Тонущая женщина - Робин Хардинг
– Пандемия, – бормочу я, откусывая булочку – воздушную, мягкую, с начинкой из арахисового масла и меда. Это вкус моего детства, и у меня сдавливает горло от тоски по более беспечным временам.
– Да, многие пострадали, – признает она, устремив взгляд на горизонт. – А Бенджамин, наоборот, еще больше разбогател.
– А с тобой что случилось? – спрашиваю я. – Чем ты занимаешься?
– Делаю то, что мне велят, – пожимает плечами она, поворачиваясь ко мне.
– Бенджамин?
Она снова отводит глаза, смотрит на океан.
– Да.
– Но у тебя же наверняка есть своя собственная жизнь.
– Как тебя зовут? – отвечает она вопросом на вопрос.
Я почему-то медлю с ответом, подумывая о том, чтобы назваться не своим именем, но в конце концов говорю правду:
– Ли.
– Так вот, Ли, мой брак исключает всякую возможность иметь свою собственную жизнь.
– Не понимаю.
Хейзел смотрит на часы «Эппл».
– Черт. – Она вскакивает на ноги. – К половине седьмого мне нужно быть дома.
– Почему?
– Иначе буду наказана.
– Хейзел, в нормальном браке так не бывает. Это скорее отношения между хозяином и рабыней.
– Так и есть.
Она уже карабкается по камням к тропинке, и я не успеваю спросить, всерьез ли она.
Глава 8
На следующий день – зарплата. А у меня выходной, но я с утра еду в кафе, чтобы получить заработанные деньги. Я надеялась, что Хейзел опять придет, принесет мне на завтрак что-нибудь, тайком прихваченное из дома, и мы немного поболтаем. Но она не пришла. Может быть, Бенджамин разрешает ей совершать пробежки не каждое утро? Или она решила, что одно бесплатное угощение и японская фигурка – достаточная благодарность за спасение ее жизни.
Рэнди по прилавку придвигает ко мне конверт с деньгами, на вид – совсем легкий. В кафе я работаю нелегально, и он вправе платить мне столько, сколько пожелает. Правда, относительно жалования договоренность между нами есть, так что этого вполне должно хватить на замену стекла в машине, и еще останется. Меня ждут в автомастерской, расположенной в нескольких милях от кафе «У дядюшки Джека». Мастер, говоривший со мной по телефону, обещал заменить стекло в тот же день, но предупредил, что за срочность возьмет дороже. За починку машины я готова отдать все свои сбережения. По ночам слишком холодно, чтобы спать практически на улице, к тому же это небезопасно. Идти в меблированные комнаты я боюсь, ведь там за стенкой может оказаться отсидевший в тюрьме преступник, торговец наркотиками, а то и кто-нибудь похуже. А ночевать в приюте мне пока гордость не позволяет.
В автомастерской я – первый клиент. В конторе сидят четверо механиков в рабочих комбинезонах, потягивают кофе, треплются о том о сем.
– Я вам звонила, – говорю я, входя в помещение. – Мне нужно заменить стекло в машине. Сегодня. – Я протягиваю ключи, которые у меня забирает немолодой мужчина с седыми волосами, завязанными в жидкий конский хвостик.
– Можно и сегодня, но это будет недешево.
– Знаю.
Он окидывает меня взглядом водянистых глаз, скептически вскидывает брови.
– Деньги-то у вас есть?
Я знаю, что похожа на нищенку: нездоровая бледность, непричесанные волосы, мятая одежда. С течением времени я утратила облик компетентной, энергичной, уверенной в себе женщины. Теперь все во мне говорит о том, что я слаба, сломлена, на мели.
– Есть, – резко отвечаю я.
Он ставит на стол чашку с кофе.
– Хорошо. Заберете машину в конце рабочего дня.
– Я подожду здесь.
– Ладно. – Он кивает в сторону кофейника, рядом с которым стоят стопка бумажных стаканчиков и банка с сухими сливками. – Для клиентов кофе бесплатный.
Механики неохотно разбредаются по рабочим местам. Мое присутствие им мешает. Я наливаю себе стаканчик, добавляю сухие сливки и размешиваю их палочкой. Кофе на вкус отвратительный, но приступы голода притупляет. В выходные в кафе меня бесплатно не кормят, так что приходится искать способы питаться подешевле. Во всяком случае, в комнате ожидания тепло и безопасно, никто меня не прогонит. Я же клиент. Мне можно сидеть здесь целый день.
После третьего стаканчика кофе я чувствую, что мне становится нехорошо. Горло щекочет, и я списываю это на счет мерзкого напитка. Но когда меня начинает знобить и появляется ломота в костях, я понимаю, что заболела. Должно быть, это простуда, а может, и грипп. Неудивительно, что я подцепила какой-то вирус. Я недоедаю, изнурена, к тому же, спасая Хейзел, сильно замерзла. Но болеть мне нельзя. Выживать и так непросто, даже будучи здоровой.
Мне бы выпить куриного бульона и чаю, принять лекарство от простуды. Поспать часов двенадцать в удобном положении. Но в автосервисе нет ни бульона, ни чая, ни лекарств, да и спать здесь нельзя. Я должна сидеть и быть начеку. Это коммерческое предприятие. Я обхватываю себя руками, прижимая свитер к телу. На минуту закрываю глаза, жалея себя. Вселенная наказывает меня за мои грехи. Я заслужила эти страдания.
Через какое-то время в конторе появляется один из механиков, за ним идет клиент. Они подходят к рабочему столу, начинают обсуждать стоимость замены треснувшего лобового стекла. Я опускаю глаза, неотрывно смотрю на остывший кофе. Мужчины как будто меня не замечают, хотя меня бьет мелкая дрожь. Я еще крепче обнимаю себя, потираю предплечья. Здесь включен кондиционер? Почему мне так холодно?
Механик удаляется в мастерскую, клиент идет к выходу. Когда проходит мимо меня, я бросаю на него мимолетный взгляд. Он среднего роста, но со спортивной фигурой; одет в потертые джинсы и тонкую футболку, подчеркивающую мускулистость его тела. Жилистые руки украшают татуировки. Одна из них – череп – явно сделана не в тату-салоне. Он примерно моего возраста, может, немного моложе. В былые времена я, возможно, улыбнулась бы такому парню, даже пококетничала бы с ним. Но, когда он бросает в мою сторону ответный взгляд, я опускаю глаза, смущенно меняю позу. Выгляжу я, должно быть, так же ужасно, как чувствую себя, а то и похуже.
Мужчина уходит. Оставшись одна, я подтягиваю к груди колени, кладу на них голову. Все тело пульсирует, в носовых пазухах нарастает давление. Я не ела со вчерашнего вечера, но аппетита нет. Однако подкрепиться бы не мешало. Тогда, возможно, меня бы не так сильно мучили тошнота и головокружение.
Входная дверь открывается. Я резко поднимаю голову. Это он, тот самый клиент, который только
