Блеск и ярость северных алмазов - Александр Анатольевич Трапезников
А потом среди ночи к нему пришли три надзирателя. Березкин спал, сочинив очередной шедевр. Так ему казалось, и он во сне улыбался. Надзиратели стихи не любили и не читали. Один уселся на ноги генерала, другой держал за руки, чтобы не дергался, а третий накинул на шею пеньковую веревку и затянул узел. Затем они подвесили тело к оконной решетке. Но генерал был длинным, и его колени уперлись в пол. Как-то трудно в таком состоянии самостоятельно повеситься.
– А, ладно! – махнул рукой один из надзирателей. – И так сойдет. Пусть следователь сам думает, у него голова большая.
А следователь, удовлетворенно закрывая дело о мошеннических схемах Березкина на алмазных месторождениях в Архангельске, констатировал в вышестоящие органы:
– Чистое самоубийство. Совесть заела.
– Кто бы сомневался, – похвалили его сверху.
…Когда грянули перемены в «АЛРОСА», очень многие «федералы» как куча испуганных тараканов бросилась врассыпную. Их давили, они бегали, пытаясь ускользнуть из-под сапога Немезиды и туфельки Фемиды. Правосудие неожиданно заработало. Оно и само боялось ответственности за длительное бездействие. Дни Ельцина были сочтены, это не бином Ньютона. А вдруг на его место придет человек с метлой? Да саму Фемиду с Немезидой заметет в мусорный совок?
«Федералы» среднего звена просто стали погибать при загадочных и невыясненных обстоятельствах. То «кончали» жизнь самоубийством, то падали из окна, то оказывались под колесами грузовиков. Смерть косила их, как сорную траву на колхозном поле. Трактор судьбы проехался по ним в этот год усердно. Никто особенно и не хотел разбираться в их гибели. Лишние свидетели преступлений. А следы всегда надо зачищать.
Высшее звено «федералов» пыталось спастись поодиночке, кто как мог. Нечипорук, боясь ответственности, стал искать рай подальше от своих преступлений. И нашел его в Сингапуре, где тотчас же начал судиться с одной местной компанией, продавшей ему элитное жилье за повышенную цену. Процесс он проиграл. Судебные издержки составили солидную сумму. Тут тебе не Россия, крышевателей нет. Чтобы не платить, Нечипорук стал судиться и с самим судом. Конечно, снова проиграл.
На кого еще теперь подавать в суд? На премьер-министра и правительство Сингапура. Они тут установили такие глупые законы, негодяи. Так и сделал. Тут уж дошло дело до его полного разорения. Нечипорук наконец-то смекнул: здесь не рай, не похоже. Это какое-то преддверие ада. И сбежал на Карибские острова. Практически уже нищим. По слухам, чистит теперь обувь туристам, сидя на тротуаре перед отелем.
А Выборнов элементарно и глупо попался на границе с Намибией с большим алмазом в кармане. Он и раньше не гнушался совать себе во все щели то редкий минерал, то золотой слиток с африканских месторождений и приисков. Частенько посещал их, якобы для изучения фронта работ и приобретения опыта. Сам же возглавлял рабочие делегации из Якутии. Радушные хозяева возили его по кимберлитовым трубкам, рассказывали, показывали и даже закрывали глаза на то, как он, восхищаясь алмазом, вдруг по рассеянности сунет его в карман. Черт с ним! Не убудет, а для деловых контактов человек из Москвы полезный.
Но тут что-то пошло не так. То ли дошли слухи о разразившейся грозе в «АЛРОСА» и больших переменах, то ли просто вообще надоел этот ворюга. Выборнов, уже изгнанный из компании, решил смотаться в Намибию последний разочек. Он был жаден, скуп и ненасытен. На обратном пути и попался с краденым алмазом на границе. Таможенники-негры даже знали, где искать. А в Намибии наказание за контрабанду алмазами очень высокое. Собственно, вилка: либо пожизненное, либо смертная казнь. Подсудимый может даже сам себе выбрать, что больше нравится.
Так что Выборнову еще очень здорово повезет, если ему останется гнить в тюремной яме до конца жизни с другими дикими неграми. Или отбывать срок на какой-нибудь страусиной ферме, где обычно и работают заключенные контрабандисты. Долго не живут, тут же и превращаются в удобрения.
Ирония судьбы. Человек, обладавший огромным состоянием, чувствовавший себя на вершине алмазного Олимпа, вершитель людских судеб, попался на дешевом мелком воровстве, на камешке, которыми у него были забиты все кладовки и чуланы в многочисленных квартирах. Потому что сам был мелок, но только надувался как мыльный пузырь.
Обретение икон и папок под пение церковного хора
Лариса Борисовна Тарасова, наводя в квартире за неделю до Нового года уборку, вновь наткнулась в своем злосчастном комоде на желтую папку. И вспомнила о поручении Тарланова.
– Эх, Игорек, Игорек, прости меня, опять забыла. Но теперь уж выполню твое задание, не сомневайся.
Она накинула полушубок, сунула папку в хозяйственную сумку и отправилась теперь уже не в «Бристоль», а прямо к Дому приемов губернатора. Там «достучалась» до майора Ряжского. Тот узнал её, вспомнил, как несколько лет назад мучился со старушкой. Даже вздрогнул от предчувствия новой возни без смысла.
– Здрасьте вам! С чем пожаловали, Лариса Борисовна? Дела пытаешь аль от дела лытаешь? Так, кажется, у вас на Поморье говорят?
– Так, так, милок. Заучил, значит. Мне бы Ясеня повидать.
– А нет его. Может, я справлюсь с твоей проблемой, бабушка? И в чем суть, скажи хоть?
– Ты не справишься. Молод еще, да и фамилией не вышел. А мне срочно. Потому как могу опять забыть. А хлеб за брюхом не ходит, отвечай живо, где его сыскать?
Ряжский смягчился, стал более серьезным. Он понял, что Тарасова действительно пришла с чем-то важным.
– Идите, Лариса Борисовна, в кафедральный собор Архистратига Михаила, там он, на церковной службе. Я бы вас сам проводил, да у меня срочная работа.
– А как я его узнаю? В лицо не видела.
Ряжский задумался. Но ненадолго.
– А вот как. Он там не один, а со своим пресс-секретарем, жгучей брюнеткой, самой красивой девушкой Архангельска. Как увидите такую фею, да еще с лисьей гривой через плечо, то не ошибетесь, смело ступайте к ней, а рядом и Ясенева найдете.
Получив столь исчерпывающее разъяснение, старушка отправилась на Набережную Северной Двины. Там находился главный храм Поморья, его святыня. В старину на этом месте стоял Михайло-Архангельский монастырь. А в 1584 году у стен этого монастыря и был основан город Архангельск.
Сейчас это был самый большой храм Российской Арктики. У него было надежный фундамент, в основание заложено 10 тысяч «именных» кирпичей, которые на свои средства покупали жители всей страны, а в первую очередь Поморья. Общая сумма пожертвований на возведение собора превысила миллиард
