Дмитрий Дубинин - Убийство к Рождеству
По знаку Соленого я вышел из «Жигулей» и пересел в «БМВ».
– Привет, – сказал я.
– Здорово. Кто-то наехал? – без лишних церемоний полюбопытствовал Соленый.
– Нет, Влад. Тут другой вопрос?
– Хочешь расширяться?
– Нет. Дело не в работе. Я же намекал по телефону.
– Ну, мало ли… Говори, в чем проблема.
Соленый совсем не был похож на бандита. Он не стригся под спортсмена, не имел заметных татуировок, бычьей шеи и бычьего выражения лица. Да и речь Влада была почти свободна от блатного сленга. Однако я знал, что этот парень не боится таскать с собой нож с вылетающим лезвием и что он умеет обращаться с оружием. А если точнее, то мастерски владеть им. Умел он и драться. Не иначе, с кем-то побился и на днях – из-под кожаной кепки на меху виднеется марлевая повязка.
– У меня есть друг, – начал я.
– Так.
– Зовут его Володя Сурков. Сурок. Слышал про такого?
– Кажется.
– Он недавно сел.
– Вспомнил. И что?
– Я хорошо знаю этого парня. Он мог пройти любую проверку на вшивость. По всем параметрам.
– Так. И что тогда?
– На днях мне стало известно, что его опустили.
Соленый замолчал, постукивая пальцами по баранке.
– Опустили, значит, было за что, – сказал он.
– Я в этом не уверен. Кому-то нужно, чтобы он стал совсем безопасен. Возможно, парня хотят довести до самоубийства, или что-то еще в этом роде.
– Кому-то с воли?
– Скорее всего.
– Мусорам?
– Не уверен.
– Блатные так не поступают.
– Значит, это не блатные. И не менты. Но достаточно влиятельные люди.
– А ты не думаешь, что твоего друга было проще замочить, если он кому-то опасен? На зонах, знаешь, это делают сплошь и рядом. И хозяин разбираться не очень-то будет.
– И все же. Влад, мне очень нужно знать, кому и зачем понадобилось опустить Сурка. Здесь что-то не так.
– Возможно, твой друг просто кому-то не понравился, и его решили обломать. Знаешь, если вся камера возьмется прессовать, тут хоть какой бы ты ни был крутой, против лома не попрешь… Но ладно. Я попробую узнать. И уж заранее извини, если информация, которую ты потом получишь, тебя огорчит.
– И так неприятно, Влад.
– Да уж, понятно. Это все, что ты хотел узнать?
– Нет. Мне нужно кое-то выяснить про одну женщину.
– Угу.
– Зовут Дина. Фамилии и адреса не знаю. Лет двадцать с небольшим. Рост где-то… – Я задумался. Девушка была весьма высокой, не ниже Наташи, а то и выше – почти с меня, а я в длину метр семьдесят семь. – Высокая, за метр семьдесят. Хорошая фигура. Может тусоваться в Глушанинском переулке, а также у метро «Алексеевская». Волосы красит в темный, почти черный, цвет…
– Цвет глаз, форма ушей, длина ног?
– Ммм… – Я немного задумался, но вдруг до меня дошло, что Соленый издевается. Действительно, попробуй найди в Москве девушку по такому описанию!
– Понял. Сложно, – сказал я.
– Сложно, – согласился Влад. – Путана?
– Нет. Не думаю.
– Тогда тем более не обещаю. Ну хоть лицом на кого похожа? Говоришь, Диной зовут? Русская?
Я опять задумался. У Дины было красивое, очень правильное лицо. Но я почти всегда видел его либо в больших темных очках, либо в полумраке машины или моей комнаты… Забавно! Я поймал себя на том, что не могу толком вспомнить лицо! Прямо хоть в погреб лезь…
– Русская, европейского типа, – вздохнул я. – Ладно, не грузись. Это моя проблема.
– Хорошо. Это все?
– Все. Буду должен?
– Там видно будет.
* * *Только после беседы с Соленым, которая оставила у меня довольно тягостное впечатление, я понял, что мне жизненно необходимо поговорить с Сурком. Хотя бы потому, что тогда, под рождество я повез Дину именно с его подачи – ведь он же тогда сам «подогнал» мне клиента!
Но Сурок был недосягаем. Оставались только адреса – Глушанинский переулок и та контора, где я подобрал Дину.
Частным сыском я отродясь не занимался и даже не предполагал, что мне придется когда-либо заниматься им. Мелькала у меня мысль – поручить дело какому-нибудь агентству, но я побаивался. Приходилось слышать об этих детективах всякое. И что они только бабки рвать горазды, и что при любом удобном случае делятся информацией с милицией. Так что был большой риск оставить в таком агентстве кучу денег и получить взамен пирожок с хером жареным внутри.
Значит, придется действовать самому. Я подъехал сначала к тому офису, где двадцать четвертого января Дина впервые села ко мне в машину.
