Джорджетт Хейер - Осторожно, яд!
– Кроме меня?
От неожиданности сержант подпрыгнул в кресле, а Ханнасайд задал следующий вопрос:
– А у вас такие причины имелись, мистер Мэтьюс?
Рэндол ласково улыбнулся в ответ.
– Многоуважаемый суперинтендант, ведь я – наследник, так давайте внесем ясность! Нет необходимости осторожничать и ходить вокруг да около. Я с радостью отвечу на любой вопрос, который вы сочтете нужным задать. И вообще, я горю желанием оказать посильную помощь в поимке убийцы.
– Благодарю, – процедил Ханнасайд.
– Не за что. И не стесняйтесь. Вероятно, вам хотелось бы ознакомиться с состоянием моих банковских счетов? Не могу сразу удовлетворить ваше любопытство, но немедленно вручу вам рекомендательное письмо директору банка, клиентом которого являюсь.
– Будет лучше, если вы подробно перечислите, чем занимались четырнадцатого мая, – попросил Ханнасайд.
– Нет ничего проще! Естественно, я находился в Ньюмаркете, – не замедлил с ответом Рэндол.
– Интересуетесь бегами, мистер Мэтьюс?
– Очень. – Рэндол подошел к письменному столу и стал что-то писать на листке бумаги. – Вернулся в город по окончании бегов, назначенных на половину четвертого, в обществе некоего Фрэнка Каттербака, чей адрес я вам сейчас дам. Заехал к себе на квартиру, переоделся – можете спросить у моего дворецкого Бенсона – и отправился в ресторан Дюваля, который наверняка вам хорошо известен. Метрдотель подтвердит мои слова. Там ко мне присоединились два приятеля, чьи имена и адреса я в данный момент записываю, чтобы передать вам. Из ресторана мы поехали в театр «Палладиум», ряд «В» в партере, места 8, 9 и 10. Покинули театр незадолго до конца представления. Видите ли, я – раб привычки, а потому взял такси и поехал на Саут-стрит, но по глупости не записал номер машины. На Саут-стрит я, хоть и с опозданием, посетил танцевальный вечер миссис Мэссингэм, соблюдя тем самым все правила хорошего тона. Адрес этой дамы я тоже вам передам. Часа в три я выехал с Саут-стрит, вернулся к себе и лег спать. – Рэндол поднялся из-за стола и вручил листок бумаги Ханнасайду. – И оставался в постели до того момента, когда позвонил мистер Джайлс Каррингтон, чтобы сообщить о смерти дяди, грядущей медицинской экспертизе и полицейском расследовании. А было это между одиннадцатью утра и полуднем.
Ханнасайд сложил листок и убрал в записную книжку.
– Вас эти известия удивили, мистер Мэтьюс?
– А какие чувства испытали бы вы, окажись на моем месте? – задал встречный вопрос Рэндол.
– Если бы я не имел на примете ни одного человека с серьезными мотивами для совершения убийства, определенно эта новость стала бы неожиданностью.
– А, вы, вероятно, имеете в виду наши… э… семейные разногласия, – усмехнулся Рэндол. – И которому из родственников прикажете вменить в вину злой умысел? Лично для меня все равны, никому не могу отдать предпочтения.
– Я вовсе не призываю вас обвинять членов семьи или кого бы то ни было. Благодарю за любезность, мистер Мэтьюс, однако если вам известны сведения, имеющие непосредственное отношение к делу, хотелось бы с ними ознакомиться.
Рэндол протянул руку к коробке с сигаретами, взял одну и постучал по краю ногтем большого пальца.
– Вряд ли я могу сообщить что-либо полезное, – с печальным видом изрек он.
– В таком случае не станем отнимать у вас время, – сказал Ханнасайд, поднимаясь с места.
Рэндол взял стоявший на столе колокольчик и, когда на зов пришел Бенсон, попросил апатичным тоном проводить гостей.
– Слишком уж гладко говорит, шеф, – отметил сержант Хемингуэй, спускаясь по лестнице вместе с суперинтендантом.
– Да уж, больно складно получается, – проворчал Ханнасайд.
– И алиби имеется на все случаи, – не унимался сержант. – Но как-то не слишком убедительно. Похоже, он страшно обрадовался кончине дядюшки. Попробуй найди зацепку! Да, придется попотеть!
– Вряд ли нам удастся найти что-то подозрительное. Проверь его показания, а я встречусь с мистером Каррингтоном.
– Единственный приятный момент за долгий неудачный день, если можно так выразиться. Интересная получается вещь, стоило упомянуть дело Верекера, и тут же всплывает Каррингтон. Любопытно, разводит ли по-прежнему мисс Верекер бультерьеров? Правда, за это время она успела стать миссис Каррингтон.
– Непременно спрошу, – пообещал Ханнасайд.
– Можете также выяснить судьбу младшего Верекера. Как он, еще не повесился?
Мистер Джайлс Каррингтон не заставил Ханнасайда долго ждать. Суперинтенданта проводили в кабинет, и хозяин, встав из-за заваленного бумагами стола, с улыбкой протянул ему руку:
– Вот уж действительно приятный сюрприз! Как поживаете, Ханнасайд? Присаживайтесь.
