Сара Джио - Последняя камелия

– О, извините, я не знала…

– Мне не нужна ваша жалость, – прервала меня она. – Но нужна ваша помощь. – Она выдвинула ящик стола и вытащила стопку газетных вырезок. – Перед смертью леди Анна призналась мне в одном темном деле, которое не давало мне покоя все эти годы.

Я просмотрела первую газетную вырезку.

– Это о пропавшей девушке, Лайле Герцберг.

– Да, – подтвердила миссис Диллоуэй. – И есть еще.

Я посмотрела следующую вырезку, а потом другие.

– Джейн Ианелла, Эллен Гановер, Дорис Уилер, Беатрис Крейн, Лизбет О’Нелли. – Я покачала головой. – Все были похищены.

Миссис Диллоуэй кивнула, потом протянула руку к оловянной коробочке на книжном шкафу.

– Это нашла леди Анна.

Я взяла коробочку и открыла крышку. Внутри на синей бархатной подушечке лежал золотой браслет. Вынув его, я посмотрела на миссис Диллоуэй.

– Не понимаю. Что это?

– Прочтите надпись.

Я перевернула браслет. На внутренней стороне было выгравировано: «Лайле, с любовью…»

– Вы думаете, это…

Миссис Диллоуэй указала на стопку газетных вырезок. Я оттянула ремешок своих часов.

– Но Лайла тогда было распространенным именем, верно? Как можно быть уверенным, что браслет принадлежал той Лайле?

Миссис Диллоуэй взяла его и повернула, показывая букву «Г» на застежке.

– Ее отец был ювелиром. Фирма «Герцберг Джевелерз».

Я разинула рот.

– И где же леди Анна нашла этот браслет?

Миссис Диллоуэй помолчала, прежде чем ответить:

– В спальне лорда Ливингстона.

– Ты сегодня виделась с миссис Диллоуэй? – спросил Рекс после завтрака на террасе.

– Да, совсем недолго, – ответила я. Мне еще предстояло рассказать ему о нашей полуночной встрече. – А что?

– Она что-то неважно выглядит.

– Ей нужен отдых, – сказала я, встревожившись. – Пора бы ее убедить взять небольшой отпуск.

Миссис Диллоуэй хотя и не согласилась взять день отдыха, но во второй половине дня вместе с миссис Клейн пришла посидеть с нами на террасе. Мы играли в «тридцать одно», и домоправительница, сначала игравшая неохотно, потом разошлась и оказалась серьезным соперником, она выиграла четыре партии подряд. Позже, когда Рекс задремал в шезлонге, миссис Клейн посмотрела на сад.

– Когда видишь какое-то место каждый день в течение многих лет, – задумчиво проговорила она, – то перестаешь замечать, насколько оно прекрасно.

– Оно прелестно, – подтвердила я.

– Иногда мне жаль ее, – продолжала кухарка.

– Кого?

– Леди Анну.

Миссис Диллоуэй выпрямилась в своем кресле, но смотрела в сторону, будто наш разговор был ей неинтересен.

– Почему? – спросила я.

– Ну, конечно, я никогда хорошо ее не знала, – сказала миссис Клейн, – но могу себе представить ее состояние. Талантливый садовод, лишенный радости поделиться своим творением с другими, подобен кулинару, никогда не видящему одобрительных улыбок в адрес своих десертов.

– Как я вас понимаю! – сказала я. – Редчайшая чайная роза в моем нью-йоркском саду не была бы такой привлекательной, если бы Рекс не любовался ею вместе со мной.

Миссис Клейн одобрительно посмотрела на меня.

– Может быть, леди Анна смотрит сверху на все это? – после некоторого молчания проговорила я.

Миссис Диллоуэй на мгновение подняла голову, а потом быстро отвернулась к ряду гортензий у террасы. Они недавно расцвели и превратились в ошеломительную синюю стену. Синие гортензии растут только в кислой почве, и я подумала, уж не поливала ли леди Анна годами их корни кофейной гущей. Только так я добилась нужного оттенка для гортензии своей клиентки.

– Ну, что ж, – проговорила я, – Пожалуй, пойду вздремну.

Я налила в чашку чаю и направилась наверх, в спальню, на ходу размышляя о леди Анне. Не пыталась ли она перед смертью сообщить кому-нибудь о своей находке? Не поссорилась ли с лордом Ливингстоном? Мне не терпелось рассказать все подробности Рексу.

Закрыв за собой дверь спальни, я услышала, как в сумке Рекса гудит мобильник. Я открыла ее, чтобы его достать, но в поисках телефона наткнулась на желтоватую папку с надписью «Аманда».

Глава 19. Флора

Через несколько дней в поместье появился Десмонд, он успешно избежал встречи с отцом – конечно, с помощью мистера Бердсли и миссис Диллоуэй. Ему отчаянно хотелось повидаться с младшими братьями и сестрами, но здравый смысл все же восторжествовал, и он отказался от этой мысли. Одно слово от Кэтрин или Джени, и лорд Ливингстон взорвется. Я не понимала причины их разрыва, но не выпытывала у Десмонда подробности, а он, по-видимому, не горел желанием поделиться ими со мной.

