Анна Шульгина - Пересекающиеся параллели
- Мамуль, ты чего?!
- Уль, я все понимаю, просто ты для меня всегда будешь ребенком… - вот теперь в голосе прозвучало что-то, похожее на обиду и… ревность?
- Не расстраивайся, - девушка догнала её и обняла, с удовольствием прижимаясь к пахнущим любимым ароматом волосам. – Давай, он переночует в гостинице?
- Да не в этом дело, - Нина Алексеевна тихо рассмеялась. – Просто я даже не заметила, как ты выросла. Вроде, понимала, что тебе уже за двадцать, университет заканчиваешь, скоро семью заведешь. И когда с Игорем тебя видела, тоже ничего такого не было, а с Андреем…
- Думаешь, он для меня слишком взрослый? – негромкий разговор мужчин доносился из-за угла дома, так что дамы замедлили шаг, чтобы была возможность поговорить наедине.
- Это ты у меня взрослая для одногодков, так что нет, не слишком. Но в таких, как Андрей, легко влюбиться. И я не знаю, захочет он меняться под тебя или нет.
От этих слов Уле стало немного холоднее, даже отвороты куртки стянула, пытаясь согреться. И холод этот пошел изнутри, потому что мама сама не поняла, насколько она права…
- Ты спишь? – голос Андрея разом вырвал её из раздумий, хотя девушка пару раз недоуменно моргнула, перед тем, как ответить.
- А? Нет, просто задумалась.
- Если спрошу – о чем, не скажешь? – он свернул в родной Ульянин двор и остановился возле подъезда, дожидаясь, пока Виктор Сергеевич их догонит.
- Не-а, - стараясь смягчить свое нежелание идти на мирные переговоры, девушка улыбнулась и пересела так, чтобы ему было удобнее обнимать её за плечи. – Тебе не было скучно?
- Нет, совершенно. У тебя хорошая мама.
- Я знаю…
Рядом притормозила машина, и стало понятно, что пора выметаться.
На улице уже начало темнеть, поэтому предложение было очень даже своевременное, особенно, если учесть начавший снова накрапывать дождь.
А вот потом, после ужина, начались те сюрпризы, о которых она уже была предупреждена. Так что сообщение, что Нина Алексеевна очень сожалеет, но вынуждена оставить «деток» одних – при взгляде на ту детку, которая была младше её самой на какой-то десяток лет, она на секунду осеклась – прозвучало, когда старшая пара уже была на пороге. Причем, собираясь не войти, а выйти. Далее последовали советы, где найти теплые одеяла, если кто-то из них замерзнет и прочие полезные советы.
В конце концов, заверив, что завтра в десять утра они вернутся, Виктор Сергеевич и Нина Алексеевна ушли, оставив Андрея и Улю одних.
Глава 27
«- Любишь её?
- Кого это?
- Гречку!
- Обожаю!»
к/ф «Девчата», 1961г.
Зеркало помутнело, покрывшись тонким слоем пара, так что свое отражение Уля четко рассмотреть не могла. Только контуры, размытые и неясные.
Кожу лица немного тянуло после довольно жесткого умывания, но и это слабо отвлекало, оставаясь на грани далекого, едва ощутимого дискомфорта.
Почему-то утром, когда целовались в прихожей, такой неуверенности не было. Как и смущения, от которого краска бросалась в лицо, а пальцы сами собой начинали сжиматься. Чтобы немного отвлечься, Уля резкими отрывистыми движениями вытерла испарину с холодного глянца зеркала.
Да уж, щеки не просто красные, а почти свекольные…
Больше всего смущало то, что мама все прекрасно понимает, потому и оставила их одних. Хотя, возможно, что она уже не раз ночевала у Виктора, кто его знает, они и вовсе люди взрослые. Но от понимания естественности происходящего степень внутреннего неудобства меньше никак не становилась.
Девушка, нахмурившись, внимательнее присмотрелась к своему отражению. Мокрые волосы, казавшиеся сейчас намного темнее, чем на самом деле, в полном беспорядке, так что сейчас она была похожа на встревоженного ежика.
На фоне темно-серого полотенца её кожа казалась совсем бледной, хотя обычный естественный загар никуда не делся. Росчерк немного выступающих ключиц, небольшая родинка ниже ямки в основании шеи…
Глаза казались испуганными, хотя ничего такого и не было.
Странно, ведь совсем не боится Андрея, чего тогда так таращится на саму себя? И не девица давно, так что никаких сюрпризов, скорее всего, не будет, ведь все, что происходит, совершенно естественно, тем более, она сама этого хочет.
