Эмиль Габорио - Рабы Парижа

Между тем господин Вермине, свернув за угол бульвара Пуассоньер, отшвырнул сигару и ускорил шаг.

Затем он быстро прошел несколько кварталов по улице Монторгейль и исчез в дверях ничем не примечательного дома напротив рынка.

На медной табличке, прикрепленной к этой двери, было написано, что здесь находится контора господина Б. Маскаро, подыскивающая места для прислуги.

Андре был разочарован..

Сомнительно, чтобы владелец такой конторы мог оказаться в одной компании с блестящим маркизом де Круазеноа. Тем не менее надо было подождать.

Чтобы не привлекать к себе внимания, Андре лениво прислонился к стене одного из окружающих домов и сделал вид, что полностью поглощен созерцанием толчеи на рынке и вокруг него.

Ждать пришлось недолго.

Не прошло и четверти часа, как Вермине снова показался на улице.

Следом за ним вышли еще два человека.

Один был высокий и худой, с очками на носу.

Другой — веселый толстяк со светскими манерами.

Обоих Андре видел впервые.

Все трое остановились на тротуаре и стали оживленно беседовать.

Хорошо было бы услышать хоть слово из их разговора!

Но как только неопытный сыщик стал приближаться к ним через толпу, раздался пронзительный свист, заглушивший на миг уличный шум.

Высокий господин в очках прервал разговор и настороженно огляделся по сторонам.

Андре продолжал пробиваться вперед.

Свист повторился.

Мошенники попрощались друг с другом и разошлись.

Вермине с толстяком пошли в сторону рынка.

Господин в очках вернулся в дом.

Нескольких секунд Андре колебался.

Недалеко от конторы Б. Маскаро он заметил продавца жареных каштанов. Тот наверняка мог бы назвать имена троих собеседников — если, конечно, давно торгует на этом месте.

"Каштанов у юнца еще много. Он никуда не денется, пока я прослежу за этими господами", — решил скульптор.

Путешествие оказалось коротким.

Директор и толстяк свернули на улицу Монмартр и вошли в роскошный особняк.

"Гастон подделывал подпись банкира Мартен-Ригала с улицы Монмартр. По-видимому, это его дом".

Предположение Андре подтвердила вывеска у подъезда.

"Теперь — скорее к продавцу каштанов!"

Продавец был на месте.

— Эй, сорванец!

— Сколько вам, месье?

— Мне не нужны каштаны, — ответил скульптор.

— Тогда проваливайте отсюда и не мешайте мне торговать!

— У тебя есть и другой товар, который я непрочь приобрести.

— Чего?!

— Недавно из этого дома вышли три господина и долго разговаривали на улице. Видел?

— Ну…

— Я хочу купить у тебя их имена.

— А что вы мне дадите?

— Десять су.

Надув одну щеку, юнец стукнул по ней кулаком, издав при этом тот не слишком приличный звук, которым парижские гамены выражают высшую степень презрения.

— Вот это плата, не будь я Тото-Шупен! Не желаете ли, чтоб я их вам подарил?

Андре пожал плечами.

— А ты думал, что я предложу тебе двадцать тысяч годового дохода?

К его удивлению, Тото расхохотался.

— Выиграл!

— Что?

— Я держал пари с самим собой, что вы не шпик! И выиграл!

— Почему же ты так думаешь? — усмехнулся начинающий сыщик.

— Шпик предложил бы мне не десять су, а сто. Я бы отказался. Тогда он дал бы столько франков, сколько вы — су.

— А за что я должен тебе платить десять франков, если я сам знаю их имена?

— Врете.

— Ничуть. Вот ты-то их и не знаешь. Только деньги с меня требуешь.

— Докажите.

— Пожалуйста. Одного из этих господ зовут Вермине.

— Точно!

— Высокий, в очках — Маскаро. Так?

— Да. А третий?

— Третьего назовешь ты, иначе я не поверю, что ты действительно их знаешь.

— Толстый — доктор Ортебиз, друг Маскаро.

— Держи.

Андре бросил ему пять франков.

Тот на лету поймал монету и сунул ее в карман.

— Месье, не уходите!

— В чем дело?

— Вы мне понравились. Поэтому я хочу сказать, что за то время, пока вы здесь, вашей жизни дважды угрожала опасность. Будьте осторожны.

И он повернулся к странному покупателю спиной.

Слова мальчишки напомнили ошеломленному Андре о предупреждении де Брюле.

"Как бы и в самом деле не пырнули ножом в спину", — подумал он и взглянул на часы.

Давно пора было отправляться на встречу с бароном.

Он взял на рынке фиакр и велел кучеру ехать на Елисейские поля.

