Ольга Обская - Научиться быть ведьмой

— Не беспокойся. Уже распорядился, — кивнул ректор.

— Если допустить, что ваша теория верна, и в качестве сообщницы злоумышленникам нужна именно Юля, значит между ней и Вероникой есть какая-то связь.

— Возможно, — согласился Пётр Иванович.

— Я этим займусь.

— Что ж — тебе и карты в руки, — усмехнулся ректор. — Одна из них — твоя девушка, вторая — сестра. Кто справится с этим заданием лучше?

— Хорошо. Но я всё-таки не исключаю, что злоумышленников интересует совсем другая девушка, а не моя сестра.

— Я тоже не исключаю. Но тут нам должен помочь конкурс. Как, кстати, идёт подготовка к нему? Провоцирующие задания придуманы?

— Да. С этим всё в порядке.

Глава 58. Страшный сон

Часы показывали полтретьего ночи, но Никита не спал. Мешали заснуть два чувства. Он тревожился за сестру. У него из головы не выходили слова ректора о том, что на её слабостях могут сыграть. Но даже, когда ему удалось успокоить себя разумными доводами, что Юля под присмотром, сон всё равно не шел, потому что на смену беспокойству пришли будоражащие воспоминания о сегодняшнем вечере.

Он знал, что восхитительная ароматная буженина, картофель фри и лёгкий фруктовый тортик приготовлены были поварами из кулинарного отдела супермаркета, но это не мешало ему испытывать восторг и одновременно нежность по отношению к Нике, которая старательно разогревала ужин несколько раз, чтобы он оставался тёпленьким к приходу опоздавшего почти на час гостя.

Она терпеливо дожидалась его в обворожительном платье и с причёской, над которой, наверно, колдовали все три подружки разом, уж больно хитрая получилась конструкция на голове. И Ника встретила Никиту не только тёплым ужином, она встретила его долгим, бесконечно долгим поцелуем, от которого расхотелось есть. Но Никита, конечно, всё равно ел. И просил добавки, и восхищался кулинарными талантами хозяйки. И после комплиментов её щёки вспыхивали румянцем, и она снова жарко целовала его.

Вахтёрша, получившая от Никиты любимую шоколадку с изюмом, пришла выгонять гостя на целых два часа позже времени «Ч», но всё равно хотелось её убить. Нет пусть, конечно, живёт, только убирается подальше, не мешает Никите наслаждаться вечером, который не должен закончиться никогда. Да, кажется, именно в тот момент Никите первый раз пришла в голову мысль: собственно, а почему он должен уходить? Конечно, подобная мысль появлялась и раньше — всякий раз, когда приходилось расставаться, но в ту секунду у неё появился другой подтекст. Никита не хотел уходить вообще. Никита хотел остаться навсегда. Да, эта была та самая, страшная для любого парня мысль — о женитьбе. Только она перестала быть страшной. Никита явственно ощутил, что больше всего на свете хочет, чтобы Ника стала его женой.

После тепла Вероникиной комнатки на улице казалось неуютно. Мокрый снег с дождём и пронизывающий ветер вытряхнули из головы Никиты мысли, которые стали казаться слишком преждевременными. Но, как оказалось, ненадолго. Вот он уже около двух часов не может заснуть, опять терзаемый ими. Ему нужна Вероника. Прямо здесь и сейчас. Он нестерпимо хочет её увидеть.

В дверь легонько постучали.

— Никит, это я…

Никита мгновенно соскочил с кровати и кинулся к двери. Он, конечно, знал, что жгучие желания имеют свойство исполняться, но не думал, что так быстро.

— Ника, — прошептал он и, втянув Веронику в комнату, сразу заключил в объятия.

Она дрожала.

— Замёрзла?

Никита прижал её к себе сильнее.

— Что случилось?

— Никит, наверно, глупо. Меня сон напугал, — борясь с дрожью в голосе, прошептала Ника.

— Опять Алеся? — насторожился Никита.

— Нет. На этот раз отец.

— А почему ты испугалась? Ты раньше не видела его во сне?

— Видела, конечно. Но этот сон был такой… Понимаешь, как будто не сон. Как будто всё наяву.

— Так, давай всё по порядку и со всеми подробностями.

Никита понимал, что рядовой сон не напугал бы Веронику до полусмерти. До такого состояния, что она среди ночи пробралась к нему в общагу. Поэтому расспросить её нужно было обо всех деталях.

— Я сейчас чайник поставлю. А ты пока раздевайся и устраивайся поудобней.

Никита включил свет. С раздеванием Вероника медлила. И стоило ему глянуть на неё, стало понятно почему. Хоть Ника и догадалась накинуть пальто перед тем, как выскочила на улицу. Но вот под пальто была в том, в чём спала — в тонюсенькой ночной сорочке.

— Чего ты ухмыляешься, — насупила брови Ника. — Если бы ты так испугался, вообще бы, голым из дома выскочил.

