Зов пустоты - Максим Шаттам
– А точнее? Вдруг мы только время теряем.
– Пятеро подозреваемых выехали рано утром. Сейчас их засекли на юго-западе, при этом едут они в нашу сторону. Что они делали все это время?
Водитель резко тронулся. Сеньон ухватился за переднее кресло, где сидела Людивина.
– Откуда мне…
– А если они высаживали террористов по одному? Первого – непонятно где, но явно где-то далеко. Второго – в Медоне… Может, билет на поезд подтверждает, что они ездили туда на разведку?
– А ты не передергиваешь?
– Они сильно нервничают. Готовятся совершить теракт и умереть. При этом они не профессионалы. Даже если НТ ошивается поблизости, он не следит за ними днем и ночью, а сами они не слишком аккуратны. Да и к чему им это? Априори они уверены, что если мы и доберемся до мастерской, это случится уже после того, как они выполнят свой план. Им плевать, что они могут по неосмотрительности оставить следы. Наоборот, даже странно, что следов так мало. Их пятеро. Скорее всего, планируется пять взрывов одновременно, и «БМВ» сейчас развозит их по местам.
Сеньон закусил губу, не зная, что и думать.
– Пригородный вокзал недалеко от Парижа. Что мы будем делать в толпе пассажиров?
– Ничего, просто внимательно посмотрим по сторонам.
– Попроси ГВНЖ выслать подкрепление.
– У них и так достаточно дел с «БМВ». Если спецназовцы полезут в толпу, паника обеспечена. Эвакуировать вокзал из соображений безопасности тоже нет смысла – вдруг опасности нет? А если есть, террорист может взорвать себя или сбежать вместе с толпой, изменить цель, и мы останемся ни с чем. Может, я и передергиваю, как ты говоришь, но хочу во всем убедиться сама. Если мы что-то найдем, вызовем подмогу.
За окном проносились улицы. Водитель включил сирену, прокладывая дорогу через пробки.
Людивина пристегнулась и велела Сеньону:
– Застегни куртку, чтобы никто не заметил твой жилет, когда приедем на место. На всякий случай.
67
Двигатель тонированного «порше-кайен» мерно урчал, дорога становилась свободнее. В автомобиле, конфискованном жандармерией по делу о наркоторговле, а затем переданном ГВНЖ, ехали четверо спецназовцев в полном снаряжении.
Второй внедорожник той же модели ехал следом, за ним на некотором отдалении – три минивэна с людьми и оборудованием.
Они на приличном расстоянии ехали за целью, ожидая приказа.
Руководитель группы, сидящий во втором «порше», только что отчитался о ситуации и о ресурсах, которыми располагает спецназ. Теперь он ждал обратной связи.
В идеале нужно было вынудить террористов свернуть с кольцевой, направить их в оцепленный район, заранее эвакуировав жителей, и приступить к задержанию. Но времени на такой сценарий не было. Кольцевую решили не перекрывать, чтобы террористы не услышали объявлений по радио и не поняли, что их выследили. Все они ехали среди невинных людей, не подозревающих о том, что неподалеку со скоростью семьдесят километров в час мчится настоящий пороховой склад.
Вертолет держался в стороне, ожидая приказа, но на данный момент приближаться было нельзя.
Текущий сценарий был одним из худших: террористов окружало слишком много людей. Но выбора не было, и штаб ГВНЖ на всякий случай разработал собственный план. Безумный план. Соразмерный грозящей опасности.
В таких случаях решение принималось на верху иерархической пирамиды – в Елисейском дворце. Президент прервал официальный завтрак с представителями профсоюзов и присоединился к кризисному штабу, где ему передали всю информацию.
Часть советников предлагала выждать в надежде на то, что террористы сами выедут из людной зоны, и тогда задержать их будет куда проще и безопаснее. Другие, напротив, настаивали на том, что террористы рано или поздно заметят слежку и ГВНЖ лишится преимущества, связанного с эффектом внезапности. Хуже того, учитывая количество взрывчатки, можно считать, что внедорожник заминирован, и будет катастрофой, если его взорвут на кольцевой. Вокруг машины, мотоциклы, автобусы, в том числе и школьные, – в общем, кромешный ужас… Самые опытные военные подчеркивали, что важно остановить «БМВ» на кольцевой, на трассе, где относительно просто задержать преступников; если же они въедут в Париж, то предугадать маршрут и окружить их будет гораздо сложнее. Основная задача состояла в том, чтобы убрать как можно больше гражданских от точки перехвата, но это казалось невозможным на шестиполосном шоссе. Обстановка накалялась, президенту предлагали разные варианты, просчитывали риски, готовили заявления на случай успеха и провала операции; каждая служба хотела применить свой план вместо плана ГВНЖ и предлагала ответы на все возможные вопросы. Тем временем все задействованные подразделения с бьющимся сердцем готовились выступать по приказу.
Решение нужно было принять быстро. Каждая секунда была на счету.
Сидящий во втором «порше» руководитель группы спецназовцев выслушал указания начальства, кивнул и повернулся к подчиненным:
– Терять то минимальное преимущество, которое у нас есть, рискованно. Дан приказ атаковать. Они не должны въехать в Париж.
При этих словах человек за его спиной открыл ноутбук и спросил:
– Сколько у меня времени?
– Они запустили процедуру, у тебя меньше двух километров. Остается молиться, чтобы «БМВ» прямо сейчас не съехал с кольцевой.
Он хлопнул водителя по плечу, и тот рванул вперед.
– Поравняйся с ними. Но медленно, чтобы они ничего не заметили. Парни, готовьтесь.
68
Здание вокзала в Медоне представляло собой некое подобие ар-деко, смешанное с более современной невзрачной архитектурой, и было начисто лишено индивидуальности. Чего не скажешь о Людивине, которая решительным шагом двинулась внутрь. Сеньон неотступно следовал за ней.
Она заметила первую камеру наблюдения, хорошо видимую снаружи. Но прежде чем засесть в кабинете и начать просматривать долгие часы записей, она хотела прочувствовать атмосферу вокзала, обследовать его, особенно входы, понять, что могло заинтересовать преступника, собирающегося совершить теракт. Она ничего не знала о плане террористов. Почему Медон? Почему в сторону Монпарнаса? Она предполагала, что придется сесть в поезд и поискать главную мишень на линии. Может, ветка идет мимо полицейского участка? Или школы? Или храма?
Платформы находились внизу, примерно в десяти метрах. Двое жандармов спустились по лестницам на длинную центральную бетонную платформу, разделяющую четыре пути. Вот уже несколько месяцев, оказываясь на вокзале, Людивине приходилось делать над собой усилие, чтобы прогнать жуткие картины – воспоминания о первом крупном расследовании, которое она вела вместе с Сеньоном и их бывшим коллегой Алексисом.
Настоящий момент. Только здесь и сейчас.
От платформы рельсы охряным языком бежали к горизонту, постепенно исчезая вдали. Ухоженные частные дома, голые деревья, прохожие на улицах: все вокруг напоминало о том, что Медон – довольно зажиточный пригород. Может, как
