Последняя осень. Буря - Дарья Пырх
— Подожди, серьезно?
— Нет, конечно, я пошутил, — он произнес это, не меняя интонации, будто рассказывал анекдот на плохом стендапе.
Маша не знала, как на это реагировать. Леонид смягчился. Повисла тишина, нарушаемая лишь шорохом карандашей и шелестом бумаги. Дорисовав «й», Маша случайно коснулась парня локтем.
— Ой, извини.
Она повернулась. Их взгляды встретились. Лед серых глаз потеплел. Стильная прическа и деревенский свитер, устаревший на двадцать или тридцать лет, смотрелись очень странно. «Леонид мыслями городской, а привычками сельский», — подумала Маша.
— Порядок, — сказал тот. — Как тебе?
В наброске легко угадывались корпус, лужайка, небо и облака.
— Очень похоже, — похвалила та.
— Начну раскрашивать.
Он разрезал пол-литровую пластиковую бутылку, налил воды, отыскал гуашь и принялся творить. Маша пересела, чтобы не мешать. Рука с кисточкой дрогнула, но, к счастью, ошибка легко исправилась. Обведя и заполнив цветом заглавную «Л», она увлеклась процессом. Рисуя в детстве, она будто переносилась в вымышленную вселенную, где каракули, палочки и черточки становились шедеврами.
— Поляна готова, — сказал Леонид, потерев щеку.
— У тебя гуашь на лице, — весело произнесла Маша.
— Где?
— Тут. Нет, ниже, — усмехнулась она.
— Здесь? Сама ткни.
Маша приложила палец к зеленому пятнышку под его носом и впервые поняла, как красивы в меру пухлые губы. Леониду повезло с внешностью, но многих отталкивала допотопная одежда и колхозные замашки. «Наверное, с ним просто встречаться. Никаких зависимостей, тайн, скандалов. Мило и душевно, — размышляла она. — Стоп. О чем я думаю?» Прикосновение затянулось, чтобы считаться дружеским.
Справа зашумели. «Марк? Когда он подошел?» — занервничала Маша, обернувшись. Бортников держал кружку со смайликом. Ту самую, что послужила подарком на прошлое четырнадцатое февраля.
Маша долго искала, чем порадовать своего избранника. Популярные онлайн-магазины рекомендовали набор для ухода за бородой, удочки, стаканы для виски, мужские духи, борсетки, цыганские цепи панцирного плетения. Марк гладко брился, не рыбачил, пользовался дезодорантом вместо парфюма, подаренного в школе, пил дешевый алкоголь, обладал мало-мальским вкусом, чтобы надеть аксессуар из «магазина на диване». Более креативные сайты вдохновляли изготовить шоколад, связать шарф, испечь печеньки с предсказаниями, смастерить парные браслеты или подвески. Застывшая какао-масса не вынималась из формы, от тугих шерстяных петель болели пальцы, печенье постоянно подгорало, а украшения из бусин смотрелись нелепо. Отдельные эксперты предлагали девушкам купить соблазнительное белье и вырезать купоны для пикантных желаний. Чем, по их логике, торжество влюбленных отличалось от любого другого дня, Маша не сообразила. Отчаявшись, она зашла в супермаркет, взяла чашку с улыбающейся рожицей и сердечками. Сюрприз удался.
С того времени их отношения изменились. «Сохранил кружку. Может, не все потеряно?» — понадеялась она.
— Есть кипяток? — спросил Марк будничным тоном.
— Остыл, — невозмутимо сказал Леонид.
— Подожду.
Маша едва сохраняла спокойствие: «И все? Ему настолько плевать?»
— Как работа? Нормально платят? — проговорил Леонид, поставив чайник на конфорку.
— Не жалуюсь.
— Где учишься?
— Нигде. Я не могу учиться в таких условиях.
— Каких?
— Любых. А кроме шуток, зачем отдавать деньги универу, если потом снова отчислят? Ищу себя, надоело слушать других.
Маша заметила его укоряющий взгляд и вспыхнула: «На что он намекает? Никогда со мной не советовался».
— Со стороны виднее, — не удержалась она.
— Полезнее быть эгоистом, — твердо заявил Бортников.
