Тонущая женщина - Робин Хардинг
– Побудь здесь, – говорю я мягко, но твердо, и по скользким камням карабкаюсь к тропинке.
Мой автомобиль открыт – кто хочешь залезай, садись и уезжай. Но в округе все еще спят. Взяв спальный мешок и виски, я возвращаюсь на берег. Женщина сидит на камнях – съежилась, обхватив себя руками и лбом уткнувшись в колени. Я накидываю ей на плечи спальный мешок и открываю бутылку. Делаю глоток и предлагаю выпить ей.
Пару секунд она смотрит на бутылку, потом молча берет ее и пьет. Мы несколько раз передаем виски друг другу, пока я не замечаю, что она уже не так сильно дрожит. Встает солнце, воздух постепенно теплеет, но у меня по-прежнему от холода зуб на зуб не попадает. Утопленница замечает это и приглашает меня под одеяло. Для меня такая близость непривычна, но я не отказываюсь – лишь бы хоть чуть-чуть согреться.
Какое-то время мы, сгорбившись, молча сидим рядышком, согреваясь под спальным мешком виски и теплом собственных тел. На занятиях по плаванию учат, что надо снять с себя мокрую одежду, дабы противостоять переохлаждению, но это было бы уже за гранью. Да и не очень-то долго мы находились в ледяной воде. Глотнув виски, я наблюдаю за проплывающей мимо моторной лодкой. Наверное, это вышел в море какой-нибудь любитель порыбачить на заре. Спас бы он эту женщину, если бы я не подоспела? Но, кажется, нас он вовсе не замечает; его лицо обращено к горизонту. Если бы я не услышала плач незнакомки, она бы утонула. Как, очевидно, и было задумано.
– Зря ты меня спасла, – произносит женщина. Голос у нее хриплый от спиртного и долгого крика. – Я не хочу жить.
– Я действовала, повинуясь инстинкту. Плаванием много занималась.
– Ну и дура, – усмехается женщина, искоса глянув на меня.
– Почему? – спрашиваю я. – Почему ты пыталась утопиться?
– Мне ненавистна моя жизнь.
– Мне тоже.
– Ты не понимаешь.
«Нет, это ты не понимаешь», – хочу возразить я. Вряд ли этой женщине в модном спортивном костюме и кроссовках, которые, наверное, вкупе стоят дороже моего автомобиля, живется хуже, чем мне. Но я не намерена с ней откровенничать. Да и вообще о чем тут можно спорить?
– Я несчастна… в браке. Моя жизнь невыносима. Муж жестоко обращается со мной.
– Так разведись. Зачем топиться-то?
Она издает невеселый смешок.
– Ты не понимаешь.
Она права. Это выше моего понимания. Моя личная жизнь уныла, не расцвечена страстями. Для меня на первом месте всегда была работа. Когда мне было двадцать с чем-то, я познакомилась с одним парнем – Андре. Мы с ним прожили вместе три года. Романтика изжила себя, пав жертвой невнимания и безразличия. Расстались мы по-дружески. Он оставил мне диван. С тех пор у меня были любовники, но серьезные отношения я завязывала редко. На это никогда не находилось времени, любовь никогда не становилась приоритетом. Пока я концентрировалась на своей карьере, меня вполне устраивал ни к чему не обязывающий секс. Так было проще.
– Мой муж – адвокат по уголовным делам. Он богат. Пользуется огромным влиянием. – Она делает очередной глоток. – И по сути своей садист.
Возможно, она преувеличивает – как только люди не называют своих партнеров, – но от ее слов я холодею. Что-то подсказывает мне, что ее характеристика точна. Муж этой женщины возбуждается, избивая и унижая других. Свою жену, например.
Она внезапно поднимается на ноги.
– Мне пора.
Я следую за ней по тропинке. Прямо у моей машины наши пути расходятся. Может, притвориться, что это не мой автомобиль? Что я тоже живу в одном из роскошных особняков, стоящих вокруг? Женщина смотрит на автомобиль, потом на меня, и я вижу, что лукавить бесполезно: она все поняла. Это – моя «Тойота». Это – мой дом.
– Тебя подбросить? – с запинкой спрашиваю я.
Ее взгляд скользит по затянутому полиэтиленом окну, по холодному тосту на приборной доске, по дешевому телефону в бардачке. На заднем сиденье – одежда: какие-то вещи аккуратно сложены, какие-то навалены ворохом. А потом я вижу нож на водительском кресле. Он лежал у меня на коленях перед тем, как я вылезла из машины. Она тоже его заметила?
– Я живу тут неподалеку, – отказывается она, отводя взгляд в сторону: она меня стыдится. – Восемь тысяч квадратных футов, на самом берегу. Но это тюрьма.
– Все лучше, чем жить так, – бормочу я, не отрывая глаз от своего дома на колесах.
– Нет, – возражает она. – Не лучше.
С этими словами женщина поворачивается и уходит.
Глава 6
Мне бы еще немного поспать, но я насквозь промокла, в волосах застряли водоросли, на одежду и кожу налипла зеленая склизкая тина. От меня разит отвратительным соленым запахом залива Пьюджет-Саунд. Мне необходимо принять душ и переодеться. Обычно удается пару дней обходиться без душа, но в таком виде, как сейчас, на работу в кафе я прийти не могу. В неярком утреннем свете я быстро снимаю мокрые джинсы и, извиваясь, подпрыгивая, с трудом натягиваю облегающие черные лосины, которые сборятся на мокрых ногах. На куче грязной одежды на заднем сиденье лежит вчерашняя футболка. От нее пахнет жиром, спереди пятно от горчицы – или это яичный желток? – но, по крайней мере, она сухая.
Голова тяжелая, ватная, но я знаю, что должна собраться с мыслями и выработать план действий. Четкое понимание своих последующих шагов – необходимое условие для выживания, если ты бездомная. В округе наверняка есть общественный бассейн, где можно принять горячий душ, но я понятия не имею, в какой он стороне. Будь у меня мой смартфон, я бы погуглила, а в тупофоне Интернета нет. Я решаю двинуть на юг, в более знакомые районы, где обитают люди с невысокими доходами. Перед тем как тронуться с места, я прячу часть своих вещей в густых зарослях, чтобы не таскать их с собой. Вечером ведь все равно сюда вернусь. В этом укромном уголке я спала мирно… если не считать сегодняшнего пробуждения от плача женщины, которая пыталась утопиться.
Она не идет у меня из головы. Я думаю о ней, проезжая мимо спящих особняков и выруливая из лесистого анклава на шоссе. Полиэтилен на окне беспрестанно хлопает, что меня жутко раздражает. Должно быть, ее муж – чудовище, если она решила покончить с собой несмотря на то, что купается в роскоши и богатстве. Но зачем топиться? Есть куда