Тот пожал Каррингтону руку и, усевшись в кресло, закурил.
– А у вас как дела, мистер Каррингтон? Как миссис Каррингтон?
– Благодарю, мы оба здоровы и счастливы.
– А что мистер Верекер? Сержант Хемингуэй – помните такого? – живо интересуется его судьбой. Его карикатуры на полицейских до сих пор вызывают немалое раздражение!
– Как только дело закрыли, он уехал за границу, и я с радостью сообщаю о намечающейся свадьбе, которая состоится совсем скоро.
– С мисс Риверс, да? Чудесная новость. Передайте ему мои поздравления и наилучшие пожелания.
– С удовольствием это сделаю. Если заглянете к нам вечерком, можете поздравить его лично. В данный момент он живет у нас.
– С радостью, – улыбнулся Ханнасайд. – Только, боюсь, мое появление вызовет мучительные воспоминания. Вы согласны?
– Ну, реакцию Кеннета нельзя предугадать, – признался Джайлс. – Возможно, у него не возникнет никаких неприятных ассоциаций. – Он устремил на суперинтенданта испытывающий взгляд. – Кстати, Ханнасайд, что привело вас ко мне? Дело или просто захотелось повидать старого приятеля?
– И то и другое, – честно признался суперинтендант. – Работа с вами приносила огромное удовольствие, помните?
– Приятно слышать, но только номер не пройдет. Мне ничего не известно о покойном Грегори Мэтьюсе.
В глазах суперинтенданта загорелись искорки.
– Ладно-ладно, мистер Каррингтон, не будем играть в Шерлока Холмса! Разумеется, я пришел по делу Мэтьюса.
– Его действительно отравили?
– Да, никотином. Хотелось бы взглянуть на его бумаги.
– Хорошо. Завтра вас устроит?
Ханнасайд кивнул.
– Не можем найти ни одной зацепки. Пять дней бьемся с убийством Грегори Мэтьюса, а родственники водят меня за нос! Мистер Каррингтон, расскажите все, что знаете о Мэтьюсе.
– Мои знания весьма скудны. Он был нашим клиентом в течение пяти лет. Его делами занимался Дибби Брайант, а после его смерти он пришел к нам. Полагаю, Мэтьюс не поладил с младшим Брайантом. А нас он не слишком беспокоил. Так, незначительные поручения.
– Известно, каким образом он заработал деньги?
– Вроде был игроком на бирже. У него есть офис в Сити, и полагаю, он проделывал операции с акциями и облигациями. Начал карьеру в брокерской конторе, и ему сопутствовало везение.
– Мы заглянем к нему в офис. А известно вам что-нибудь о других членах семьи?
– Могу говорить лишь о том, что видел в доме Мэтьюсов во время оглашения завещания.
– Не слишком-то вы помогли следствию, – посетовал Ханнасайд. – А что вы думаете о Рэндоле Мэтьюсе?
Джайлс в задумчивости стряхнул пепел с сигареты.
– Ну, поскольку вы спросили… Не могу сказать, что этот молодой человек мне симпатичен.
– И мне тоже. Что о нем известно?
Мистер Каррингтон покачал головой:
– Что сказать? Он ведет светский образ жизни, а я с такими людьми не общаюсь. А вас он заинтересовал?
– Меня интересует каждый, кто имеет отношение к этому делу. Хемингуэй говорит, что тут все покрыто мраком. И потом этот проклятый никотин. Может, покойный его проглотил, а может, и нет. С тыльной стороны левой руки обнаружили глубокую царапину.
– Прямо-таки интриги в духе Борджиа! – недоверчиво фыркнул Каррингтон.
– Похоже на то, верно? Однако один из наших экспертов полагает, что яд мог попасть в организм именно этим путем. Вечером накануне смерти последней, кто видел Грегори Мэтьюса, была его сестра Харриет. Но она в этом не призналась. Можно предположить, что именно она поранила брату руку.
– Маникюрными ножницами? – усмехнулся Джайлс. – Продолжайте, приятно наблюдать, как в вас просыпаются романтические чувства.
– Понимаю, что это кажется нелепым, только мне не до шуток, мистер Каррингтон. Предположим, она случайно нанесла рану, а потом промыла лосьоном, в который добавила яд?
– Харриет Мэтьюс – это эксцентричная дама, помешанная на экономии?
– Да.
– Почему из всех подозреваемых вы выбрали именно ее? Странно! У нее не хватило бы ни ума, ни соответствующих знаний.
– Эксцентричные говорливые дамы не всегда так невинны, как кажется на первый взгляд, мистер Каррингтон. Нет, я не думаю, что это она совершила убийство. Но беда в том, что у меня вообще нет оснований заподозрить кого-либо. Если рассуждать логически, наиболее вероятным кандидатом является наследник. Рэндол живет на широкую ногу, возможно, не по средствам и, если не ошибаюсь, много играет на скачках. Умный парень и очень хладнокровный. Кроме того, он представил нам стопроцентное алиби, к которому невозможно придраться. У меня ничего нет против него. Утверждает, что о дядиной смерти узнал от вас. Как Рэндол воспринял это известие?