Быстро сгущались сумерки.

Андре прикрыл глаза и погрузился в размышления.

Мальчишка прав. Надо быть как можно осторожнее.

Хорошо, что он догадался не называть кучеру кафе, в котором его ждет де Брюле.

Два раза Андре угрожала опасность. И два раза раздавался свист.

Совпадение?

Скульптор покачал головой.

Тут действует не просто шайка, а целая организация с четко разработанной системой охраны и сигнализации!

Дважды его жизни угрожала опасность…

Почему же он до сих пор жив?

По-видимому, объяснение может быть только одно: они хотят выяснить, кто стоит за его спиной…

Точно так же, как он сам выяснял, кто стоит за спиной Генриха де Круазеноа!

Значит, сейчас за ним следят?

Андре выглянул в окно.

Уже достаточно темно, чтобы попробовать ускользнуть…

Опустив переднее стекло наемной кареты, он дернул кучера за одежду.

— Что вам угодно? — спросил тот.

— Не останавливайтесь и слушайте меня.

— Слушаю.

— Прежде всего возьмите плату. Вот пять франков, держите.

— За что так много?

— Слушайте же! Вместо того, чтобы ехать прямо на Енисейские поля, гоните в предместье Сент-Оноре. Там поверните на улицу Матиньон и при этом придержите лошадей, а затем снова гоните галопом. На повороте я выскочу. А вы, доехав до Елисейских полей, отправляйтесь, куда хотите.

Кучер засмеялся и стегнул лошадей.

Колеса застучали громче.

— Вас ловят и вы хотите удрать, — сказал он. — Угадал?

— Да.

— Так вот что я вам скажу. Выскакивайте не на самом повороте, а после него, так безопаснее.

Выпрыгнув из фиакра, Андре быстро спрятался за выступом ближайшего дома и стал ждать.

Но напрасно он напрягал зрение и слух: за его фиакром никто не гнался.

После пяти минут ожидания он сердито проворчал:

— Неужели я ошибся?

Теперь надо было в темноте добираться до места встречи пешком.

…Когда он наконец подошел к маленькому кафе на Елисейских полях, на аллее все еще стоял экипаж де Брюле.

Барон прохаживался рядом.

— Простите за опоздание, — проговорил Андре, тяжело дыша после долгой и быстрой ходьбы.

Де Брюле протянул ему руку.

— Только что-нибудь важное могло вас так задержать. Признаюсь, я уже начал волноваться. По-моему, Генрих способен на все.

— Вы правы.

— Погуляем немного. Не хочется сидеть в душном кафе.

— Давайте пройдемся, если вы так хотите.

— Нет. Мы проедемся.

Брюле-Фаверлей усадил скульптора в свой экипаж и сел рядом.

Карета понеслась в темноту.

— Если за нами следят, — сказал он, — то пусть побегают. Говорят, это очень полезно перед ужином. А теперь рассказывайте.

Андре подробно описал другу все, что произошло за день.

— Похоже, эти подлецы крепко взяли за горло семью Мюсиданов, — сказал де Брюле, выслушав его до конца. — Генриху нужны деньги графа. Состояние, унаследованное им от своего брата, Жоржа де Круазеноа, он давно уже прокутил. Слухи о том, что он богат, распускает сам Генрих, чтобы не потерять кредит. Приготовьтесь: сейчас будет улица Шоссе д'Антен, мы выйдем из кареты, быстро затеряемся среди многочисленных прохожих и прекрасно поужинаем у меня.

Выпрыгивая из кареты, барон заметил мелькнувшую на запятках тень, которая тут же исчезла в толпе.

Де Брюле выругался.

— Вместо того, чтобы заставить шпиона побегать, мы целый час возили его с собой! — воскликнул барон.

Он снял перчатки, обошел карету и стал ощупывать ее металлические части.

— Мне не почудилось, — сказал он подошедшему Андре. — Вот доказательство: железо еще сохранило тепло его рук.

— Теперь я понимаю, почему не обнаружил за собой слежки, — отозвался скульптор. — Когда я выпрыгнул на ходу, шпион поехал дальше.

За ужином Брюле-Фаверлей сказал:

— Видимо, вы правы. Против нас действует не просто шайка, а большая, хорошо налаженная преступная организация.

Несмотря на отличное вино и превосходные закуски, ужин прошел невесело.

Когда нахально улыбающийся Батист Маскаро сообщил мадам Диане, что ее переписка похищена, она не сразу решилась сказать об этом мужу.

Сначала она обратилась за помощью к Норберту, поскольку он был бы тоже сильно скомпрометирован, если бы его тайны стали известны всему Парижу.