трипп тихо вздохнул и поддернул штаны:
– Я могу попробовать.
Глава 33
Одри Файн наконец-то произнесла нечто вразумительное. И это дало Джоанне первую дельную подсказку.
Шеф полиции Джоанна Гриффин оказалась права насчет парней из округа. Они надели на глаза «супружеские шоры» и взяли на мушку Марти Данна как предполагаемого убийцу своей жены Хейди. Их не разубедило даже его железное алиби. Нет. Они изначально предположили, что это было «профессиональное преднамеренное убийство», и теперь старательно копались в записях, текстовых сообщениях и электронной переписке бедного Марти. В офисах «ТТИ – мытье полов» они интересовались его поведением в последнее время, знакомствами, расспрашивали, куда он ходил обедать или пропустить стаканчик, интересовались прочими вещами в том же роде, надеясь отыскать некую связь между Марти и возможным наемным убийцей.
Ключом к разгадке был именно обед.
Хотя и не место, где обедал Марти. Тут парни из округа опять накосячили. Но то, где питалась Хейди.
Джоанна знала о ее еженедельных обедах с подругами. Она сама ходила с ними раз или два. А потом стала пропускать эти встречи, считая излишней роскошью и непозволительной тратой времени. Отчасти так и было. Но с другой стороны, эти женщины просто хотели общаться и ставили это приоритетом: они специально выделяли время, чтобы немного продлить дружеские застолья, имея в жизни нечто помимо семьи и работы.
Что тут плохого?
На этой неделе обед проходил в «Красном лобстере», и на нем присутствовали Одри Файн, Кэти Браннум, Стефани Кейлес и Хейди. Никто не заметил ничего необычного. По их словам, Хейди меньше чем за сутки до гибели была, как всегда, энергична и жизнерадостна. Трудно было разговаривать с этими женщинами. Все они были более чем огорчены. Все они понимали, что потеряли в Хейди самого близкого друга, единственного человека, которому могли доверять, и самую сильную из них.