Никита, даже не пытаясь подавить широченную улыбку, открыл шкаф и вынул оттуда огромный толстый шерстяной свитер.

— Мягонький, — осталась довольна Вероника, быстро скинув пальто и облачившись в предоставленную хозяином вещичку.

Через пару минут в её руках оказалась чашка с горячим чаем, которая в паре с уютным свитером сыграла роль транквилизатора.

— Никит, даже не знаю, что рассказывать, — отхлебнув ароматного напитка, начала Вероника. — Сама себе удивлялась, как могла испугаться какого-то сна.

— Рассказывай, — упрямо мотнул головой Никита.

— Короче, сплю я себе сплю, и вдруг мне кажется, что в комнате кто-то есть. Открываю глаза. И представляешь, вижу отца. Его лицо, склонённое надо мной. Я зажмурилась и как завизжу. А потом тихонечко так, помаленьку приоткрываю глаза — и никакого лица, понятное дело, нет.

— А дальше?

— Это всё. Но, если честно, жутко было. Это я потом уже поняла, что видела сон. А сначала мне казалось, что вижу отца наяву. Поэтому я как ошпаренная нацепила пальто — и к тебе.

— Ну, это ты правильно сделала, — Никита притянул Веронику к себе и чмокнул в макушку.

Ника положила голову ему на плечо и замерла. Свитер и его владелец излучали тепло. Ей стало спокойно и безмятежно.

Никита прижимал Веронику к себе и лихорадочно думал. Если допустить, что первое впечатление Ники не было ошибочным, получается, кто-то пробрался в её комнату. Почему он показался ей похожим на отца, это второй вопрос, важнее, что ему было от Ники нужно. Хотел причинить какой-то вред? Не похоже. Хотел бы — причинил. Тогда, возможно, его целью было напугать её. Зачем? Чтобы выманить из комнаты. Мысль, мелькнувшая с быстротой молнии, заставила вздрогнуть:

— Ника, брошка при тебе?

— Нет, — испуганно ответила Вероника, вмиг догадавшись, почему Никита спрашивает, о ней. — Вообще-то, я решила никогда со своей божьей коровкой не расставаться. Это же теперь мой оберег. На ночь положила под подушку. Но тот сон так меня напугал, что я о ней забыла. Ты думаешь, кто-то специально нагнал на меня страху, чтобы её украсть?

— Всё может быть. Хотя, конечно, маловероятно. Ведь это индивидуальный оберег. Магические свойства он может проявлять только по отношению к тебе, для других не представляет никакой ценности.

— Но всё равно, надо проверить. Дай мне твой смартфон, а то я свой дома забыла. Позвоню Юле. Попрошу, чтоб она глянула.

— Нет, Ника. Вдруг вор всё ещё у тебя в комнате. Не будем подвергать Юлю опасности. Я сейчас позвоню ректору. Он пришлёт кого-нибудь проверить в целости ли твой оберег.

Никита сделал звонок Петру Ивановичу, и тот пообещал помочь. Потом налил себе и Веронике ещё по одной чашке чая.

— Слушай, Ника, всё-таки чутьё подсказывает мне, что в твоей брошке скрыто что-то важное. Если мы решим головоломку с божьей коровкой, то возможно найдём ответы на многие вопросы. Нам нужно собрать воедино всю информацию, которая хоть как-то касается твоего оберега. Собрать и проанализировать. Расскажи мне во всех подробностях, что происходило с брошкой с момента, как ты вытащила её у меня из кармана джинсов до момента, как ты выбежала сегодня ночью из своей комнаты.

Вероника была согласна с Никитой. Она тоже чувствовала, что брошка — это какой-то знак, какая-то подсказка, ключ к важной информации. Поэтому Ника постаралась в деталях рассказать то, о чём попросил Никита. Даже о том, какую картину нарисовало её воображение, помогая превратить обычную брошь в магический оберег.

Глава 59. Про честность придётся на время забыть

Никита сидел на кровати и смотрел на спящую Веронику. Она отключилась неожиданно быстро. Всего несколько минут назад они ещё разговаривали. Он отлучился совсем ненадолго, чтобы набрать в опустевший чайник воды. А когда вернулся, застал Нику спящей. Она лежала, подсунув ладошки под щёчку, и трогательно посапывала. На Никиту накатила волна нежности, сопровождаемая целым букетом других чувств, которые не были так невинны и безопасны. Однако необходимо было прогнать их все и сосредоточится на анализе собранной за сегодня информации. Что ж, Никите не привыкать. В последнее время он только тем и занимался, что обуздывал свои чувства. Пока он не имел на них право, не мог позволить, чтобы о них стало известно, не решался рассказать даже Веронике. Узнай случайно кто-нибудь из членов Большого Совета, что Никита испытывает к подопечной страсть, которую не может контролировать, его тут же отстранят от дела. А доверять обеспечение безопасности Ники кому-то другому Никита не собирался.