Однажды утром после завтрака мы с ним встретились в гостиной. Закрыв дверь, он заключил меня в объятия.

– Я только что получил телеграмму от своего командира, и, боюсь, мне придется явиться на службу в Лондон.

– Ох, Десмонд! – заплакала я. – Пожалуйста, скажи мне, что все в порядке. Скажи, что тебе не грозит никакая опасность!

– Ну что ты, – сказал он, – убирая прядь волос с моего лица. – По крайней мере, я надеюсь на то, что никакой опасности нет.

– И как долго тебя не будет?

– Не знаю.

– Но дети, ты даже не повидался с ними. Что я им скажу?

– Не говори ничего, – быстро сказал он. – Я не хочу их беспокоить. Кроме того, может быть, я вернусь раньше назначенного срока. – Он провел пальцем по моему лицу. – Обещаешь, что никуда не уедешь?

– Обещаю.

Он чмокнул меня в щеку и ушел.

Прошел месяц, потом другой. Я перестала вскакивать при звуке подъезжающего к поместью автомобиля.

– Не волнуйся так, – как-то раз сказала мне миссис Диллоуэй. – Он обязательно вернется домой. – Она как будто читала мои мысли.

В ожидании я наладила свои повседневные отношения с детьми. Я бы совсем забыла про миддлберийскую розовую и сад, если бы однажды, сразу после заката, когда в небе отсвечивал последний луч солнечного света, не взглянула из окна своей спальни на камелии. У деревьев маячила какая-то темная фигура. Там кто-то есть.

– Простите, сэр, – сказала я, постучав в дверь кладовой, куда мистер Бердсли всегда удалялся после завтрака. Это была скорее не кладовая, а его кабинет, и здесь стоял шкаф, где хранилось столовое серебро. Помещение примыкало к винному погребу, который всегда был заперт.

– Да, мисс Льюис, – ответил мистер Бердсли, взглянув на меня из-за своей конторки. Его манеры вызывали почтение.

– Простите, что отвлекаю, – произнесла я. Дети еще завтракали, и у меня оставалось минут пятнадцать до встречи с ними в детской. – Я хотела вам кое-что сказать. О том, что видела.

– Вот как? И что же вы видели, мисс Льюис?

– Вчера вечером, прежде чем лечь спать, я увидела из своего окна мужчину – в саду у камелий, сэр.

– Мужчину?

– Да. Мне показалось это странным. Кто мог ходить там так поздно?

– В самом деле, странно. После обеда я попрошу мистера Хэмфри посмотреть.

Этим же утром у детской я наткнулась на миссис Диллоуэй и Сэди.

– Все в порядке, мисс Льюис? – спросила Сэди. – Вы выглядите усталой.

– Да нет, спасибо, – сказала я. – Все хорошо.

– Вы так много работаете, с тех пор как приехали, – продолжала она. – Почему бы вам… – Она взглянула на миссис Диллоуэй, а потом снова на меня.

– В чем дело, Сэди? – спросила домоправительница.

– Ну, я не хочу выходить за рамки, но дело в том, что… гм… Миссис Диллоуэй, мисс Льюис, с тех пор как приехала, не имела ни одного выходного.

Суровое лицо миссис Диллоуэй тут же смягчилось.

– Да, ты права, Сэди. Мисс Льюис, если хотите денек отдохнуть, то пожалуйста.

Сэди победно улыбнулась, а я отправилась в детскую к детям. Николас, слышавший наш разговор, за спиной у миссис Диллоуэй сделал кислую мину.

– Пока вас не будет, я могу присмотреть за детьми, – сказала Сэди, указывая на дверь. – Почему бы вам не съездить в город, развеяться? С тех пор как приехали, вы только и делаете, что следите за детьми да чините их одежду. И она могла бы вместе с лордом Ливингстоном отправиться на верховую прогулку и вернуться во второй половине дня, – обратилась девушка к миссис Диллоуэй.

Та заколебалась.

– Но вряд ли…

– Он не будет возражать, – заверила Сэди. – У мисс Фэйрфилд каждую субботу был выходной, и он позволял ей вместе с ним ездить верхом в город.

Миссис Диллоуэй кивнула.

– Хорошо, – согласилась она с некоторой неохотой; потом посмотрела на часы и улыбнулась. – Вы успеете сходить к себе и взять сумку.

– Что ж, – ответила я, – если вы считаете, что лорд Ливингстон не будет возражать…

– Да, пока не забыла, – воскликнула миссис Диллоуэй. Она полезла в карман и вытащила письмо. – Это вам.

– Мне? – Я осмотрела конверт, ожидая, что пришло письмо от родителей, но почерк был незнакомый, а обратный адрес лондонский. – Спасибо, – поблагодарила я и направилась к лестнице.