Кен Фоллетт - Скандал с Модильяни. Бумажные деньги
За спиной старика Липси мгновенно разглядел картины, висевшие на одной из стен. Сердце приятно екнуло. Полотна явно принадлежали к числу весьма ценных оригиналов. Вероятно, он обнаружил того, кого искал.
– Простите за беспокойство, мсье, – сказал Липси, – но не видели ли вы случайно вот эту девушку? – и показал фотографию.
Старец взял фотографию, вернулся к себе в квартиру и поднес снимок к свету, как это только что сделал торговец рыбой.
– Заходите, раз уж пришли, – бросил он через плечо.
Липси переступил порог и закрыл за собой дверь. Комната, в которую он попал, была маленькой, захламленной и вонючей.
– Присаживайтесь, раз уж зашли, – пригласил старикан.
Липси сел, а престарелый француз занял кресло напротив него. Снимок он положил на грубую поверхность разделявшего их деревянного стола.
– Я ничего не могу с уверенностью утверждать, – сказал хозяин. – Зачем вы разыскиваете эту девушку?
Морщинистое и пожелтевшее лицо старика оставалось совершенно бесстрастным, но Липси уже не сомневался, что именно он навел Ди на след картины.
– А разве причина имеет значение? – спросил сыщик.
Старец беззвучно и беззаботно рассмеялся.
– Вы не в том возрасте, чтобы быть обманутым любовником, как мне представляется, – заметил он. – Совершенно на нее не похожи и едва ли приходитесь ей отцом. Думаю, вы – полицейский.
Липси тут же распознал ум, столь же острый и аналитический, как его собственный.
– С чего вы так решили? Она что-то натворила?
– Понятия не имею. Но даже если натворила, я не наведу на нее полицейских ищеек. А если нет, то не существует и особого повода преследовать ее.
– Я частный детектив, – признал Липси. – У девушки умерла мать, а дочка пропала в неизвестном направлении. Меня наняла семья, чтобы разыскать ее и сообщить печальную новость.
Черные глаза хитровато блеснули.
– Хорошо, допустим, вы говорите правду, – сказал хозяин.
Липси тут же отметил про себя: старик невольно выдал тот факт, что не поддерживает постоянного контакта с девушкой. В противном случае он бы знал – она никуда не пропадала.
Если только не пропала на самом деле, в шоке подумал детектив. Господи! Его слишком утомила долгая ходьба, и он утратил ясность мышления.
– Когда вы с ней виделись?
– Я решил не рассказывать вам об этом.
– Но подобная информация крайне важна для меня.
– Ясное дело.
Липси вздохнул. Приходилось прибегнуть к мало-мальски жестким методам. В первые же несколько минут пребывания в этой комнате он уловил отчетливый запах марихуаны.
– Что ж, будь по-вашему. Но только если вы ничего не расскажете, мне придется поставить в известность полицию, что ваша квартира используется как притон для употребления наркотиков.
Старик рассмеялся с нескрываемым удовольствием.
– Неужели вы полагаете, будто им уже не известно обо всем? – спросил он, и его похожий на хруст бумаги смех перешел в приступ кашля. Но глаза его больше не блестели, когда он снова заговорил: – Было бы глупостью поддаться на обман и ненароком настучать полицейским. Но дать информацию, уступив шантажисту, попросту бесчестно. Пожалуйста, уходите отсюда.
Липси молча признал свое поражение в этой дуэли. Им овладело разочарование с легкой примесью стыда. Он вышел и закрыл за собой дверь под нескончаемый хриплый кашель престарелого и несговорчивого француза.
По крайней мере, больше не придется столько ходить пешком, подумал Липси. Он сидел в небольшом ресторанчике после первоклассного обеда всего за 12 франков и курил вторую за день сигару. Отменный натуральный бифштекс под бокал красного вина сделал окружающую действительность относительно сносной, не наводившей больше тоски. Оглянувшись назад, он понял, что утро далось ему ценой слишком большого напряжения, и уже в который раз стал сомневаться в своей пригодности к оперативной работе. Годы брали свое.
Вот только нужно уметь философски относиться к подобным неудачам, стал он внушать затем сам себе. Фортуна неизменно поворачивалась к тебе лицом, если хватало терпения дождаться этого момента. Но пока он зашел в тупик. В его распоряжении осталась лишь одна линия ведения расследования вместо прежних двух. И ничего не поделаешь.
Придется начать поиски девушки, а не картины сразу.
Он бросил недокуренную сигару в пепельницу, расплатился по счету и покинул ресторан.
Прямо перед ним у тротуара остановилось такси, и из машины вышел молодой человек. Липси поспешил занять место на сиденье, даже не дав еще бывшему пассажиру рассчитаться с шофером. Он бросил еще один взгляд на лицо молодого мужчины и понял, что видел его прежде.
