Тесс Герритсен - Клуб Мефисто
«А еще клуб борцов с преступностью! Пользы от этих любителей ну ни на грош!»
Следующая страница в папке представляла собой листок почтовой бумаги, увенчанный одной-единственной готической буквой «М».
А под ней – приписка, сделанная от руки: «Твое заключение, Оливер? Э. С.» Энтони Сансоне? Джейн перешла к следующей странице и увидела фотографию – ее она тут же узнала: знаки, нарисованные на двери черного хода в доме Сансоне, выходящей в сад.
– Это же со вчерашнего места преступления, – сказала Джейн. – Откуда у вас фотография?
– Энтони прислал сегодня утром. Это один из снимков, он сделал их вчера.
– Фотография не подлежит распространению, – сказала Джейн. – Это же улика.
– И весьма любопытная, – заметил Оливер. – Знаете, что это? Эти символы?
– Сатанинские знаки.
– О, ответ бессознательный. Вы видите на месте преступления странные символы и приходите к заключению, что это дело рук кровожадных сатанистов. Закоренелых злодеев, по общепринятому мнению.
– По-вашему, здесь еще что-то кроется? – поинтересовался Фрост.
– Я не говорю, что сатанисты не могли сотворить такое. Они действительно используют перевернутый крест как символ антихриста. И то убийство в сочельник, когда жертву обезглавили, а вокруг головы начертили на полу круг. И сгоревшие свечи. Конечно, это напоминает сатанинский обряд.
– Откуда вы все это знаете?
Оливер взглянул на Эдвину:
– Они и впрямь считают, что мы в полном неведении, верно?
– Не важно, откуда мы узнали все подробности, – произнесла Эдвина. – Но мы осведомлены об этом деле.
– А что вы думаете вот об этом символе? – спросил Фрост, указывая на фотографию. – Похожем на глаз? Это тоже сатанинский знак?
– Как сказать, – ответил Оливер. – Сперва давайте рассмотрим то, что вы видели на месте убийства в сочельник. Там был нарисованный красным мелом круг, и в середину его убийца поместил отрезанную голову жертвы. Еще там были пять сгоревших свечей по периметру круга.
– И что это значит?
– В общем и целом круг – довольно-таки примитивный символ, но вместе с тем универсальный. Он может означать все, что угодно. Солнце, луну. Защиту. Вечность. Возрождение, жизненный цикл. Ну и конечно, в сатанинских культах он, кроме того, олицетворяет женские половые органы. Мы ведь не знаем, какой смысл вложил в него тот, кто начертил его той ночью.
– Но это могло быть и чем-то сатанинским, – заметил Фрост.
– Разумеется. А пять свечей могут означать пять углов пентаграммы. Ну а теперь давайте поглядим на то, что было нарисовано прошлым вечером на двери черного хода в доме Энтони. – Он указал на фотографию. – Что вы здесь видите?
– Глаз.
– Опишите его подробнее.
– Из него как бы вытекает слеза. А под ним как будто торчит ресница.
Оливер достал из кармана рубашки ручку и перевернул листок почтовой бумаги на обратную, чистую сторону.
– Я изображу его более четко, и тогда вы ясно увидите все элементы этого символа.
И он воспроизвел рисунок на листке бумаги.
– Все равно похоже на глаз, – заметил Фрост.
– Да, только благодаря всем этим деталям – реснице, слезе – глаз выглядит совершенно особенно. Этот символ называется Уджат. Знатоки сатанинских обрядов скажут вам, что это символ всевидящего ока Люцифера. А слеза – потому что он оплакивает неподвластные ему души. Некоторые теоретики тайных заговоров утверждают, что точно такой же глаз изображен на американских купюрах.
– Вы имеете в виду – на вершине пирамиды?
– Точно. Так называемое доказательство того, что в мире денег всем заправляют поклонники Сатаны.
– Мы снова возвращаемся к сатанинской символике, – сказала Джейн.
– Это всего лишь одно из толкований.
– А как насчет других?
– Этот символ также использовало древнее братство франкмасонов. И тут у него совершенно безобидный смысл. У масонов это символ просвещения. Озарения.
– Стремления к познанию, – пояснила Эдвина. – Постижению тайн ремесла.
– Уж не хотите ли вы сказать, что убийство совершил масон? – удивилась Джейн.
– Боже мой, конечно же нет! – воскликнул Оливер. – Я имел в виду совсем другое. Бедных масонов столько обвиняли в разных смертных грехах, я не собираюсь уподобляться их обвинителям. Преподам вам краткий урок истории. Как вы уже знаете, мой конек – толкование знаков и символов. Попытаюсь объяснить, что этот самый символ, Уджат, очень-очень древний. И на протяжении всей истории он служил для самых разных целей. Для некоторых значение его было священно. Для других это был знак ужаса, символ зла. Однако изначальное его значение, восходящее ко временам Древнего Египта, куда менее зловещее. Оно скорее даже практическое.
