Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной
Я буду каждую ночь сниться тебе и спрашивать: не мучает ли тебя совесть за то, что ты убила меня? И у тебя не будет оправдания. Я ведь еще не приобрел магазин. А убивать человека за то, что он чего-то хочет, бессмысленно и глупо. О чем ты думаешь? Скажи!
В душе у Зои было смятение. Но не от слов Глеба. Она думала о том, что должна будет убить Лиду и Николая, чтобы замести следы. Этого не было в ее планах, когда она расчищала для себя дорогу и мстила матери. Но сейчас видела, что это необходимо. Однако она смотрела в преданные глаза Лиды и Николая и чувствовала, что не сможет сделать такого, не сможет убить дорогих ей людей. Вдобавок эти пугающие слова Корозова. А ведь он был прав, и самое ужасное заключалось именно в том, что он был прав. Медленно приподнимаясь с дивана, Глеб протянул к ней руку:
— Отдай пистолет, Зоя. Ты ведь доверяешь мне? Ты не можешь мне не доверять! Я не обманывал тебя, я не унижал тебя, я всегда считал тебя умной и красивой девушкой. Отдай мне пистолет. И скажи своим людям, чтобы они тоже положили оружие.
Взволнованно глядя, как он поднимается, Зоя краем глаза заметила настороженные взгляды Флебникова и Падищева. И представив, какое мерзкое язвительное выражение появится на лице Аркадия и презрительная улыбка у Игоря после того, как она положит пистолет, Зоя взорвалась:
— Нет! Нет! Молчи! — Ярость и обреченность вспыхнули в ее глазах, она, как дикая кошка, кинулась на Корозова и ударила его по голове рукояткой пистолета, потом еще и еще.
Не ожидая такой прыткости от Зои, Глеб не успел защититься. Ноги подкосились, и он провалился в темноту, потеряв сознание. Тело рухнуло на пол. Зоя, взъерошенная и свирепая, глянула невидящими глазами на Игоря и Аркадия. У них от этого взгляда все внутри оборвалось. Они сжались. В глазах Зои была слепая решимость. И в этот момент на площадке раздался выстрел, выбивая дверной замок. Сильный удар снаружи распахнул дверь. В квартиру ворвалась группа захвата. Громко и требовательно раздалось:
— Полиция! Стоять! Стволы на пол!
Обернувшись, Зоя была ошарашена. Увидав полицию, завизжала дико и непокорно. Стала лихорадочно нажимать на спусковой крючок, беспорядочно стреляя в потолок, в стену, в окно. На нее навалился боец, обезоруживая. На мгновение замерев, Лида тоже нажала на спусковой крючок — ее пуля угодила в Флебникова. Но девушку также обезоружили. Николай стоял ближе к двери, однако выстрелить не успел — его скрутили мгновенно. За группой захвата в квартиру вошли оперативники. Один из них в прихожей склонился над охранниками. Прощупал пульс. Поднял голову, сказал:
— Живые.
Но ни живым, ни мертвым сидел в комнате Аркадий, глядя, как разоружали Зою с подельниками, как поставили к стенке лицом, надев наручники, как в кресле стонал Игорь, как притихли у стены двое его раненых подручных. Увидав в одной комнате Падищева и Флебникова, Акламин не удивился, как будто здесь иного лицезреть он и не ожидал. Наклонился над Корозовым, приводя его в чувство. Проскочив прихожую, в комнату вбежал Исай с охранниками, поднял Глеба с пола, посадил на диван, вытер платком кровь. Подойдя к Зое, Аристарх попросил ее повернуться. Она молча сделала это, вскидывая голову и не пряча лица. Он с сожалением спросил:
— Неужели не было другого способа решить свои проблемы?
Лицо Зои пребывало в удивительном спокойствии, как будто совсем недавно на нем не было ни ярости, ни дикости, ни безумия. Она равнодушно ответила:
— Я не видела другого способа.
— Ты просто не искала его, — сказал Аристарх.
— Я имела право! — уверенно отсекла она.
— Никто не имеет права на убийство других людей! — решительно возразил он.
Повернув к себе Лиду и Николая, Аристарх сказал Глебу, внимательно наблюдавшему за происходящим:
— Лидой я заинтересовался после гибели Инги, хотя стоило сделать это раньше. Это привело меня к ее родителям. И там я услышал историю семьи. Историю Зои. После чего копнул глубже. Зоя много натворила дел, но честь ей делает то, что она не поступила с ребенком так, как это сделала ее мать: не оставила его в роддоме, хотя вполне могла бы. За это ее можно уважать. К тому же она оказалась любящей матерью. Ради своего ребенка терпела Падищева. — Акламин пронизывающе глянул на Зою, в ее глаза, однако та вскинула голову и отвернулась в другую сторону.
Корчась в кресле, Флебников после долгого молчания выдавил из себя:
— Стерва безмозглая! Всех сдала! — Он вложил в эти слова весь свой страх и всю свою злость.
— Подробно они расскажут сами, — продолжил Аристарх, обращаясь к Глебу, — но сегодня точно известно, что у Инги был пистолет, который впоследствии каким-то образом оказался у Лиды. Она, безусловно, передала его Зое, которая убила свою мать и ее домработницу из этого оружия, чтобы списать потом убийство на Ингу. Вот так она отомстила своей матери за то, что та бросила ее в роддоме.
Выслушав спокойно, Зоя неожиданно дополнила:
— И не только за это. Она не отказалась от Флебникова, когда я просила ее об этом. Она унизила меня. Предала меня дважды. Один раз — когда бросила в роддоме, и второй раз — когда стала делить со мной любовника. Мать не имеет права так поступать со своей дочерью. Такая мать жить не должна!
Глеб сдержанно выразил удивление:
— Но ведь она не знала, что ты ее дочь!
С яростью вспыхнув глазами, Зоя несогласно выдохнула:
— Мать должна чувствовать своего ребенка!
Вглядываясь в лицо Зои, Корозов начинал улавливать отдельные черты вдовы, и не только в лице Зои, но даже в ее манере говорить и держаться. Он удивился своему открытию, пытаясь рассмотреть схожесть Зои с Егором. Притихший на диване Падищев наконец зашевелился, обращая на себя внимание. Посмотрел виновато на Корозова и, краснея ушами, попросил:
— Прости, если можешь, Глеб, за то, что подозревал тебя.
Было ли это окончание всей истории или Акламину еще придется долго разбираться в ней, Глеб знать не мог, но он точно знал, что его злоключения на этом заканчиваются.
Конец
