Пуговицы - Ида Мартин
– Значит, ты мне не веришь?
– Все зависит от того, чего ты хочешь. – Его синие глаза улыбались. – Если денег собираешься просить, считай не поверил.
Он был явно ушлый и стреляный. Это мне понравилось. Распинаться полчаса перед беспомощным дурачком было бы обидно.
– Нет, не денег! – Несколько секунд я обдумывала, как прозвучат мои слова в свете его оправданного скепсиса. – Я хочу записать обращение о том, что меня против воли отправляют даже не в лечебницу, а не пойми куда. В какую-то богадельню, которую и медучреждением считать нельзя. Силой запирают и держат. Это может сработать, чтобы хоть кто-нибудь значимый обратил на это внимание.
– Президент? – Леша насмешливо вскинул брови.
– Есть же разные организации, которые спасают людей.
– ООН, что ли?
– Считаешь меня совсем глупой? Или ненормальной?
– Честно? – Он пожал плечами. – Без понятия. Я тебя не знаю. От твоей истории у меня мозг вскипел. По правде говоря, есть у меня знакомые, которые специализируются на таких видосах, но сейчас они сюда точно не поедут.
– Мне и тебя достаточно. У тебя же куча подписчиков. Снимешь, выложишь, может, меня и вытащат.
– Да ну, брось. Не знаешь, как такое происходит? Все побомбят, поагрятся, посрутся между собой, а потом появится новая тема – и они пойдут хейтить там.
– Что же тогда делать?
– Просто поехать сейчас со мной, – ответил он и подался всем корпусом ко мне, лицо его резко посерьезнело. – А потом выследить их всех и убить.
– Чего?
– Я тебе помогу, – заверил он громким конспиративным шепотом, – на шухере постою.
Я рассмеялась:
– У тебя шутки, а мне жить негде.
– Я не шутил, когда предложил поехать со мной. – Взгляд его стал прямым. – Если это не твоя фантазия, то наспех такие дела не проворачиваются.
У него была странная манера разговаривать, вроде бы все по приколу и в то же время нет.
– А как? Как сделать так, чтобы хоть кто-то меня услышал и поверил?
Леша встал, потянулся, дошел до зеркала в кабинке, одернул рубашку, оглядел себя и, оставшись довольным увиденным, развернулся ко мне.
– Позвони на рандомный телефон доверия и скажи, что собираешься покончить с собой. Сейчас по этой теме всех на уши ставят. За тобой куда угодно всей толпой приедут, хоть в закрытый ТЦ, хоть в Белый дом. Главное, добавь, что ты школьница. Школу начнут трясти мама не горюй, и семью, и друзей. Хочешь отомстить всем – нужно сделать именно так.
– А что со мной потом будет? Ну, где мне жить и все такое…
– Если деда твоего арестуют, будешь жить одна.
– Он болеет. Сильно. Скорее всего, долго не проживет, как мне его в полицию сдавать?
– Слушай, не знаю. Хочешь обратно в дом престарелых – вперед.
– А меня не отправят в интернат?
– Куда? – Он поморщился. – Тебе же восемнадцать. Да? Нет? По-любому переросток. Им своих дармоедов девать некуда. Если обвинение против деда не накатаешь, останешься жить с ним, но он будет под наблюдением. Чуть что: тревожный звонок или жалоба от тебя – к нему сразу приедут. Потом закончишь школу, найдешь себе работу, снимешь комнату, и все вообще будет зашибись.
– Так легко?
– Конечно, легко. А чего усложнять?
– Спасибо! – Я почувствовала некое подобие облегчения. – Меня обычно все только запутывают, а ты распутал.
– Ну так, – он победно развел руками, – обращайся.
– Значит, видео снимать не нужно?
– Ничего не нужно. – Он поспешно опустился передо мной на корточки. – Просто поехали уже, и все.
– Ты нарочно втираешь, как все легко, чтобы побыстрее соскочить? – Чуть задремавшее недоверие снова было тут как тут.
– Соскочить я могу и без втираний, тебе просто повезло, что я такой добрый и отзывчивый оказался, другой бы тебя сразу послал, как только в этой шубе увидел.
Я засмеялась:
– Чего ты к шубе прицепился?
– А давай мы тебе здесь что-нибудь поприличнее подыщем? – Он поднялся. – Не хочу, чтобы мой друг меня потом этим всю оставшуюся жизнь стебал.
– Ты так говоришь, как будто я сама напрашиваюсь с тобой ехать.
– А разве нет?
Не дожидаясь моего ответа, Леша нырнул в темноту зала и несколько минут чем-то шуршал и громыхал, после вернулся с огромной охапкой курток и кинул ее мне к ногам.
– На, примерь.
– Я не буду красть шмотки. У меня и без этого неприятностей хватает.
– Ты чего, совсем? – Он посмотрел на меня так, как будто я предложила ему гангстерский налет. – Какое красть? Возьмешь напрокат. В долг. На пару дней. Потом вернешь. Чисто тест-драйв.
– У кого я возьму? Здесь никого нет.
– Напишешь расписку. Или… хочешь, я могу твое обращение записать, где ты пообещаешь все вернуть?
– Знаешь, – сказала я и встала, – ты извини, что я тебя сюда притащила. Это глупо и неправильно. У меня после этого лечения реально крыша уже едет. Спасибо, что потратил время.
– Ты всегда такая замороченная или это последствия лечения? – Он посмотрел на потолок. – Как думаешь, пожарные датчики не сработают, если я здесь покурю?
– Слушай, а давай я тебе заплачу, когда все закончится? Пять тысяч. Норм? За съемку и пост.
– Лучше натурой, – не раздумывая, выдал он.
– Все, пока! – Я подтолкнула его к выходу. – Твоя помощь мне больше не нужна.
– Прогоняешь?
– Для блогера ты очень сообразительный.
– Да ладно тебе, – изобразив глупое смущение, словно я сделала комплимент, отмахнулся он, – у меня десять троек в аттестате.
– Явно не по физ-ре.
– Ты тоже сообразительная! – Он нагло подмигнул. – Хочешь анекдот? Короче, догоняет маньяк девчонку и шепчет страшным голосом: «С такой задницей тебе не убежать». Девчонка, рыдая: «Вы говорите, как мой учитель по физкультуре». Маньяк удивленно: «Иванова?»
– Самое смешное в этом анекдоте – фамилия, – заметила я и ткнула Лешу в плечо. – Все, иди. Из-за твоих шуток я никак не могу сообразить, что делать.
– Я тебе уже сказал, что делать, но я ведь тупой блогер, поэтому меня можно не слушать. Да и если человек не хочет, чтобы его спасали, его никто не спасет.
Освещая себе дорогу телефонным фонариком, Леша прошел через темный зал.
– А ты типа собирался меня спасти? – окликнула я его перед тем, как он наклонился, чтобы приподнять ставню.
Он выпрямился и направил луч себе в лицо.
– Не собирался, конечно. Полтора часа назад я тебя еще в глаза не видел. И по телефону ты обещала батуты и бассейн, а сейчас пытаешься втянуть меня в мутную аферу. Я не сегодня родился, Микки, и моя жизнь, пускай и довольно короткая, научила меня
