Ты создана для этого - Сакс Мишель
Когда надо было уложить ребенка спать, я укачала его на руках, нежно прижимая к своей груди. Я ощущала биение его сердца, слышала его тихое дыхание.
Мне хотелось вечно держать его на своих руках.
Сэм
Я стоял напротив Малин и наблюдал за ее изящными движениями, ее тяжелой грудью и длинными гладкими ногами. Она старше Мерри, но она великолепна. В молодости, должно быть, была настоящей красавицей, и любой мужчина был бы счастлив с ней переспать. Она до сих пор как магнит притягивает к себе противоположный пол.
Не могу отвести от нее глаз.
Она расспрашивала меня о Колумбийском университете и моей работе в качестве профессора антропологии.
– Наверное, ты скучаешь по той жизни, – сказала она.
– Нет.
– Но ты так долго строил свою карьеру, проводил исследования, писал статьи, участвовал в конференциях. Ты потратил столько лет на науку.
Я сложил на груди руки:
– Нет.
– И ты не жалеешь, что все это осталось в прошлом?
– Послушай, – сказал я, начиная раздражаться. – Это уже произошло. Мне не повезло, что одна маленькая сучка захотела разрушить мою карьеру. Все на факультете не могли дождаться, когда найдется повод для моего увольнения. Я был слишком хорош для них и представлял угрозу их собственным ничтожным карьерам. Знаешь, научное сообщество очень жестоко.
– Но она же была твоей студенткой, а не коллегой. Это было неприлично.
– О боже, Малин, – сказал я, – все не без греха. Но именно меня решили наказать в назидание другим. Вот и все. Меня просто использовали в качестве козла отпущения.
Она сделала глоток воды и взбила волосы длинными изящными пальцами. Все здесь пропиталось ее запахом, она ко всему приложила руки.
На видном месте находилась фотография, на которой она сидела с седым мужчиной на фоне пламенеющего заката, окрасившего небо в розовый цвет.
– Это твой муж? – однажды спросил я, но она не ответила.
Малин посмотрела на меня и склонила голову.
– Извини, Сэм, – сказала она. – Я не собираюсь совать свой нос в чужие дела.
Я подался вперед.
– Тогда, может быть, сменим тему, – предложил я и подмигнул ей.
Пока добирался домой, позвонила мать.
– Я перевела деньги, сын.
– Хорошо, – ответил я.
– Мог бы и поблагодарить, – с упреком сказала она.
– Нет, мама, – сказал я, – мне не за что благодарить тебя в этой жизни.
Мерри
Осталось всего несколько дней до приезда Фрэнк.
В гостевой спальне я поставила на комод вазу с сиренью, повесила с десяток плечиков в гардероб. Аккуратно заправила кровать и взбила подушки.
Все еще не могу разобраться, что я на самом деле чувствую – тревогу или радостное волнение, восторг или страх. Может, я вообще ничего не чувствую?
Многое еще предстояло сделать. Я взяла машину и отправилась в Стокгольм за покупками. Сэм остался дома, ему необходимо было подготовиться к важной встрече.
– Тебе придется взять с собой Кона, – сказал он. – У меня слишком много работы.
Перед тем как уехать, я немного постояла перед домом, глядя на него и представляя, как Фрэнк впервые увидит его. Он должен произвести впечатление. Иначе и быть не может. Он действительно красивый. Атрибут успеха. В конце концов, он – большая жирная галочка, которую я поставила в списке того, чего должна добиться в своей жизни. И он – мой. Я улыбнулась. Ребенок лежал на моих руках. Я поцеловала его, вложила его ручку в свою, ощутив его маленькие пальчики в своей ладони.
– Все хорошо, – сказала я, – мамочка любит тебя.
* * *В Стокгольме мы наматывали круги по ставшим мне уже почти знакомым улицам, заходили в магазины и вычеркивали предмет за предметом из моего списка. Новая медная настольная лампа из магазина дизайнерских финских товаров, лавка в индустриальном стиле, которая будет служить столом для закусок. Новые простыни из египетского хлопка нежного папоротникового оттенка, яркое, сотканное вручную, покрывало с традиционным норвежским узором неопределенного цвета. Я представила себе, как все это будет смотреться вместе. Изысканная гостевая комната для изысканной гостьи. Я умею создавать красивый интерьер, хотя моя карьера дизайнера в Нью-Йорке закончилась уже очень давно.
