Лиза Марклунд - Бесследно исчезнувшая
– Мама, почему ты не любишь Серену?
Анника покачнулась, схватилась за газовую плиту, чтобы не упасть, и ошарашенно посмотрела на дочь.
– Почему ты так говоришь? Я очень люблю Серену.
Эллен отвернулась от нее и принялась сосредоточенно отмерять рис.
– Восемь человек, получается четыре децилитра, – сказала она со знанием дела.
– Почему, по-твоему, я не люблю Серену?
Эллен взяла кастрюлю и отошла к мойке, чтобы наполнить ее водой.
– Это видно по твоим глазам. Они сердитые, когда ты смотришь на нее.
Анника сглотнула комок в горле.
– Я вовсе не сердитая, – сказала она. – Помочь тебе с водой?
– Нет, я справлюсь. Восемь децилитров, правильно?
– Хватит и семи.
После того как рис закипел, Эллен ушла смотреть какую-то телепрограмму. Анника положила в сковороду лук и куски курицы, залила их соусом, добавила немного кориандра и, наконец, манго и арахис. Она накрыла стол в столовой и посомневалась немного относительно приборов для Дестини: нужна ложка или нет? Пьет она из обычного стакана, или для нее следует поставить пластиковую чашку-непроливайку? Прошло полжизни с тех пор, когда у нее был двухлетний ребенок.
Анника села около стола и глубоко вздохнула.
Она не имела ни малейшего желания ссориться с Биргиттой. Неполноценность, которую всегда чувствовала по отношению к своей младшей сестре, когда они были маленькими, уже прошла. Да, мама любила сестру больше, но этого она не могла изменить каким-то иным способом, кроме как смириться с ситуацией. И пусть Анника победила по всем статьям во взрослой жизни, этому она могла радоваться в тиши собственного дома, и ей вовсе не требовалось напоминать об этом сестре при каждой встрече.
Она посмотрела на часы. Биргитта собиралась прийти в шесть. А сейчас они уже показывали пять минут седьмого.
Было хорошо, что их дети могли узнать друг друга и подружиться.
Этому оставалось только радоваться.
Когда часы показывали уже четверть седьмого и Калле с Якобом удалось поссориться во время игры, Анника решила, что пришло время ужинать, с сестрой или без нее. Они успели поесть, убрать посуду и расположиться перед телевизором, когда наконец соизволила появиться Биргитта.
Она позвонила в дверь только двадцать минут девятого. Несмотря на охватившее ее раздражение, Анника заставила себя улыбаться, когда открыла ей.
Биргитта была хорошо накрашена и одета. Дестини пряталась за широкой маминой юбкой и выглядела крайне усталой.
– Привет, – сказала Биргитта и улыбнулась. – Извини, что мы опоздали.
Она шагнула в прихожую и сняла с себя мокрую от дождя верхнюю одежду. На полу сразу же образовалась маленькая лужа.
– Ничего страшного, – сказала Анника и наклонилась к маленькой девочке, вцепившейся в мамин наряд. – Привет, Дестини. Меня зовут Анника, я твоя тетя. Ты помнишь меня?
Девочка отвернулась и уткнулась лицом в мамину юбку.
– Ну, в чем дело, Дини, поздоровайся с тетей, – сказала Биргитта и потянула девочку за руку так, что та споткнулась о собственные ноги.
Анника поймала племянницу, прежде чем она упала. Маленькое личико скривилось, и девочка заплакала. Биргитта вздохнула.
– И так всегда, – сказала она и подняла дочь. – Нам надо пойти и проверить, все ли с ней нормально. Она ревет постоянно.
Анника увидела, как ребенок судорожно обнял Биргитту за шею. От ее раздражения не осталось и следа, и она почувствовала, что вот-вот сама тоже расплачется.
– Проходите, – сказала Анника и вошла в столовую.
На столе стояли только тарелки Биргитты и Дестини.
– А мы уже поели, – сообщила Биргитта. – Взяли гамбургер в «Макдоналдсе». Дини получила куриный наггетс, как тебе такое?
Она несколько раз подкинула дочь вверх, и та, приземляясь попой на ее предплечье, снова отскакивала вверх, как мячик.
– Кофе? – спросила Анника и услышала, что ее голос дрогнул.
– Нет, спасибо, и так нормально, мы ненадолго.
Она поставила Дестини на пол, а сама опустилась на стул. Анника села на корточки перед ребенком.
– У меня есть дочка по имени Эллен. У нее много забавных игрушек. Хочешь пойти и посмотреть их?
Ребенок уставился на нее с открытым ртом. Анника поймала взгляд девочки и поняла, что та вот-вот захнычет снова.
Пожалуй, Биргитта была права. Наверное, малышку следовало отвести к врачу.
