Герт Нюгордсхауг - Норвежский детектив
— Между прочим, мне надоело быть твоей нечистой совестью! Если хочешь и дальше иметь со мной дело, тебе это будет стоить золотого колечка. — Она подняла правую руку и показала ему свой безымянный палец. — Понимаешь? Гладкого золотого колечка!
Ну вот, наконец слово сказано. И он понимал: она говорит серьезно. Она может шутить с любовью, но не с золотом.
— Ты хочешь… — заикаясь, начал он.
— …стать твоей женой. Стать женой директора Грама!
Нет, Бибби не была членом движения Морального перевооружения, но она строго следовала его четвертому требованию: быть честным.
— Моя скучная кузина не в состоянии даже оценить жизнь, которую ты ей обеспечил. А я буду в состоянии!.. Ну, что ты мне на это ответишь?
Он ничего не ответил, но зачарованно смотрел ей в глаза.
Ледяная синева. Этот цвет редко встречается в природе. Его можно увидеть в расселине ледника. На крыльях зимородка. Он может возникнуть на небе у самого горизонта. Ледяной синевы были и глаза у Бибби.
— Так что же ты мне ответишь? — повторила она.
Он плыл в спасательной лодке посреди моря. Без пресной воды и без весел. Его несло течением и ветром. Он был в руках судьбы.
Нельзя ли хоть на минуту отсрочить ответ? Он лихорадочно шарил в карманах брюк и пиджака.
— Что я отвечу?.. Я отвечу… Послушай, у тебя нет сигареты?
— Посмотри у себя в кармане пальто. — Она кивнула на его пальто, висевшее на спинке стула.
— Правильно, в кармане пальто… — Он сунул руку в карман. Глубокий, удобный карман. Что это там лежит? Гуннар вытащил какой-то предмет и бросил на стол. Но это были не сигареты.
Это был Пэк.
* * *Ригмур открыла входную дверь и прислушалась. Кто-то плачет?
Няня вышла в прихожую.
— Мирт проснулась и говорит, что пропала ее кукла. Она в отчаянии.
Да, Мирт сидела в кровати и горько рыдала. Ригмур погладила ее по голове:
— Ну, ну, перестань! Пэк, наверное, как обычно, ушел гулять по лунным лучам. И опять заблудился.
— Нет, его забрал папа! — всхлипнула Мирт. — А сам дал мне честное слово, что больше не будет трогать Пэка!
— Я уверена, что папа тут ни при чем. Тем более если он дал тебе честное слово. Это на него не похоже.
— Но Пэк не гуляет по лунным лучам! Ты же видишь, окно закрыто! — И из глаз у Мирт снова хлынули слезы.
Ригмур поцеловала ее в соленый от слез носик.
— Мы его найдем. Кажется, я знаю, где он.
— Правда? — Мирт подняла на мать полные слез глаза, в которых появился проблеск надежды.
— Да. И я обещаю сделать для него домик, чтобы он не уходил так часто неизвестно куда.
— Честное слово?
— Честное слово!
Няня еще не ушла, и ей пришлось задержаться.
* * *— Зачем ты его принес сюда? — резко спросила Бибби.
Гуннар не мог понять, как это случилось. Он вошел в детскую уже в пальто, потом зазвонил телефон. Неужели Мирт украдкой?.. Нет, она же спала…
Как бы там ни было, Пэк в туфлях-поплавках сидел на столе собственной персоной. От пребывания в кармане пальто его колпачок помялся и жидкая бородка растрепалась еще больше. Круглые, как у белочки, глазки нежно смотрели на Бибби.
— Ты что, не слышал моего вопроса? Зачем ты принес его сюда?
— Я его не брал… — Протест Гуннара звучал неубедительно. — Он сидел у Мирт на спинке кровати, когда я перед уходом заглянул к ней.
Длинный ярко-красный ноготь Бибби нервно царапал скатерть.
— И ты бессознательно сунул его в карман, да?
Вряд ли Бибби читала Фрейда. Но она безошибочно пользовалась им на практике. Эго была глава «Бессознательные реакции» из книги «Психопатология обыденной жизни».
— Я не понимаю… — пробормотал он.
— Зато я понимаю! — отрезала она. — Ты взял с собой эту куклу, чтобы она защитила тебя от меня. «Куколка моей дочери, ах!» Скажешь, не так? Я вас, примерных супругов, вижу насквозь!
— Тогда зачем же ты хочешь выйти за меня замуж? — спросил он.
Пэк не умел улыбаться, его прямой рот был прошит раз и навсегда. Но сейчас казалось, что неуловимая улыбка тронула его прошитые губы. Насмешка нездешнего мира? Пэк, откуда ты пришел к нам?
Бибби изо всей силы хлопнула ладонью по столу. В кафе словно грянул выстрел.
— Тебе придется выбрать между мной и этой куклой! Ясно?
Ледяная синева метала искры. Взгляд Бибби скользнул по столу, и она вскочила как ужаленная.
