Когда закончится метель - Инга Ветрова
– Что в музее делала?
– Первый раз взяла экскурсию. Ходила ахала и охала. Потом просто приходила, гуляла по залам, по парку, фотографировала. Сказала, что восхищена усадьбой и хочет сделать ее центром действия будущего романа.
– Она действительно из Риги, или сказала, что из Риги. Разницу чувствуете?
– Я не дура, – обиделась Яна. – Она говорила с акцентом и сказала, что из Риги. Мы не задавали лишних вопросов. Это некрасиво.
– Свои книги она показывала?
– Да. Они на латышском. На обложках ее имя.
– Сейчас хоть на каком языке можно книгу издать в одном экземпляре, – небрежно бросил Павел.
– Гертруда, действительно, писательница. Она рассказывала мне о построении произведений, о создании героев, диалогов. Я даже сама решила попробовать…
Яна осеклась, понимая, что невольно раскрывает свою сокровенную тайну.
– Что вы решили попробовать? – въедливо спросил Павел. – Что?
– Написать исторический роман, – обреченно ответила Яна.
– А, ну, тогда ладно, – равнодушно ответил следователь. – Как эта писательница выглядит?
– За шестьдесят, ухоженная, хорошо одета. В молодости была очень красива.
– Откуда знаешь?
– Знать не нужно, достаточно видеть. Красивая женщина – это навсегда.
Павел внимательно посмотрел на Яну. Их взгляды встретились, и она неожиданно поняла, что пропала. Из волка, барса и Волан-де-Морта следователь превратился в решительного волевого мужчину. В глубине его черных глаз дрожали голубые блики фонарного луча. Яна отвернулась. В этот момент вместе со снегом и ветром в музей ворвался нарастающий гул. Что-то дребезжало, лязгало, гремело и кряхтело.
Глава 11.
Павел прислушался и неожиданно рассмеялся.
– Что? Что смешного? Это преступник?
– Вряд ли. Это трактор. Старый, раздолбанный трактор.
Павел подбежал к окну, затем переместился к двери. От его былой неуклюжести давно не осталось и следа. Резкий, стремительный – он вновь напомнил Яне матерого волка, загоняющего добычу.
– А ведь он к нам! – воскликнул следователь.
Трактор остановился. Двигатель громыхнул на прощание и затих. В проеме появился старик в распахнутом тулупе и ушанке. На Яну и Павла смотрела двустволка.
– Ах, вы, ироды! Вы пошто музей грабите! А, ну-ка, выходьте по одному. Я на медведя ходил и вас не спужаюсь. У меня калибер шестнадцатый. Мало не покажется!
– Батя, погоди, не лютуй, – весело начал Павел. – Не преступники мы. Я следователь Павел Граб. Яна Сергеевна в музее хранителем работает.
– Следователь он, – усмехнулся старик. – А чем докажешь, Паша, что ты не вор?
– У меня удостоверение есть, но издалека не рассмотришь.
– Я же знаю его, – взвизгнула Яна. – Вы Клим Степанович из Заречья? Да? Вы летом нам привозили старое корыто, железный утюг, прялку, рубель, граммофон и лопату для зерна. Помните меня? Это я у вас вещи принимала.
– Во как! – обрадовался старик. – Было дело. Чердак давеча разобрал, думаю, что добру пропадать. Сюда привез. Выбросили небось хлам мой?
– Что вы, Клим Степанович, как можно, – запричитала Яна. – Все храним. Детям показываем, занятия проводим. Спасибо вам!
– Батя, ты бы ружье в сторону отвел. Бахнешь случайно.
– Да не. Не стрельнет оно. Патронов нема. Раньше на охоту ходил, а ноне годы не те. Я его для острастки взял, чтоб вас попужать.
– Откуда узнал про нас, Степаныч? – заинтересованно спросил Павел.