Но потом девочка кивнула, несколько раз еле заметно. Она вытерла нос своей кофточкой и взяла Аннику за руку. Слегка согнувшись, Анника засеменила вместе с малышкой в направлении комнаты Эллен и Калле.
Эллен сидела и рисовала. Ее лицо сразу же просветлело, и она отложила мелок в сторону, как только Анника и девочка шагнули через порог.
– Дестини! Привет! Какая ты миленькая!
Эллен подбежала и обняла ребенка. Девочка напряглась, но потом обняла ее в ответ.
– Серена! – крикнула Эллен. – Посмотри, кто здесь! Дестини пришла.
У малышки расширились глаза, и она захлопала длинными ресницами. Анника испугалась, что крик начнется снова, и предостерегающе подняла руку.
– Тебе, пожалуй, надо быть немного осторожной с…
Серена вошла в комнату, и Анника с удивлением заметила, что она выглядит радостной.
– Она просто чудо, – рассмеялась Серена и присела рядом с ребенком.
Дестини удивленно посмотрела на множество косичек.
– Можно она побудет у вас здесь немного? – спросила Анника, расценила молчание девочек как утвердительный ответ и пошла назад в столовую.
Биргитта стояла у окна и смотрела на улицу.
– У них в Норвегии такая же плохая погода, – сказала она. – Там тоже постоянно льет дождь.
Анника села к столу. Биргитта выглядела грустной и нервной, чего Анника не замечала за ней раньше, она явно изменилась не в лучшую сторону за последние годы. Следовало бы спросить ее о самочувствии. И как дела у мамы. Расспросить о Стивене и об их старых друзьях в Хеллефорснесе, но, когда она уже готова была сформулировать свой вопрос, у нее перехватило дыхание.
Биргитта окинула взглядом висевшие на стенах современные и абстрактные картины (если верить Джимми, купленные на благотворительных аукционах в рабочих коммунах), хрустальную люстру над обеденным столом, ковер ручной работы на полу (изделие женского кооператива в Турции, отличная инициатива из тех, какие надо поддерживать).
– Как красиво вы живете.
В ее голосе слышались ядовитые нотки.
– Мы, наверное, скоро переедем, – сказала Анника.
Она укусила себя за щеку с внутренней стороны: зачем, зачем, зачем этот надменный небрежный тон?
Биргитта вопросительно приподняла брови в той же манере, которая, насколько Анника знала, была присуща и ей самой. Она улыбнулась в попытке сгладить эффект от того, каким образом преподнесла новость.
– Джимми предложили новую работу, – сообщила она. – Если он согласится, мы переедем в Норчёпинг.
– Норчёпинг? – удивилась Биргитта. – Как можно жить там?
И это говорит она, живущая в съемной трехкомнатной квартире в Хеллефорснесе…
– Джимми вырос на Химмельсталундвеген. Получилось бы, словно мы приехали к нему домой.
– Но как же твоя работа? Будешь мотаться туда-сюда?
Анника бросила взгляд в окно. За залитым дождем стеклом виднелись каменный фасад по другую сторону улицы и серое небо сверху.
– Я провела в «Квельспрессен» всю свою жизнь. Писала статьи так много раз, что мне вряд ли надо брать у кого-то еще интервью, чтобы делать их.
– Я думала, ты живешь и дышишь ради своей газеты.
Определенно в тоне Биргитты прятались зависть и небольшая доза неприязни, но Анника не почувствовала никакой негативной реакции со своей стороны.
– Это, конечно, неплохая работа, но в ней для меня больше нет ничего магического. Я перегорела, как и Берит, моя коллега. Она приходит в редакцию и делает то, что должна, а потом спешит домой к семье, и все нормально.
Биргитта отреагировала на ее слова хитрой и злой улыбкой:
– Умненькая Анника имеет хорошую работу, а сейчас преуспела и в личной жизни тоже.
Злость нахлынула на Аннику с такой силой, что она на мгновение лишилась способности дышать. Она встала и собрала тарелки, стоявшие на столе.
– С чем ты хотела, чтобы я тебе помогла? – спросила она, взяв себя в руки.
Биргитта дружелюбно улыбнулась:
– Стивен в Осло и ищет работу.
– Ну, ты говорила это.
– Мы подумываем перебраться туда. Он хочет, чтобы я тоже приехала, нам надо вместе подыскать жилье.
Анника подняла на нее глаза:
– И тебя интересует, не могу ли я позаботиться о девочке? Когда тебе надо ехать?
Улыбка исчезла с лица Биргитты. Она опустилась на стул, словно силы внезапно покинули ее.
– В пятницу после обеда.
– Значит, вы будете искать квартиру и работу 17 мая и в выходные? – спросила Анника и сама услышала, как резко прозвучали ее слова.
Биргитта торопливо поднялась:
– Не хочешь – не надо.
Анника посмотрела на нее:
