Анатомия призраков - Эндрю Тэйлор
– Тем не менее я не могу объявить себя авторитетом.
– Вам и не придется. – Ее голос стал скучающим. – Я хочу сделать вам предложение.
– Насчет библиотеки его преосвященства?
– Я же сказала, что хочу посоветоваться с вами насчет призрака. Так называемого призрака. Но вышло так, что упомянутый призрак неразрывно связан с книгами его преосвященства и их будущим. Поэтому я предлагаю вам два поручения, и, если вы примете одно, вы обязаны принять и второе.
– Мадам, я не понимаю, чего вы от меня хотите.
– Все очень просто. Вы показали, что те, кто терзает легковерных своими россказнями о призраках, – мошенники. Вы начали с конкретного случая, это верно, но после перешли к рассуждениям в целом. Инструменты, которые подобные люди используют в своем порочном ремесле, – это духи, видения, призраки и суеверия; но они применяют их во снах, мистер Холдсворт, применяют их в чужих снах. Вы привлекли силы разума, чтобы коснуться их бесчестных приемов и показать истинную сущность: ловушки, чтобы дурачить глупцов, силки, чтобы запутывать боязливых. Они всего лишь пиявки, которые питаются горестями невинных. Благодаря вам это ясно как день.
– Не много же радости это мне принесло. Или кому-либо другому.
Джон заметил движение уголком глаза. Женщина у дальнего окна выглянула из-за спинки кресла и смотрела на него. У него сложилось мимолетное впечатление длинного лица с густыми темными бровями и челкой, выбивающейся из-под чепца.
– Вы сделали это однажды, – сказала леди Анна. – Вы сделаете это снова. Я щедро вознагражу вас, поскольку у меня есть особая причина просить об этом. И к тому же вам предстоит немало потрудиться над библиотекой епископа. Я предлагаю вам возможность поправить свои дела и оказать мне весьма существенную услугу. Более того, тем самым вы поможете спасти человеческую душу от отчаяния, если не от вечных мук. Несомненно, своекорыстие и христианский долг требуют от вас одного и того же?
Холдсворт промолчал. Из-за белил ее лицо выглядело мертвенно-бледным. В самом конце Мария была такого же цвета и без преимуществ свинцовых белил. Интересно, откуда леди Анна столько знает о его судьбе? И еще интереснее, чего именно она от него хочет?
Она побарабанила пальцами по столешнице:
– Что скажете, сэр?
– Мадам, я… я не могу решить.
– Это весьма простое решение, мистер Холдсворт.
– Но я многого не понимаю.
– Тогда я постараюсь вас просветить.
Леди Анна умолкла. Она повернула голову к окну, которое выходило на узкий двор, окруженный высокими кирпичными стенами. Двор рассекала пополам гравийная дорожка, обсаженная кустами в пятнах сажи.
– Давайте начнем с библиотеки. Вам знаком Иерусалим-колледж?
– Иерусалим? – На мгновение ему показалось, что он ослышался. – А… вы, наверное, имеете в виду колледж в Кембридже, мадам?
– Именно. – Она снова взглянула на него. – Моя семья тесно связана с ним. Точнее говоря, один из моих предков был его основателем, а епископ некогда учился в его стенах. Поэтому мне пришло в голову пожертвовать его книги колледжу. Но прежде чем решить окончательно, я хотела бы ознакомиться с настоящим состоянием библиотеки колледжа. Я бы не хотела, чтобы собрание моего мужа попало в недостойные руки.
– Ваша светлость желает, чтобы я отправился в Кембридж по вашему поручению?
Она проигнорировала вопрос.
– Кроме того, необходимо разобраться с самой коллекцией, составить каталог и произвести оценку, прежде чем я приму решение. Возможно, захочу оставить некоторые книги себе. Кроме того, часть коллекции может оказаться непригодной для библиотеки колледжа.
Холдсворт счел это весьма вероятным. Он видел библиотеки слишком многих мужчин, как живых, так и мертвых, чтобы их содержимое могло его удивить. Библиотека мужчины подобна его разуму: часть ее содержимого может не годиться для юных джентльменов из университета, не говоря уже о скорбящей вдове или осиротевших детях.
– Есть еще одна причина, – продолжила леди Анна, – по которой я хочу, чтобы вы отправились в Кембридж. Это связано с моим сыном, Фрэнком. В прошлом году его приняли в Иерусалим сотрапезником начальства[5]. Он нездоров. Я хотела бы, чтобы вы расследовали обстоятельства, которые привели к ухудшению его здоровья, и привезли его домой.
– Мадам, я не врач и не нянька. – Джон гадал, когда дело наконец дойдет до привидения. – Боюсь, я вынужден отказаться по меньшей мере от этой части поручения, поскольку не окажу вашему сыну ни малейшей мирской пользы.
– Мирской пользы? – повторила Анна и оскалила три желтоватых зуба в блестящих розовых деснах среди белизны лица. – Мирской пользы? Есть мнение, что ему нужно совершенно иное. Мистер Холдсворт, мой сын слаб. Нет, тело его вполне крепко, но разум… вот где кроется немощь. Сейчас он находится на попечении врача в Барнуэлле, деревне неподалеку от Кембриджа. Я буду с вами откровенна, но сначала должна потребовать, чтобы вы сохранили мой рассказ в тайне. Он не должен покинуть стен этой комнаты.
Глаза Холдсворта невольно метнулись к молодой женщине у дальнего окна.
– Если вы решите оказать мне честь своим доверием, можете рассчитывать на то, что я сохраню вашу тайну.
Анна молчала. Холдсворт слушал собственное дыхание, внезапно ставшее неестественно громким. Кресло молодой леди скрипнуло.
– Короче говоря, мой сын считает, будто видел призрака, – резко сообщила леди Анна. Она взглянула на него, как будто ожидала, что он оспорит это заявление. – Он очень впечатлительный юноша, и это дикое недоразумение, которое, несомненно, обострила юношеская жизнерадостность и неумеренное употребление вина, и есть непосредственная причина его нездоровья. Теперь вы понимаете, почему ваша квалификация особенно интересует меня. Я верю, что мой сын еще способен прислушаться к доводам разума. Поручаю вам расследовать его мнимую встречу. Вы продемонстрируете ему, что он был введен в заблуждение. Верю, что это может стать первым шагом к его исцелению. Более того, возможно, это все, что ему необходимо.
Леди Анна умолкла и уставилась прямо перед собой. Это было устрашающее зрелище, как будто она внезапно превратилась в статую.
– Заблуждение, мадам? Оно было вызвано простым стечением обстоятельств? Или… – Холдсворт помедлил, вспомнив случай с несчастной Марией, – в деле замешан некто посторонний, а значит, не обошлось без умысла или хитрости?
– Увы, я не могу вам сказать. Очень многое покрыто мраком. Это не так уж и важно, пока вы не откроете правду и не сможете доказать ее миру.
– Известно, что юноши в университете любят остроумно подшутить