Рядом с не слишком приметной дверью, оборудованной электронным замком и системой видеонаблюдения, обнаружилась небольшая, но красиво выполненная табличка: «Агентство «Винтер»».
Я нажал кнопку звонка, а когда меня спросили, кого мне надо, я ответил просто «Дину».
Как я и предполагал, у меня стали выяснять фамилии. Той, кого я ищу, а заодно и мою собственную, и при этом усомнились, что какая-то Дина вообще сейчас здесь находится.
В Глушанинском мне повезло больше. Я с большим трудом отыскал кружной путь, каким можно было подъехать к старым пятиэтажкам, и остановился у дома, из которого уже двадцать пятого, в первом часу ночи, вышла некая Тома, встречавшая мою пассажирку.
Возле подъезда, оборудованного домофоном, имела место скамейка, а на скамейке сидела старушка. Она курила сигарету с мундштуком и зорко осматривала окрестности. Что ж, это лучше, чем ничего. Я подошел и поздоровался.
– Скажите, Тамара живет в десятой квартире? – спросил я.
– В двенадцатой… Вам Тамара Зурина нужна?
– Да, если других Тамар в этом подъезде нет, – я сделал вид, что остроумно шучу.
– Других нет…
– Спасибо. – Я собрался было подойти к двери подъезда, но старушка остановила меня:
– Подождите, молодой человек.
– Да?
– Не надо туда звонить.
– А почему? Дома нет?
– Нет.
– Ну ладно, если вы это знаете точно, я вечером приеду…
– А вы разве не знаете?
– О чем? – насторожился я.
– Не будет Тамары сегодня, видимо. Не беспокойте никого. У них беда большая.
– Что случилось? – мне не стоило больших усилий изобразить беспокойство.
– Обе девочки пропали. Уже неделю, как их ищут. Не тревожьте родителей…
– Так, так… Дина разве тоже пропала?
Я попал в цель.
– Я же сказала, обе… А вы, молодой человек, собственно, кто будете?
– Я… Ну, скажем так, работаю по соседству с Тамарой. И меня попросили приехать, узнать, что происходит.
– А! – Бабулька выбросила окурок и уставилась на меня с отвращением. – Так ты тоже из этого… Шок-арта, или как он там называется.
– Нет, что вы… Я просто инженер по компьютерам.
– Не врешь?
– Ни капли. – Я действительно был кристально честен.
– Ну, хорошо… – Старушка хитро прищурилась. – У внука компьютер барахлит. Не посмотришь? А я тебе кое-что расскажу.
Отказываться было нельзя. Я бы не отказался, даже если и ни черта бы не смыслил в компьютерах.
– Давайте. Если можно, прямо сейчас. – А то меня на работе потеряют.
– Идем. – Старушка поднялась, и мы двинулись к подъезду. Похоже, она решила, что я не опасен для нее ни с какой точки зрения, а потому спокойно пустила меня в квартиру – она-то как раз и жила в десятой. По случаю рабочего дня квартира была пустой.
Компьютер оказался вполне приличным, только до безобразия расстроенным. Причина обычная – мальчишка полагал себя крутым специалистом, но руки на деле имел весьма кривые, и мне пришлось возиться минут двадцать, чтобы заставить систему работать как надо. Скажу честно – я управился бы и за десять минут, но пришлось потянуть время, чтобы выслушать все, что бабушка знает про жильцов квартиры напротив.
По словам Инессы Васильевны, в двенадцатой жили четверо. Хозяина квартиры звали Сергеем Масальским, и Дина была его дочерью. Тамара приходилась ему падчерицей, а жена Сергея, Зинаида Ласунова, была его второй женой. Но это еще не все: она не являлась родной матерью ни одной из девушек. В общем, когда-то Тамара, которая четырьмя годами старше Дины, жила с матерью и отчимом, ее отец давно погиб. Потом родилась Дина, при этом мать умерла, а отчим Тамары, он же отец Дины, женился вновь. Потому и фамилии у них разные: Тамара – Зурина, по родному отцу, а Дина – Ткачева, по родной же матери.
Разобраться в столь запутанных родственных связях было не так-то просто, но я к этому и не стремился. Мне было сказано, что в семье царили покой и согласие, пока девушки не связались с подозрительными типами, «которые ходят в эти ужасные ночные клубы», а Дина даже участвовала в каком-то непристойном шоу по телевизору, вроде конкурса с раздеванием. Как и следовало ожидать, ничего хорошего из этого не вышло, кроме того, что девушка бросила учебу в архитектурной академии, возомнив себя великой моделью – кстати, слово-то какое! Старшая сестрица немногим лучше: оставила постоянную работу в издательстве, начала рисовать вывески, халтурить, в общем.
А пропали они, причем, обе в один день – кажется, двадцать шестого января. Потому что родители – я их так могу называть – забеспокоились двадцать седьмого. Хоть и вертихвостки обе сестрицы, но не до такой уж степени, чтобы не позвонить, не сказать, что где-то задерживаются. Жалко, если что-то случилось…