Достаточно только вспомнить, как у неё дыхание перехватывает, стоит ему обнять или поцеловать. Даже если это поцелуй, вроде того, дневного, когда все происходящее больше напоминало установление разметки и четкого указания границ. И злиться на него за это совершенно не хотелось, наоборот, когда Андрей совсем уж ясно и недвусмысленно дал понять, с кем она, Уле захотелось послать все к черту и сбежать вдвоем туда, где нет никого лишнего. А ведь он, скорее всего, догадался, о чем она подумала, но стыдно Ульяне совершенно не было. Немного неудобно от собственных порывов – да, но стесняться того, что испытывает, она не собиралась. Хотя это и было что-то совсем личное и неприкосновенное.
Сеанс самокопания если не успокоил, то немного подбодрил, хотя, уже выходя из ванной, Уля снова остановилась, вернувшись к тому, о чем старалась не думать, но теперь, хочешь или нет, а придется.
Так получилось, что об оргазме она знала в теории. Ну, не совсем, чтобы в абсолютной, скорее, в привязке к интиму, который предполагает контрацепцию. И сейчас было по этому поводу не только тревожно, но и стыдно, вдруг она вообще фригидная? В смысле парного секса, а не чего-то ещё.
Лизка со Светой, которым она как-то рассказала о своей проблеме, только фыркнули и уверили, что не всякая женщина, не испытывающая удовольствия от секса, дерево, тут многое зависит ещё и от дятла. Об этом Уля, конечно, знала, но услышать подтверждение собственных догадок и надежд было приятно. Да и как-то спокойнее тоже стало.
После чего подруги признались, что в их стонах и эротических причитаниях в половине случаев намного больше актерского мастерства, чем, собственно, удовольствия. И, вроде, убедили, к тому же в такой просвещенный век, когда для того, чтобы получить информацию, достаточно просто забить вопрос в строчку поисковика, не знать таких элементарных вещей просто преступно, но… Противный тонкий голосок подсознания все равно задавался вопросом – а вдруг? Может, все-таки дело в ней?
Шикнув на собственную неуверенность и глубоко вдохнув, Уля для храбрости зажмурилась и выскочила из ванной.
Света в коридоре не было, да и из темной маминой комнаты не доносилось никаких звуков.
Перед тем, как не особо храбро запереться в ванной, Ульяна приготовила Андрею постель, чтобы потом к этому моменту не возвращаться. Может, он уже уснул, а она тут строит планы и напрасно рефлексирует? В другой момент малодушная мысль плюнуть на все и шмыгнуть в собственную постель, может, и победила бы, но Уля, не оставляя себе выбора, быстро прошла в другом направлении.
Все-таки хорошо, что люстру он уже погасил, поэтому не пришлось мяться и краснеть на пороге, вместо этого девушка прошла к разложенному дивану.
- Ты чего так долго? – не успела Уля нырнуть под одеяло, как её крепко обхватили обеими руками и прижали к себе.
- Я вообще думала, приходить или нет…
- Ну, я бы мог прийти к тебе, но в твоей комнате неудобная кровать.
Нервозность и легкое подобие паники вылились в тихий смешок, который Ульяна сдержать не смогла.
- Просто она узкая.
- Да мне как-то все равно.
В этом она убедилась очень быстро. Можно сказать, эффект получился мгновенным – только что хихикали и обнимались, а в следующую секунду все веселье куда-то делось. И ощущение, что она прижимается к нему, одетая только в полотенце, стало совсем острым, таким, что Уля задержала дыхание. Само ощущение его обнаженной кожи, касающейся её голых плеч. Тепло и присущий только ему запах. Ульяна прижалась к его шее лицом, глубоко вдыхая и стараясь задержать воздух в груди.
- Уль, - он не спешил раздевать или как-то ещё проявлять активность, только медленно гладил её спину сквозь плотную махровую ткань.
- Ммм?
- Расслабься.
Продолжение фразы так и просилось с языка, но ни говорить его, ни снова хихикать Уля не стала. Только до рези в глазах всматривалась в лицо Андрея, который наклонился совсем низко. И хотя было темно, все равно от этого спокойнее точно не стало.
Она очень хотела бы перестать дергаться, но все равно не получалось. Наверное, поэтому, чтобы не лезли в голову всякие мысли, потянулась к его губам. И руки ему за шею закинула, оставляя Андрею полную свободу действий. Если он на это и обратил внимание, то сразу хвататься за край полотенца не стал, мягко перекатившись и оказываясь сверху на Уле.
