Кофе и полынь - Софья Валерьевна Ролдугина
Часть из них касалась текстильной фабрики.
Ещё летом, до отъезда из Бромли, меня пригласили на аудиенцию в королевскую резиденцию. Встретиться пришлось не с Его величеством, разумеется, но с особой весьма высокопоставленной. Меня попросили — о, не приказали, конечно, ибо леди, женщине, не приказы не отдают, пусть и леди из рода, который всегда верно служил Короне — поставить некоторое количество сукна для нужд армии… И, хоть это и была просьба, высказанная в личной беседе, отказать я не могла. А благоразумие подсказывало, что скоро таких «бесед» станет больше — значит, и расходов. Следовало временно перераспределить доходы, а ещё устроить на фабриках нечто вроде врачебного кабинета, позаботиться о запасе необходимых лекарств, чтоб их хватило хотя бы до весны… И о запасе провизии, пожалуй, тоже. С любой смутой, какой бы ни была причина, неизменно приходят болезни и голод, а даже если и отбросить человеколюбие и иные мотивы, угодные Небесам, то останется простая корысть — рабочие не смогут усердно трудиться, если заболеют или им будет не хватать самой простой еды.
Закончив с перепиской и, сказать по правде, возложив самую трудную часть на незаменимого мистера Спенсера и его помощников, я наконец отправилась в кофейню.
День выдался пасмурный и тихий. Облака спустились так низко, что почти что лежали теперь на крышах и смешивались с густым туманом на улице. При виде белого зыбкого марева, в котором люди точно бы растворялись, как призраки, я снова вспомнила свой сон — и отравленный дым. Мне было неизвестно, ни что он собою представляет, ни какую угрозу несёт, ни даже кто и как его создал… создаст? Но я знала наверняка, что этот дым принесёт много горя.
«Может, сообщить кому-то, кто имеет отношение к армии? Полковник Арч как раз недавно упоминал о своих связях…» — промелькнула мысль.
Но тут же я её отбросила: в лучшем случае на меня бы не обратили внимания, а в худшем — посчитали сумасшедшей. Но теперь знал хотя бы Лайзо; возможно, он сумеет что-то сделать.
Лайзо…
Против собственной воли я бросила взгляд на водителя. Седой мужчина, грузный, невзрачный, немой — и, похоже, имеющий прямое отношение к Особой службе. Когда Лайзо исчез, некоторое время я обходилась без автомобиля, просто не могла себе представить другого человека за рулём. Но затем сделала над собой усилие и обратилась за помощью к маркизу. Письмом — лично встретиться не могла, просто не хватало сил после разрыва помолвки… Человек, который пришёл по рекомендации, был не столько водителем, сколько охранником и соглядатаем. Безупречное решение, чтобы чувствовать себя чуть спокойнее в смутные времена, да, но поставить подпись под договором оказалось нелегко. Ведь мне хотелось сохранить место для Лайзо, а иное казалось предательством.
Вот только это было не его место.
Пора прекращать уже думать о нём как о слуге.
Когда автомобиль остановился, с твёрдой мыслью отбросить прошлое я вышла и поднялась по ступеням. Толкнула дверь кофейни…
…а прошлое было тут как тут.
Маркиз Рокпорт собственной персоной сидел за столиком у стены. С чашкой кофе, с книгой… святые Небеса, с пирожным! Хотя от пирожного — новейшего изобретения Рене Мирея, десерта «Чёрное сердце» из вишни, бисквита и шоколада — остался уже только крохотный кусочек.
«Ах, да, — пронеслось в голове. — Седьмое число каждого месяца, выходной от дел Особой службы, библиотечный день. Но почему здесь?»
— Добрый день. Признаюсь, не ожидала увидеть вас в «Старом гнезде».
Я сама не заметила, как очутилась у его столика. Но вот маркиз, похоже, напротив, давно этого ждал, а потому улыбнулся с неожиданной мягкостью:
— Отчего же, я бывал тут ещё в те времена, когда кофейней владела леди Милдред. Добрый день, дорогая… — он запнулся, словно едва не произнёс по привычке «невеста» — …дорогая Виржиния. Вы немного бледны.
— Наверное, оттого что не успела выпить утром кофе. Мэдди, милая, здравствуй! Принеси мне чашку кофе с ванилью и молоком, пожалуйста, — произнесла я непринуждённо, лишь сейчас обратив внимание на то, как тихо было в зале с самого начала. Почти все столики был заняты, но никто, кажется, даже не шевелился, кроме мисс Блэк, с интересом разглядывающей старинную карточную колоду. — Надеюсь, это меня взбодрит. К слову, я всегда думала, что седьмые числа каждого месяца вы проводите более уединённо.
— Раньше проводил, — согласился он охотно. Очки его лежали рядом с книгой, синие стёклышки в тонкой оправе, и оттого лицо казалось более открытым, а взгляд… не уязвимым, нет. Живым, пожалуй. — Но с некоторых пор решил, что общество мрачных теней прошлого определённо проигрывает человеческому, особенно столь изысканному. А благоухание парка на исходе лета или кофейный аромат ничуть не хуже бхаратских благовоний. Хотя их я по-прежнему люблю, признаюсь откровенно, и иногда мне хочется возжечь несколько благовонных палочек прямо в кофейне.
— Леди Милдред, бывало, курила трубку прямо в зале, так что это никого не удивит, — ответила я, быстро глянув в сторону кухни. Но времени прошло ещё слишком мало, и Мэдди с чашкой кофе, естественно, никак не могла пока выйти… Маркиз чуть отодвинул книгу в сторону, и я наконец обратила на неё внимание: — О, «Багряный князь Эрдея» Флоренс Брим! Неожиданный выбор.
— Решил наконец узнать, отчего же меня с ним всё время сравнивают, — улыбнулся он, очертив кончиками пальцев на обложке силуэт зловещего мужчины, спускающегося подобно пауку по отвесной стене древнего замка. Широкий чёрный плащ неправдоподобно задирался вверх, точно развеваясь на ветру. — А вы, похоже, читали роман. И как, скажите, похож я на Багряного князя?
Разумеется, мне полагалось твёрдо ответить «нет». Сравнить главу Особой службы с каким-то кровопийцей! Но Багряного князя книга описывала элегантным, загадочным и пугающим мужчиной высокого роста, щурящимся от света и повелевающим тысячью слуг в ночи…
— Довольно похож, — признала я неожиданно для самой себя. — И, кстати, к финалу мне хотелось, чтобы победу одержал именно он, а не охотник на вампиров, называющий женщин «бездумными, порочными созданиями», и не главный герой, настолько скучный, что даже имя его не запомнилось.
— Ах, всё заканчивается трагически? — задумчиво откликнулся маркиз. — Что ж, обнадёживает. Видите ли, дорогая Виржиния, первым под руку мне попался не этот роман, а другое сочинение Флоренс Брим, гм, патриотического толка, в котором некий герой, наделённый всеми мыслимыми достоинствами и знаниями, спасает невинную деву, а также поднимает из руин замок и строит флот… И всё без малейших усилий. Вот где тоска, право.
Он пошутил, совершенно точно пошутил — а я засмеялась… и поймала себя