— И деградировать? — хмыкнула Маша. — Умный признает ошибки, глупый отрицает.
— Если постоянно прогибаться под чужое мнение, потеряешь свою личность.
— Откуда вы это берете? — вмешался Леонид. — Из сообщества с цитатами?
Чайник оглушительно засвистел. Марк схватился за металлическую ручку и ругнулся, убрав ладонь.
— Осторожно! — воскликнула Маша, вскочив с места.
— Не лезь, — огрызнулся тот.
Наполнив чашку, он ушел. Хотелось запустить ему вслед чем-то тяжелым или догнать и хорошенько встряхнуть, чтобы перестал ломать комедию.
— Придурок, — проворчал Леонид.
Маша взяла кисточку. Линии стали выходить рваными, неаккуратными. Оранжевая надпись и ватман расплылись. Она зажмурилась, укоряя: «Глупая. Уже взрослая, чтобы реветь из-за дурака».
— Ты чего? — осведомился Леонид.
— Соринка в глаз попала, — севший голос выдал правду.
— Хочешь, посмотрю?
— Не надо. Сейчас пройдет.
Из коридора донесся голос Игоря. Вскоре в холл потянулись студенты, недовольные очередным собранием. Староста посчитал ребят и обреченно заявил, что Захар Владимирович сегодня не приедет. Посыпались вопросы. Оказалось, спешка и встревоженное состояние преподавателя объяснялись не мистикой, а рядовыми причинами. Дочь увезли на скорой, и тот как примерный отец поспешил в больницу. Часть одобрила поступок, другие разозлились из-за безответственности руководителя.
— Это не к добру, — прошептала Динара.
Маша отмахнулась. Позже она сильно пожалела, что не восприняла слова подруги всерьез.
Глава 2. Убийственная вечеринка
Стояла такая тишина, что было слышно, как в левом крыле бродит Марк. Новость назойливой мухой кружила над ребятами, но в отличие от насекомого справиться с ней не было возможности.
— Что дальше? — тихо спросила Ангелина.
— Вскроем запасы, — повеселел Михаил. — Не зря же тащили. Знал бы — затарился бы основательно.
— Это по-нашему, — хлопнул его по плечу Глеб. — Девчонки, организуйте закуску.
— Вы шутите? — нахмурилась Вика. — Захар вернется, заставит писать объяснительную, потом на дисциплинарке отчитают. Общажных выселят. И все из-за вашей тяги к спиртному.
— Нестрашно. Комендант сговорчивый, — с намеком сказал Кирилл.
— Он понимает свинячий язык? — недовольно скривился Леонид. — Я надеялся, что хотя бы здесь не увижу ваших пьяных рож.
— Опять ноешь. Не хочешь пить — иди снежки лепи, не знаю только, где ты найдешь ясельную группу детского сада, — с презрением ответил Михаил. — А мы просто расслабляемся.
— Захар Владимирович не одобрит, — строго сказала Динара. — Если ты не забыл, то на нас висит куча заданий, которые рано или поздно придется сделать.
— Все великие писатели творили свои шедевры не на трезвую голову. А, бывало, сидели на чем-то покрепче советских болгарских стульев, — проговорил Михаил, но его аргументы не были восприняты всерьез.
— Остается компромисс. Подготовимся к его приезду, — предложил Кирилл. — Снимем ролик, потом уже как следует отметим.
Ребята приободрились. Новоиспеченные операторы, актеры и сценаристы устроили мозговой штурм. Был какой-то особый шарм в том, чтобы придумывать что-то необычное, хотя этого и не требовалось. Маша показала сырой плакат девушкам, назначенным в дизайнеры. Похвалив, две ушли колдовать над вожатской, третья взяла ватман.
— Почему лагерь называется «Буря»? — неожиданно спросила незнакомка.
— Не знаю, — пожала плечами Маша. — Наверное, хотели выделиться на фоне «Ястребенка», «Росинки» и «Моря».
— Скажи спасибо, что не «Подснежник», — раздался позади уверенный голос Кирилла. — Как у вас продвигается?
Маша почувствовала запах мужского дезодоранта, повернула голову, едва не уперевшись в его щеку, смутилась: «Слишком близко». Он стоял, положив руки на спинку стула, заглядывал ей через плечо. Еще