– И каково же оно?
– Он изображает глаз Гора, бога солнца. На рисунках и в скульптуре Гора обычно изображали с головой сокола. А его земной ипостасью был фараон.
Джейн вздохнула:
– Значит, это может быть и сатанинский символ, и символ озарения. Или же глаз какого-то египетского бога с птичьей головой.
– Существует и другая возможность.
– Надеюсь, вы ее назовете.
Оливер снова достал ручку и нарисовал другой вариант глаза.
– А этот символ, – снова заговорил он, – вошел в обиход в Египте около тысяча двухсотого года до Рождества Христова. Он встречается в иератическом письме.
– Все тот же глаз Гора? – осведомился Фрост.
– Да, только обратите внимание, здесь он состоит из отдельных частей. Радужная оболочка изображена в виде круга между двумя половинами склеры. А вот слеза и загнутая ресница, как вы ее назвали. В целом все выглядит как стилизованный вариант Уджат, однако практическое применение у него было совершенно особое – это математический символ. Каждая часть глаза представляет собой дробь. – Он написал на рисунке цифры:
– Эти дроби образуются путем деления последующих чисел пополам. А весь глаз представляет собой целое число – единицу. Левая половина склеры – одну вторую. Ресница – одну тридцать вторую.
– Может, в этом кроется какой-то смысл? – полюбопытствовала Джейн.
– Разумеется.
– И какой же?
– В этом глазу, возможно, заключено особое послание. На первом месте убийства отрезанная голова была помещена в круг. На втором мы имеем изображение Уджат на двери. Что, если они как-то связаны, два этих символа? Что, если один служит ключом к толкованию другого?
– Вы имеете в виду математический ключ?
– Да. И круг на месте первого убийства олицетворял некий элемент Уджат.
Джейн присмотрелась к рисункам Оливера. К цифрам, которые он набросал в разных частях всевидящего ока.
– Значит, говорите, круг на месте первого убийства – возможно, радужная оболочка.
– Да. И представляет собой какую-то величину.
– Вы хотите сказать, отображает некое число? Дробь. – Она взглянула на Оливера и заметила, что, когда он наклонился к ней, на его щеках от волнения проступил румянец.
– Совершенно верно, – подтвердил он. – И что же это, по-вашему, за дробь?
– Четверть, – ответила она.
– Верно. – Он улыбнулся. – Верно.
– Четверть чего? – спросил Фрост.
– Ну, пока мы этого не знаем. Может, четверть луны. Или одно из четырех времен года.
– А может, это значит, что он завершил лишь четвертую часть своей работы, – предположила Эдвина.
– Да, – согласился Оливер. – Возможно, он дает нам знать, что убийств будет больше. В общей сложности четыре, как он планирует.
Джейн взглянула на Фроста:
– Стол был накрыт на четверых.
В наступившей следом за тем тишине у Джейн вдруг оглушительно зазвонил мобильный телефон. Она тут же узнала номер – звонили из криминалистической лаборатории – и сразу ответила:
– Риццоли.
– Привет, детектив. Это Эрин, насчет следов на месте преступления. Помнишь тот красный круг на полу в кухне?
– Ну да. Как раз сейчас мы о нем и говорим.
– Так вот, я сравнила тот краситель из кухни со знаками с места преступления в Бикон-Хилле. С рисунками на двери. Красящее вещество и тут и там одно и то же.
– Выходит, преступник в обоих случаях пользовался одним и тем же красным мелом.
– В общем, поэтому я и звоню. Только это не красный мел.
– А что?
– Кое-что поинтереснее.
16
Криминалистическая лаборатория размещалась в южном крыле Бостонского полицейского управления на Шредер-Плаза – в том же коридоре, что и отдел по расследованию убийств. Джейн и Фрост проходили мимо окон с видом на унылый, обветшалый квартал Роксбери. Сегодня, под сплошным снежным покровом, все было чистым и белым: даже небо очистилось и воздух казался прозрачным. Но Джейн едва обратила внимание на сверкающие контуры зданий, ее мысли были уже в комнате S269, где помещалась трассологическая лаборатория.
Криминалистка Эрин Волчко уже ждала их. Как только Джейн с Фростом вошли в кабинет, она обернулась, оторвавшись от микроскопа, над которым до этого склонялась, и взяла папку, лежавшую рядом на рабочем столе.
