Движущая сила - Фрэнсис Дик
Потом спросил меня вполголоса:
– Что происходит?
– Полагаю, несложно выяснить, что топором в моем доме поработал Тигвуд.
– Подонок, – прорычал Тигвуд.
– У тебя случайно нет с собой ордера на обыск? – спросил я Сэнди.
Он отрицательно покачал головой, все еще ничего не понимая.
– Мне не нужен ордер, – сказал Азиз. – Что искать?
– Топор. Старую ржавую монтировку. Салазки, чтоб лазить под фургон. Набор инструментов в красной пластиковой коробке. И, возможно, серый металлический ящик для денег с круглым светлым пятном на грязном фоне. Поищи у него в машине. Если найдешь, не прикасайся.
Он улыбнулся сверкающей белозубой улыбкой.
– Понял, – кивнул он. Оставив Тигвуда на попечении Сэнди, Азиз скрылся.
Лорна проблеяла в изумлении:
– Джон? Я не понимаю...
– Заткнись, – прорычал он.
– Но что он сделал? – простонала Лорна.
Никто ей не ответил.
Тигвуд смотрел на меня с такой ненавистью, что мне стало не по себе. В бешенстве он обозвал меня несколько раз подонком и кое-чем похуже. Даже будучи знаком с его умением работать топором, я и представить себе не мог, что может существовать такая всепоглощающая убийственная ненависть.
Я даже как-то сжался. Сэнди, повидавший на своем веку много всякого, тоже был поражен до глубины души.
Лорна излила на меня свою собственную ненависть.
– Что ты с ним сделал? – потребовала она ответа.
– Ничего.
Она мне не поверила и никогда не поверит.
Из-за полуразрушенной конюшни возник Азиз.
– Все там, – отрапортовал он сияя. – В одном из стойл под лошадиной попоной.
Улыбнувшись мне, Сэнди резко толкнул Тигвуда к фургону.
– Пожалуй, самое время позвать моих коллег.
– Пожалуй, – согласился я. – Дальше они могут сами справиться.
– А жокейский клуб может заняться Бенджи Ашером, – сказал Азиз.
Подъехала еще одна машина. Пока не коллеги Сэнди, а Сюзан и Хьюго Палмерстоун вместе с Моди. Майкл сказал им, что дети здесь с Лорной, объяснили они. Приехали за ними.
Они остолбенели, увидев Тигвуда в наручниках. Лорна объявила, что во всем виноват я. Хьюго с легкостью ей поверил.
– Так где же дети? – спросила Сюзан. – Где Синдерс?
– Они в безопасности. – Я нагнулся и заглянул под фургон. – Давайте, вылезайте, – пригласил я. Когда я выпрямился, ко мне подошел Гуггенхейм.
– Вы действительно... вы на самом деле, – сказал он. – Кролик там?
– Думаю, что да.
Хоть один человек был счастлив. У него с собой имелась небольшая пластиковая клетка, а на руках – перчатки.
Дети Моди выползли из-под фургона и встали на ноги, отряхивая пыль. Один из них прошептал мне:
– Синдерс там не нравится. Она плачет.
– Плачет? – Я опустился на колени и заглянул под фургон. Она лежала на животе, прижавшись лицом к земле, и вся дрожала. – Вылезай, – проговорил я. Она не пошевелилась.
Я лег на спину на землю и просунул голову под фургон. Отталкиваясь пятками и помогая себе плечами и бедрами, я продвинулся вперед, пока не коснулся девочки. Выяснилось, что есть вещи, которые я могу делать под тоннами металла не задумываясь.
– Давай вылезем вместе, – предложил я.
– Я боюсь, – ответила она, дрожа.
– Гм. Чего же тут бояться? – Я посмотрел на металл шасси в нескольких сантиметрах от моего лица. – Повернись на спину, – сказал я. – Держи меня за руку, и мы вместе вылезем.
– Она упадет на меня.
– Нет... не упадет. – Я проглотил комок в горле. – Повернись. На спине легче вылезти.
– Не могу.
– Там мама с папой приехали.
– Этот человек так кричит.
– Уже не кричит, – сказал я. – Давай, солнышко, вылезай, все в порядке. Держи меня за руку.
Я прикоснулся к ней, и она крепко ухватилась за мою руку.
– Поворачивайся, – сказал я. Она медленно перевернулась на спину и уставилась на весь этот металл над ней.
– Здесь порядком грязно, – спокойно заметил я. – Держи голову пониже, а то испачкаешь волосы. Теперь наши ноги направлены в ту сторону, где стоят твои родители. Так что давай двигаться, и ты не заметишь, как мы вылезем.
Я начал ползти, и она, всхлипывая, последовала за мной.
Всего и дел-то было – один фут. Стоящим снаружи это, наверное, казалось пустяком.
Когда мы выбрались из-под фургона, я присел перед ней на корточки и стряхнул грязь с ее волос и платья. Она прижалась ко мне. Ее маленькое личико, совсем близко от меня, так напоминало мои детские фотографии. Нежность к ней разрывала мне сердце.
Взгляд ее скользнул мимо меня и упал на стоящих рядом родителей. Она отпустила меня и побежала к ним. Побежала к Хьюго.
– Папа, – воскликнула она, обнимая его.
Он обхватил ее руками и посмотрел на меня зелеными глазами.
Я промолчал. Встал. Отряхнулся. Немного подождал.
Сюзан одной рукой обняла Хьюго за талию, а другой прижала к себе Синдерс – все трое одна семья.
Хьюго резко повернулся и повел их к машине, сердито оглядываясь на меня. Не стоит ему меня бояться, подумал я. Может, со временем это у него пройдет. Я никогда не внесу смятение в душу этого ребенка.
Я заметил, что Азиз и Гуггенхейм исчезли под фургоном. Когда Гуггенхейм появился снова, в глазах его играли блики бессмертия. Он так бережно прижимал к груди пластиковую клетку, как будто там находился священный Грааль.
– Кролик тут, – радостно возвестил он, – и на нем клещи!
– Вот и чудесно.
Ко мне подошла Нина. Я обнял ее за плечи. Мне показалось это вполне естественным. Подумаешь, восемь с половиной лет.
– Ты в порядке? – спросила она.
– Угу.
Мы вместе посмотрели, как уехали Палмерстоуны.
– Фредди... – осторожно проговорила Нина, – эта маленькая девочка... когда ваши головы были рядом, она казалась так похожей...
– Не надо, – попросил я, – не говори ничего.
