Анна и Сергей Литвиновы - Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник)
Он наметанным глазом оценил ассортимент и поинтересовался:
– Винишко, закусончик… Что-то праздновать будете, да?
– Да, – кивнула Наташа. И, имитируя революционный пафос, продекламировала: – Мы будем праздновать свободу!
Она имела в виду: свободу от неуютного отцовского особняка, от въедливого полковника, от неприветливой домработницы Вики… Но Маргарита истолковала ее слова по-своему:
– Ага. Отпразднуем, что Тамарка сдохла.
Таксист в изумлении воззрился на Риту. Наташа ткнула сестру в бок, прошипела:
– Ты что несешь?
– Да ладно тебе! – не смутилась сестра. – Будто сама не радуешься, что она кони двинула!
– Интересные вы девчонки… – протянул таксист, укладывая пакеты с продуктами в багажник.
До дома доехали быстро. Таксист галантно распахнул перед ними дверцу, помог донести продукты до подъезда и пожелал на прощание:
– Удачи вам, девочки!
– Удача нам пригодится, – согласилась Маргарита.
Кажется, она ни на секунду не переставала обдумывать свой дьявольский план – предъявить Денису компрометирующие фотографии и вынудить брата поделиться наследством.
– Вот мы и дома! Как хорошо-то! – воскликнула Наташа, пока ждали лифта.
– Чего хорошего? Кошками воняет. – Маргарита скептически оглядела неухоженный подъезд.
– Зато своя квартира, своя территория, никого посторонних, – возразила Наташа. – Сейчас залезем в халаты, наденем драные тапочки и будем сыр с вином лопать. Люкс!
– А ты уверена, что у тебя дома никого нет? – вдруг спросила сестра.
– В смысле? – не поняла Наталья.
– Ну, может, домработница твоей квартирой пользуется. И мы туда в разгар оргии попадем. Ты ж ее не предупредила, что приезжаешь…
– Какая оргия? – фыркнула Наташа. – Ей пятьдесят лет. И приходит она по четвергам, а сегодня – воскресенье. Да с чего ты взяла, что кто-то дома может быть?
– Мне показалось, что в твоем окне штора дернулась, когда мы к подъезду шли, – сообщила Рита.
– Ерунда, – авторитетно сказала Наталья. – Тебе почудилось.
– Но, может, все-таки сначала позвоним? – не отставала Маргарита.
– Куда? – не поняла Наташа.
– Ну, в твою квартиру. По телефону.
– Еще чего! – вспылила Наталья. – Это моя квартира! С какой радости я буду в собственный дом звонить?
– Но мне страшно… – вдруг прошептала Маргарита.
Ее глаза светились тревогой, рука, свободная от пакета, задрожала. Подошел лифт – и, когда дверь открывалась, Рита отшатнулась, будто в нем может оказаться убийца.
– Да успокойся ты! – Наташа втолкнула сестру в кабину. – Даже если помощница дома – что такого? Поздравит нас с приездом да и уйдет.
– А больше ты никому ключи не давала? – продолжала пытать ее Рита. – Подружки, бойфренды?
– Да что ж я, дурная?
– И все-таки – штора дернулась, – убежденно сказала Рита.
Страх сестры оказался заразительным. Когда девушки вышли из лифта и подошли к двери квартиры, Наташа, против воли, прислушалась – и ей вдруг показалось, что в глубь коридора удаляются осторожные, на цыпочках, шаги. Но делиться опасениями с Маргаритой она не стала. Достала из сумочки ключ, уверенно повернула его в замке и распахнула дверь.
В коридоре было темно и тихо, в нос ударило затхлостью – может, домработница здесь и убирала, но все равно с самого порога чувствуется, что в квартире никто не живет.
– Никого. А ты говоришь: оргия… – облегченно сказала Наташа, включая свет. – Что встала, проходи!
– Подожди, – остановила сестра. Тревога на ее лице проявлялась все явственней: зрачки расширены, губа прикушена.
– Да что с тобой такое! – рассердилась Наталья. – Проходи, я сказала!
– Тут пахнет… им, – прошептала Рита.
– Кем – «им»? – поневоле понизила голос Наташа.
– Питом… – еле слышно выдохнула Рита.
«Точно – ненормальная».
Наталья осторожно, чтобы не испугать сестру, произнесла:
– Риточка, милая, ну откуда здесь взяться Питу? Что ты? Ты, наверно, просто уже скучаешь по нему – вот он тебе и пригрезился…
– Нет, я не скучаю, – отчаянно замотала головой Маргарита, вцепляясь в руку сестры. – Но это его запах, его, его, его! Как ты не слышишь?! – Она в ярости затопала ногами.
«Господи, как я забыла, что сестричку лучше не злить! – расстроилась Наташа. – Впрочем, не впервой. Сейчас успокоится. Главное – не пугать ее и не спорить…»
Но от спора все-таки не удержалась:
– Ритка, какой, к черту, запах Пита? – Наташа добросовестно втянула воздух. – Пылью пахнет и сыростью, надо домработнице втык устроить, редко, видно, приходит… Решила, наверно, что я все равно проверить не смогу.