Я вспомнила, как моя работа приводила Сэма в замешательство. Но он все-таки добился своего. В первые месяцы нашего бурного романа он не раз говорил мне, что видит во мне мать своих будущих детей. Я смеялась в ответ. Однако он точно знал, что ему нужно и как этого добиться.
Перед тем как заняться дизайном интерьеров, я пробовала свои силы в разных профессиях. В большинстве случаев терпела неудачу. Декоратором стала по чистой случайности. Просто встречалась с мужчиной, который работал с декорациями, и однажды ему понадобился помощник.
– Из тебя выйдет толк, – сказал режиссер.
Он нанял меня на свой новый проект, с которого все и началось. Я выстраивала фантастические миры, собирая их по кусочку. Получала истинное наслаждение от каждого заказа, когда создавала что-то из ничего. Я закрывала глаза и представляла, каким будет новый мир, потом открывала их и начинала претворять свои идеи в жизнь. Конечно, я не делала головокружительной карьеры и не зарабатывала кучу денег, но мне нравилось то, чем я занималась.
В Нью-Йорке я встречалась с продюсерами и креативными директорами. Ходила на высоких каблуках и по ночам пила эспрессо за столами в залах заседаний. Составляла графики киносъемок и подбирала гардеробы актерам. Иногда летала через всю страну только для того, чтобы купить подходящий светильник. У меня всегда был синопсис и описание характера героя – основа моего будущего проекта, например: Джон – банкир, много работает, любит хорошее вино и вкусно поесть. Несмотря на занятость, в выходные занимается серфингом, а также играет на барабанах в панк-рок-группе.
Мы с клиентом обсуждали Джона, будто тот был реальным человеком, который мог иметь свое личное мнение по поводу всех моих идей. Будет ли у Джона кофеварка кемекс? Или ему лучше подойдет кофемашина Nespresso? Вероятно, у него будет и то и другое? Мы могли часами обсуждать вымышленного Джона, пытаясь понять его тонкую душевную организацию.
У меня оказался врожденный талант. Впрочем, я всегда любила выдумывать. Я встречалась со многими людьми, получала приглашения на многочисленные вечеринки. Некоторое время я успешно справлялась с ролью женщины, у которой, казалось, все есть. По крайней мере на первый взгляд.
В Эстермальме я заглянула в несколько бутиков. Купила два платья, летний пиджак, пару золотистых босоножек. Ребенок молча наблюдал, как я делала покупки и как продавец-консультант предлагала мне разные размеры и расцветки. Я посмотрела на себя в зеркало. Как раз то, что нужно для встречи с Фрэнк, подумала я. Достаточно стильно, чтобы разбередить ее раны и поставить ее на место.
Фрэнк никогда не удавалось изменить свой стиль, как бы высоко она ни поднималась в этом мире – колледж Лиги плюща, школа бизнеса, каникулы на яхте. Кричащие, вульгарные наряды выскочки. Деревенщина, сказала бы мама. Она часто высказывалась так о Кэрол.
В одном из двориков Эстермальма, в кафетерии, наполненном ароматом корицы и цитрусовых, я взяла себе кофе латте и канелбуллар, а ребенку – булочку, которую он стал сосать, сжимая беззубыми деснами.
– Сахар, – прошептала я, – представь, как бы отчитал нас сейчас папочка!
Он держал булочку левой рукой, а правую осторожно прижимал к телу. Я слегка ее погладила.
– Тихо, тихо, успокойся.
На всякий случай мне следует показать его врачу, подумала я по дороге домой. Ему также надо сделать прививки. Мы не ходили на осмотры ни когда ему исполнилось шесть месяцев, ни девять. Мне следовало давно вычеркнуть эти пункты из длинного списка моих материнских обязанностей. Сэму солгала, что я это сделала. Когда-нибудь я все наверстаю.
Дома я уложила ребенка, нашла Сэма в гостиной и села к нему на колени.
