Золотое сердце Вавилона - Наталья Николаевна Александрова
Я уже решила уйти. Единственное, что меня удерживало, – домой ужасно не хотелось. Просто до тошноты. Потому что придется сообщить свекрови, что меня уволили с работы. Она, конечно, ничего такого прямо не скажет, но подожмет губы и начнет говорить в пространство, ни к кому в общем не обращаясь, что некоторые несерьезные личности не могут ужиться в коллективе исключительно из-за своих амбиций и плохого характера.
Я вас умоляю, какие еще амбиции! Но спорить со свекровью глупо. Так что выхода, похоже, у меня не было. Не могла же я болтаться по улицам, вон и дождик накрапывать начал…
В это время из подворотни выбежала мелкая кудлатая собачонка, за которой, на другом конце поводка, едва поспевала такая же мелкая кудлатая старушка.
– Стой, Матильда! – безуспешно взывала хозяйка к своей питомице. – Стой, кому говорят! У тебя совесть есть, тунеядка беспардонная?
Собачонка не обращала на ее слова никакого внимания. Она, не разбирая дороги, неслась вперед к одной ей известной цели. На пути у нее оказалась я, и Матильда кинулась мне в ноги. Я шагнула в сторону, пытаясь избежать столкновения, собачонка обогнула меня, опутав мои ноги поводком, и истерично залаяла, пытаясь освободиться. Поводок, зацепившийся за мои ноги, не пускал ее, и Матильда захлебывалась визгливым лаем.
– Заберите вы свою каракатицу кривоногую! – выпалила я в сердцах и наклонилась, чтобы распутать поводок.
Хозяйка Матильды, которая только что почем зря костерила свою непослушную собачонку, мгновенно встала на ее сторону.
– Сама каракатица! – огрызнулась она, бросаясь на помощь истеричной собачонке. – Сама кривоногая! Стоишь тут как каланча пожарная! Понаехали тут…
Я растерялась от возмущения. Уж как хотите, но кривоногой меня еще никто не называл! Может, я и не красавица, но ноги у меня длинные и стройные, с этим до сих пор никто не спорил. И насчет того, что я «понаехала», – тоже полное вранье. Я в этом городе родилась и выросла, знаю его как свои пять пальцев… ну, почти.
– Сама понаехала! – выплеснула я на вредную старуху свое возмущение. – Вместе со своей шавкой!
Та уже успела распутать поводок и теперь бережно прижимала Матильду к груди, что-то ей озабоченно внушая. Однако на мои слова она немедленно и бурно отреагировала. Опустив непослушную собачонку на тротуар, чтобы та не мешала энергично жестикулировать, она подбоченилась, гневно вскинула подбородок и выпалила визгливым, скандальным голосом:
– Я не понаехала, я тут вот уже семьдесят четыре года проживаю согласно прописке, а вот что ты тут делаешь, надо бы выяснить! Вот что ты тут вынюхиваешь? Что конкретно разыскиваешь?
– Антикварный магазин… – машинально ответила я.
– Это Никодим Никодимыча? – переспросила старуха с каким-то странным, испуганно-почтительным выражением и сразу как-то скукожилась. – Так вы бы так и сказали! Вы бы так и объяснили! Это вам, девушка, во двор нужно, вот сюда… – она показала скрюченным пальцем на ту подворотню, из которой только что выбежала со своей энергичной болонкой.
Матильда в это время, опомнившись после столкновения со мной, снова куда-то понеслась и утащила за собой хозяйку. А я действительно увидела на стене возле подворотни табличку, которую до этого почему-то не замечала: «Антиквариат. Покупка и продажа. Вход со двора».
Проводив удивленным взглядом темпераментную Матильду и ее хозяйку, я вошла в подворотню и увидела в углу двора неказистую дверь, а над ней – выцветшую и покосившуюся вывеску с единственным словом: «Антиквариат».
Ну что ж, значит, нотариус Винетутов меня не обманул и антикварный магазин, по крайней мере, существует.
Я пересекла двор, толкнула дверь и вошла внутрь.
Там было полутемно и пыльно.
Прежде чем мои глаза привыкли к скудному освещению и я смогла осмотреться, прямо передо мной мелькнуло что-то темное и низкий, басовитый голос проговорил:
– Меня-ю!
– Что? – переспросила я удивленно. – Что вы меняете?
Тут глаза мои наконец привыкли к полутьме, и я увидела на полу перед собой огромного черного, словно ночь, кота с глазами, сверкающими, как два изумруда.
– М-меня-у! – повторил он, и я засмеялась: вот чей голос я услышала! Вот с кем заговорила!
Коту мой смех явно не понравился. Шерсть у него на затылке поднялась дыбом, он попятился и чихнул. А я отвела от него взгляд и осмотрелась.
Начать с того, что магазинчик был совсем маленький, не больше кладовки в том магазине, где я работала. И хотя я совершенно не разбиралась в антиквариате, но даже я поняла, что выставленное здесь барахло не имело к антиквариату никакого отношения.
На полках вдоль стен и в единственной застекленной витрине было выставлено никудышное старье, которому, на мой взгляд, самое место на помойке.
Здесь были фарфоровые чайники с отбитыми носами и чашки без ручек, треснувшие тарелки, мутные зеркала и расколотые театральные бинокли, погнутые металлические рамочки для фотографий, рваные веера, старые пластинки в выцветших конвертах и разрозненные шахматные фигуры. На видном месте, как украшение коллекции, лежала старая кукла с фарфоровой головой. Один глаз у куклы отсутствовал, но самое главное – она была совершенно лысая.
Не успела я разглядеть все эти сомнительные сокровища, как из глубины помещения донесся сухой деревянный стук и раздался голос, надтреснутый, как старая тарелка:
– Интересуетесь старинными вещами? Заходите, заходите! Здесь есть на что посмотреть!
Я повернулась на этот голос и увидела сгорбленного старика с торчащими во все стороны седыми космами. На крючковатом носу кое-как держались старомодные очки в роговой оправе, одет он был в бордовую бархатную куртку с крупными пуговицами.
– Заходите! – повторил он и плотоядно улыбнулся. – У нас тут очень много интересного!
Я попятилась: что за подозрительный тип!
Впрочем, вся эта история с самого начала казалась мне очень подозрительной…
– Вы… кто? – спросила я испуганно.
– Никодим Никодимович, – старик приосанился. – Так сказать, здешний ворон… Так что конкретно вас интересует – старые куклы или, может быть, грампластинки?
Я растерянно молчала, пытаясь понять, что собственно происходит. Если я унаследовала этот магазин, то кто такой этот противный старикан и что он здесь делает?
Он по-своему понял мое молчание.
– Вам, наверное, нужен подарок, но вы еще не определились, что это должно быть? Скажу вам, милая девушка, вы пришли по адресу! В моем магазине вы сможете выбрать оригинальный подарок для своего друга! Он оценит ваш вкус!
От этих его слов я окончательно расстроилась. Друг! Никакого друга у меня не наблюдалось и не предвиделось в обозримом будущем, имелся муж, но это