– Так сын мой Вовка от друзей вертанулся и брякнул, что музей грабят. Я пытал его, что, да как? А он рукой махнул и спать завалился. Сказал, что сами утром разберутся. Я думал-думал, да решил поехать. Наш ведь музей, родимый. Как его бросить на погибель? С трактором возился долго, но завел. Старый у меня конек.
– Боевой ты, батя! Не испугался, значит, грабителей?
– Я не из робких. Что стряслось то?
Пока Павел рассказывал о событиях ночи, Яна сбегала в комнату отдыха. Она вспомнила, что там есть плед. Холл уже продуло насквозь. Голова кружилась от холода и голода.
– Степаныч, выручай. Езжай домой. Пусть сын в полицию звонит. Никто его не обвинит. А ружье нам оставь. Пригодится.
– Так не стреляет же, – удивился старик.
– Ничего, когда надо выстрелит! Яна, неси швабру. Подхватим двустволку.
– Ты ижика только сбереги, Паша. Памятное ружье. Батя в шестьдесят пятом подарил, когда мне восемнадцать стукнуло.
Прощаясь старик перекрестил проем двери и даже прослезился.
– Я музей наш шибко люблю. Мальчишкой сюда бегал. Климентий Нилович, стало быть, тезка мой, славный был человек. Возился с нами, истории разные рассказывал.
– А что за истории? – заинтересованно спросила Яна.
– Разные. Про старое время, про хозяев энтих – Барсов. Говорил, что они так быстро драпали, что даже клад в библиотеке не забрали.
– В библиотеке? – хором воскликнули Павел и Яна.
– Так да, – изумился старик. – А вы чай не знаете?
– Нет, – изумилась Яна. – Про клад знаем, про библиотеку нет.
– Климентий говорил, что там он. Только найти не мог.
– Вот это поворот, – рассмеялся следователь. – Яна, Яночка, значит, знал-таки старый директор, где клад! Короче, батя, гони своего конька. Нам помощь нужна!
Трактор поворчал немного, но завелся. Павел решительно ходил по холлу, перекидывая фонарик из руки в руку. Он что-то шептал, разговаривая сам с собой. Яна зарылась лицом в плед и забылась.
«Аделина на цыпочках подошла к двери. Вскоре шаги мужчин растворились в смехе, разговорах и звоне фужеров. Гости развлекались. Девушка осторожно открыла дверь и ткнулась в чью-то пахнущую одеколоном грудь. Аделина взвизгнула, попятилась, споткнулась и упала на большой диван, стоявший в центре библиотеки. Дверь закрылась.
– Я ничего не вижу. Сударыня, вы в порядке?
– Я не сударыня, – обиженно откликнулась Аделина. – Справа на тумбе спички. Зажгите свечи.
В свете танцующего пламени Аделина вгляделась в лицо незнакомца. «А он красивый, – зачарованно подумала она. – Высокий, стройный. А вдруг это и есть Михаил…»
– Простите за неудобство, прошу. Разрешите представиться. Я Михаил Андреевич Танеев, племянник Сергея Ивановича Танеева. А вы, наверное, Аделина.
– Да. Я Аделина Карловна Фон-Барс, – ответила девушка и томно протянула руку для поцелуя.
Батюшка ругался, но Аделина в тайне от него перечитала множество дамских романов. Сейчас она скопировала одну из героинь и была горда, что смогла непринужденно выйти из комичной ситуации.
– Присаживайтесь, Михаил. Вы припозднились. Бал давно закончился.
– Мы попали в пургу, заблудились, но, слава Богу, выехали. Лошади выдохлись. Ваш батюшка любезно предложил нам остаться. Вы не против?
– Я? Нет, конечно, нет.
Аделина изумилась вопросу, но вовремя сообразила, что не стоит сообщать гостю, что она здесь пока ничего не решает. Михаил огляделся.
– Какой интересный резной шкаф. Наверное, очень старый?
– Вы правы. Он стоит здесь больше ста