— Смотри, он сам подвинулся ко мне!
Действительно, Пэк сидел уже на другом месте. Теперь он сидел у самого края стола рядом с Бибби, лицо его было обращено к ней.
Пэк, ты доказываешь существование Господа Бога! Его пути не только неисповедимы, они иногда бывают забавны. По Его воле самые неожиданные, незначительные предметы оказывают нам в жизни поддержку. Он поражает нас своим космическим юмором.
— В самом деле, Пэк пересел поближе к тебе, — констатировал Гуннар. — Должно быть, он перепрыгнул с места на место. Ничего удивительного, ты так стукнула по столу…
Боялась ли чего-нибудь Бибби на этой земле? Оказывается, боялась. Она не отрывала глаз от Пэка.
— Смотри!.. Смотри, он шевелится!
Подумать только, значит, Бибби — самая обыкновенная женщина, она боится смерти. Как это Мирт сказала, глядя, как горит кукла с закрывающимися глазами: «Бедная фрекен Хермансен!» Впервые Гуннар почувствовал к Бибби сострадание и даже уважение.
Бибби, ты и жалка и прекрасна. Ты была и жалкой и прекрасной в тот раз в кабинете, когда сбросила с себя шубку. А ведь когда-нибудь ты сбросишь свои одежды, но уже не перед похотливым директором, а перед Смертью. Смерть — великий любовник, Бибби. Никто не желает твоего тела сильнее, чем он. Ты и жалка и прекрасна, потому что ничем не отличаешься от любого смертного.
Бибби не на шутку испугалась. В панике она прижалась к спинке дивана.
— Убери его!.. Он… Он хочет уколоть меня!
Бибби ничего не стоило превратить сильного мужчину в тряпичную куклу. Но теперь она сама потерпела поражение от крохотного тряпичного ниссе.
В Гуннаре все клокотало и бурлило, он с трудом сдерживался, чтобы переполнявшие его чувства не вырвались наружу. Но шампанское невозможно удержать в бутылке, из которой вынули пробку. Пробка выстрелила в потолок, и из бутылки вырвалась струя лучшего из вин — громкий смех облегчения.
Гуннар смеялся, он смеялся не истерично, не злобно, не презрительно, а просто в эту минуту жизнь казалась ему удивительно смешной.
Бибби не сводила с него глаз, скулы у нее побелели. Конечно, она думала, что он смеется над ней. Ошибаешься, Бибби, я смеюсь не над тобой, а над Господом Богом! Мы пребываем в аду, который сами себе устроили, и даже не подозреваем, что небеса обладают чувством юмора. А они обладают чувством юмора. Почему ни один пастор не сказал мне об этом? Почему это мне должна была объяснить тряпичная кукла?
Бибби встала и схватила сумку.
— Я вижу, ты уже сделал выбор, — сказала она. — Я сейчас же поеду и заберу от вас свои вещи. Сегодня я переночую в отеле, а завтра утром улечу в Лондон.
В последний раз он увидел ледяную синеву ее глаз. Расселина в леднике. Небо на кромке горизонта. Крылья зимородка.
— Прощай… Картонный идиот!
Высокие каблуки зацокали к выходу. Это были уже не кастаньеты, а автоматная очередь. Хлоп! — дверь за ней закрылась. Бибби исчезла.
Вот так же уходят женщины в великих норвежских драмах, подумал Гуннар. Нора — Хенрика Ибсена, Карен — Гуннара Хейберга, Вибеке — Хельге Крога и Бибби — Гуннара Грама. Уходят, хлопнув дверью, потому что мужчина не оправдал их надежд. А мужчина радуется…
Картонный идиот? Она заслужила право на эту прощальную реплику. Поделом ему!
Официант остановился у столика. Он смахнул салфеткой крошки со скатерти, осторожно приподнял Пэка и вопросительно посмотрел на Гуннара.
— Этот господин — мой гость, — объяснил Гуннар. — Мы с ним только что подружились. И хотели бы отметить это событие рюмкой хорошего портвейна.
— Две рюмки?
— Да, пожалуйста. — Гуннар махнул рукой кому-то только что вошедшему в зал. Пэк, конечно, был трезвенник, но тем не менее Гуннару требовалось две рюмки.
К столику медленно и нерешительно подошла Ригмур. Увидев Пэка, она вздохнула с облегчением.
— Слава Богу, он здесь!
— Как видишь. И в полной безопасности. — Гуннар гостеприимно повел рукой. — Может, присоединишься к нам? Мы как раз заказали портвейн.
Пэк был с Гуннаром, и потому Ригмур не потребовалось никаких объяснений. К тому же она видела, как из кафе выбежала Бибби, но не хотела говорить об этом.
— Я обещала Мирт устроить ему домик, — все еще неуверенно сказала она, — чтобы он больше времени проводил дома. А то он вечно где-то пропадает.
— Ты хочешь сказать, что он пропадает со мной?