– Неужели ты не чувствуешь?.. – всхлипнула Маргарита.
Она по-прежнему стояла на пороге и, кажется, была готова убежать куда глаза глядят.
– Вот что, Ритка. – Наташа уверенно взяла тон старшей сестры. – Хватит маяться дурью.
Она швырнула на пол пакеты, схватила Маргариту за локоть и резким движением втянула ее в квартиру, а потом захлопнула дверь.
– Нет! – пискнула Рита.
– Мы знаешь как сделаем? – Наташа начала разговаривать с ней, как с ребенком. – Мы сейчас вместе квартиру обойдем. Все комнаты, все закоулки. Ты сама убедишься, что Пита здесь нет, хорошо?
– Не хочу… – Маргарита шмыгнула носом и обернулась к двери. – Выпусти меня.
«И чего я на Мальдивах о семье скучала! – подумала Наташа. – Да от них – сплошные хлопоты! Придурок на придурке!»
– Пойдем, Риточка, – ласково сказала Наталья. – Пойдем. Отнесем пакетики в кухню и посмотрим, где тут Пит прячется…
Она подхватила пакеты, взяла сестру за руку и потащила ее в глубь квартиры. Девушки прошли по коридору (когда проходили мимо ванной с туалетом, Наталья добросовестно распахивала двери, включала свет и демонстрировала Маргарите, что там пусто) и оказались в кухне.
Кухня встретила холодной, нежилой чистотой. Сияла фаянсом раковина, блестели намытые полы.
– Ну, видишь – никаких оргий тут не было, – сказала Наташа. – И Пита нет, все в полном порядке. Сейчас холодильник включим, ржавую воду спустим – и можно жить.
– Пойдем только сначала комнаты проверим… – прошептала Рита.
– Фу ты, господи, – вздохнула Наташа. – Ну, пошли.
Слева от кухни располагалась спальня – тоже скучная, нежилая. Кровать с покрывалом, под которым не углядывалось постельного белья, тумбочка без единой безделушки, комод с пустой вазой…
– В шкаф будешь заглядывать? – усмехнулась Наташа.
Рита сердито (это хорошо, что она уже не паникует, а злится) зыркнула на сестру, но в шкаф – заглянула и тут же закашлялась.
– Вот видишь, никакого Пита. Один нафталин, – снова усмехнулась Наталья.
– Но ты понимаешь… – паники в голосе сестры уже не было, только растерянность, – мне совершенно отчетливо почудился его запах. Характерная смесь, можно сказать, уникальная. Туалетная вода «Шанель Эгоист», а дезодорант – от «Кензо». Они, когда друг на друга накладываются, очень странно пахнут! Но Питу нравится…
– Обонятельный глюк. Это бывает, – спокойно сказала Наташа.
– Но все-таки давай и гостиную проверим, – попросила сестра. – Просто на всякий случай…
– Давай, – пожала плечами Наталья. – Только ты теперь вперед иди. Ты ведь уже не боишься, правда?
– Нет, не боюсь, – неуверенно сказала сестра. И осторожно направилась в большую комнату.
Наташа шла сзади. Она вдруг почувствовала, что ей не терпится побыстрей наброситься и на сыры, и на ветчину, и на вино. Ох, как есть-то хочется! Поскорей бы Ритку успокоить – и за ужин приниматься.
Маргарита осторожно открыла дверь в гостиную.
– Выключатель слева, – предупредила Наташа.
– Я помню, – буркнула Рита.
Ну, конечно: ведь когда-то в этой квартире они жили вместе. Всей семьей – счастливой, благополучной: мама, отец и трое любимых и любящих детей. А теперь: мамы нет, отца убили, остались они одни, две несчастливых взрослых сестры и брат. И то сказать, дружная семейка: из-за наследства ненавистной мачехи собачатся.
Рита потянулась включить свет – и вдруг дико вскрикнула.
– О господи, что еще! – Наталья не смогла сдержать недовольства в голосе.
И вдруг в полусумраке гостиной увидела: Риту хватает чья-то сильная рука… пригибает ей голову… тащит за собой, в глубь комнаты…
В первую секунду Наташа растерялась. Броситься выручать сестру? Или, наоборот, бежать прочь? За подмогой – или хотя бы за острым ножом на кухню?
– I will kill you, fucking bitch![27] – услышала она мужской голос.
Голос, очень знакомый, дрожал от ярости. И Наталья, повинуясь уже не разуму, а инстинкту, кинулась вслед за Маргаритой в комнату.
Первым делом щелкнула выключателем. Холодный электрический свет высветил картину: Маргарита с круглыми от ужаса глазами, шея сестры стиснута грубой мужской рукой, и, кажется, та уже задыхается. А рядом с ней, давит, сжимает ее – и вправду Пит! Пит, английский муж Ритки!
