Сам себе приговор - Николай Иванович Леонов
– Ты на что намекаешь? – подозрительным тоном спросил Орлов. – Чижова не проси – не дам. Я и так его выдернул со срочного расследования. Убили какую-то бывшую рок-звезду. Но в деле, похоже, замешана и торговля наркотой, и шантаж, и вообще куча всякой срамоты. Одним словом, дело резонансное. На меня уже и сверху давят и торопят с раскрытием, и журналисты со всех сторон наседают, требуют, понимаешь ли, комментариев. Провались они все в тартарары!
– Да я уже понял, что Юра в помощники мне не светит, – с сожалением отозвался Лев Иванович. – Попробую поработать с оперативником, которому поручили поиски Светланы и Сони.
– Кто такой?
– Некто Сергей Дробышев из МВД по Тверскому району. Молодой парень. Работает только четвертый год. Но говорят, толковый.
– Кто говорит?
– Я с их дежурным разговаривал, с Колей Ждановым. Узнавал у него, кому поручены поиски. Он мне и сказал о Дробышеве.
– Ну, раз Николай так сказал, значит, так оно и есть. Николая мы с тобой уже лет пятнадцать, если не дольше, знаем. Ладно, давай попробуем с тобой поспать, – закруглил разговор Орлов. – Утро, как говорится, оно мудрее, чем ночь, или день, или вечер. Так что, может, утро нам и подскажет, как быть дальше.
Гуров распрощался с Петром и еще долго лежал в темноте, заложив руки за голову и размышляя. На душе было тревожно. Как уснул – даже сам не заметил.
* * *
Утром тревога Льва Ивановича не только не рассосалась, но стала еще основательнее. С этой волнующей душу заботой он и появился в девять утра в своем кабинете. Чемодан положено было вскрывать в присутствии понятых, поэтому Лев Иванович по дороге на службу прихватил с собой одного из своих давнишних агентов, проходящих у него в отчетах под кличкой Викентич. Викентич на самом деле был Викентьевым Романом Семеновичем и работал продавцом-экспертом в одном из антикварных магазинов, располагавшихся на Арбате. Согласился он ехать с Гуровым охотно, так как по его выражению, совсем уже заплесневел в полутемных кабинетах магазина среди этих старинных штучек и фиговин, которые он продавал.
Вторым понятым Лев Иванович хотел сначала пригласить сестру Светланы Тарасовой Галину. Но потом передумал. Кто знает, что там, в этом чемодане? Поэтому он еще вчера, поздно вечером, встретился и попросил присутствовать при процедуре Саню, то есть Александра Вяткина – сторожа и дворника при храме Казанской иконы Божией Матери. Саня не очень охотно отозвался на его просьбу, но обещал прийти. И пришел, правда, припоздав минут на двадцать.
– Батюшка задержал, – смиренно стал оправдываться Саня. – Попросил помочь ему подготовиться к утренней службе. Наш дьякон приболел, и я не мог отказать отцу Владимиру. Подготовил все, что нужно, и сразу же пришел.
Когда все было готово для вскрытия чемодана, специалист из криминального отдела и понятые были на месте, Гуров позвонил Орлову, и генерал появился в кабинете уже через пару минут.
– Что, еще не начинали? – поинтересовался он.
Гуров не ответил, а лишь кивнул специалисту, чтобы тот начинал. Чемодан вскрывал криминалист Главного управления, который специализировался по кодовым замкам. Обычно он помогал оперативникам открывать разные шкафчики, сейфы, двери, но и такие чемоданы с цифровым замком ему тоже нередко приходилось взламывать. Кодовые замки были нынче в моде и у юридических лиц, и у простых граждан.
– Чаще всего на такие замки из четырех или шести цифр обычные люди ставят дату своего рождения или рождения ребенка, – пояснил специалист и потребовал от Гурова данные по Тарасовой и ее дочери.
Ввели сначала код с цифрами дня и месяца рождения самой Светланы, но чемодан не открылся. Потом ввели день и месяц рождения Сони – и снова ничего не вышло. Комбинации цифр меняли несколько раз и наконец, когда были введены три цифры, взятые от даты рождения Светланы и три, взятые от даты рождения Сони, чемодан раскрылся.
Гуров, напряженно переглянувшись с Орловым, выдавил из себя:
– Открывай, Иннокентий, – и уставился на чемодан немигающим взглядом.
Специалист открыл чемодан, который оказался забит детскими вещами.
Гуров снова переглянулся с Петром Николаевичем и выдохнул. Все это время он пребывал в таком напряжении, что даже забыл, что нужно дышать.
– Что ж, по крайней мере, никаких спрятанных в чемодан тел нет, – высказался Иннокентий, невольно вслух озвучив мысли Орлова и Гурова. – А то ведь всякое бывало. Вот помню…
– И хорошо, что нет, – поспешил прервать говорливого криминалиста Лев Иванович. – Следов, как я понимаю, на чемодане тоже не обнаружено?
– Увы, – развел руками Иннокентий. – Я проверял самым тщательным образом. Нет следов. Если и были, то затерлись. Все-таки – камера хранения. Там вещи валяются буквально друг на дружке. Какие уж тут следы?
– Спасибо, Иннокентий. Я думаю, что ты пока можешь быть свободен. Чемодан я передам в лабораторию. Кстати, попроси кого-нибудь проверить, не привезли ли к нам на стоянку темно-синюю «Тойоту Камри». Если да, то надо ее тоже осмотреть и снять образцы биоследов, пальчиков и прочего. В общем, по стандарту. Понял?
– Понял, передам, сделаем, – бодро отозвался криминалист и вышел из кабинета, кивнув на прощание Орлову.
Гуров и генерал подошли поближе к открытому чемодану. Рассматривая детские вещи, Петр Николаевич предположил:
– Может, они все-таки не Сонины, а какого-то другого ребенка?
– Не знаю, – ответил Лев Иванович, хотя у него сомнений, что это были вещи Сони Тарасовой, не было.
Гуров чувствовал, что вся эта история с побегом Светланы Тарасовой от мужа привела ее саму и ее дочь к трагедии. И ему, Гурову, оставалось только найти жертв и виновников драмы.
– Вызову еще раз Тарасова, – сказал он. – Пусть опознает вещи. Если это вещи Сони, то он, как отец, хоть какие-то из них должен узнать.
– Ладно, я пошел работать, – генерал Орлов нахмурил и без того густые и казавшиеся от этого строгими брови. – А ты оформляй это, – он кивнул на чемодан, – как положено и… В общем, держи меня в курсе.
Заложив по старой привычке руки за спину – жест, означающий, что генерал находится в глубокой озабоченности, – Орлов вышел из кабинета. Гуров еще минуту постоял у раскрытого чемодана, а потом попросил Викентича:
– Поможешь мне? Аккуратно берешь вещь из чемодана и устно описываешь мне ее. Я буду записывать на бумаге. Надо составить список всего, что есть в чемодане. Взял вещь, описал, снова аккуратно сложил и положил рядом с чемоданом на стол. Так, чтобы потом снова в том же порядке сложить все обратно. Понял?
– Понял, – кивнул Викентич, подходя к Гурову. – Я с хрупкими вещами обращаться умею, – бодро