Назвав водителю адрес, по которому мисс Слейн проживала с июня, он озаботился загадкой знакомого лица. Запоминать имена и лица стало для Липси чем-то вроде одержимости. Если он не мог вспомнить фамилию человека, чье лицо попадалось ему порой просто в толпе, им овладевало профессиональное беспокойство. Словно его талант сыщика оказывался под сомнением.
Он мучительно напрягал память, пока необходимые данные не всплыли на поверхность: Питер Ашер. Преуспевающий художник, неким образом связанный с Чарльзом Лампетом. Ну конечно! В галерее Лампета выставлялись на продажу его работы. Прямого отношения к делу это иметь не могло, и Липси поспешил выкинуть из головы мысли о молодом живописце.
Таксист высадил его у небольшого многоквартирного дома, построенного лет десять назад и не слишком впечатлявшего с виду. Липси вошел и склонился к окошку консьержки.
– Дома ли жильцы квартиры номер десять? – спросил он с улыбкой.
– Они уехали, – ответила женщина с явной неохотой.
– Очень хорошо, – продолжал Липси. – Я мастер по отделке квартир из Англии. Они просили меня сделать предварительную оценку ремонта их жилья. Сказали, что я смогу получить у вас ключ и осмотреть помещение в их отсутствие. Вот только я не знал, уехали они уже или нет.
– Я не могу дать вам ключ. И, кроме того, они не имеют права заново отделывать квартиру без разрешения.
– Разумеется! – Липси снова ей улыбнулся, вложив весь шарм зрелого мужчины, каким еще до некоторой степени обладал. – Мисс Слейн особо подчеркнула, чтобы я ничего не предпринимал без предварительной консультации с вами, не выслушав вашего мнения и советов.
Не прекращая говорить, он выудил из бумажника несколько купюр и вложил в конверт.
– Она велела передать вот это вам лично в руки, чтобы вознаградить за хлопоты и за причиненное беспокойство, – он протянул конверт в окошко, постаравшись сделать так, чтобы внутри захрустели новенькие банкноты.
Консьержка приняла взятку глазом не моргнув.
– Но только времени у вас будет немного, потому что мне придется неотлучно находиться там с вами, – сказала она.
– Я все понял. – Он еще раз одарил женщину улыбкой.
Она выбралась из каморки и провела его вверх по лестнице, тяжело дыша и отдуваясь, поминутно хватаясь за спину и делая остановки для краткого отдыха.
Квартира оказалась не слишком просторной, а часть мебели выглядела явно подержанной. Липси внимательно осмотрел гостиную.
– Они хотят нанести на стены эмульсионную краску, – сказал он.
Консьержка без особого смысла пожала плечами.
– Вы совершенно правы! – словно уловив ее идею, воскликнул Липси. – Сюда лучше подойдут приятного оттенка обои в цветочек и, вероятно, простое темно-зеленое ковровое покрытие. – Он задержался рядом с особо уродливым сервантом и постучал по нему костяшками пальцев. – Отличное качество. Не чета всей этой современной рухляди.
Достав блокнот, сделал в нем несколько совершенно неразборчивых записей.
– Между прочим, – спросил он затем как бы мимоходом, – они вам не сказали, куда отправились? Должно быть, на юг, не так ли?
– В Италию. – Лицо женщины оставалось привычно хмурым, но ей нравилось демонстрировать свою осведомленность.
– Ах, вот как! Наверное, прямо в Рим.
На эту наживку консьержка не клюнула, и Липси понял, что она больше ничего не знает. Он обошел всю квартиру, острым глазом подмечая каждую мелочь, но и не прекращая пустой болтовни с пожилой привратницей.
В спальне на низком прикроватном столике они увидели телефонный аппарат. Липси же заинтересовал только тонкий блокнот, лежавший рядом. Поперек пустой верхней страницы бросили шариковую ручку. Было заметно, что на странице остались следы от записи, сделанной на предыдущем, теперь уже вырванном листке. Липси встал так, чтобы заслонить от консьержки столик, и незаметно завладел блокнотом.
Затем еще минуту отпускал совершенно бессвязные комментарии по поводу отделки, прежде чем сказать:
– Вы проявили чрезвычайную любезность, мадам. А потому я не смею больше отрывать вас от ответственных обязанностей хранительницы этого дома.
Она проводила гостя до выхода на улицу. Липси сразу же бросился на поиски магазина канцелярских принадлежностей, нашел его и купил карандаш с очень мягким грифелем. Занял столик в кафе на открытом воздухе, заказал чашку кофе и достал похищенный блокнот.
