Андрей Анисимов - Ураган для одуванчика
– Нашел работу?
– Нет. Сам знаешь – кризис…
– Знаю. И я не нашел. Сейчас не берут, сейчас увольняют.
– Жизнь, как зебра, полосатая.
– И гонят твои эстонцы в первую очередь нас, русских.
– Своя рубаха ближе… – философски заметил Муравин, забираясь в салон новенького опеля.
– Своя рубаха, говоришь? Мы на них тут горбатились полвека.
– Они нас об этом не просили. Как здоровье мамы? Наладился у нее сон?
– Если шарик не проглотит, ворочается до утра.
– Передавай ей привет.
– Хорошо, передам. А тебе шарики тоже помогли?
– Обошелся, – ответил Василий и заговорил о другом.
Он всего один раз посетил квартиру Гены и познакомился с его мамой. Старуха страдала бессонницей и принимала снотворное в шариках, очень похожих на гомеопатию Берты. Василий соврал, что тоже иногда не может заснуть, и записал название лекарства. Но ему не нравилось, если об этом напоминали.
Они уже подъезжали. Василий настоял высадить его у поворота, метров за триста от его дома.
– Надо к соседу заглянуть.
Гена притормозил:
– В четверг придешь?
Василий секунду подумал:
– Как карта ляжет. Давай созвонимся, – и, похлопав лысоватого партнера по плечу, выбрался на улицу. По поводу соседа Муравин соврал – заходить он ни к кому не собирался. Не хотел, чтобы Гена видел у его калитки полицейскую машину. Поэтому два квартала преодолел пешком.
* * *Переговорив с мужем по телефону, Кристина покидать дом не спешила. Она давно покончила с туалетом, а теперь стояла у окна и украдкой наблюдала за капитаном. Поняв, что дольше отсутствовать неприлично, достала из холодильника бутылку минеральной воды, водрузила ее на поднос, туда же поставила стакан и вышла в сад. Опустив поднос с минералкой перед полицейским, улыбнулась:
– Промочите горло, капитан, – и уселась в кресло напротив, сложив перед собой руки, как это делают прилежные школьницы за партой.
Вельт деликатно глотнул из стакана:
– Спасибо, проуа. В такую жару промочить глотку в самый раз.
Кристина кивнула:
– Да, сегодня жарко. Но перейдем к делу. Что же приключилось с нашей Бертой?
Вельт отвечать не торопился. Теперь он имел возможность смотреть женщине в глаза, сколько ему заблагорассудится, и наблюдать за ее реакцией. Сделав еще один деликатный глоток, выдержал паузу и многозначительно произнес:
– Она исчезла.
Кристина сыграла под дурочку:
– Что значит – исчезла? С чего вы взяли?!
Вельт вернул стакан на поднос, достал из кармана платок, провел по губам, убрал обратно. Все это он проделывал нарочито медленно, с целью вывести Кристину из равновесия и даже немного напугать. Но глядя на молодую женщину, одетую в легкое летнее платьице, не мог отделаться от видения, что несколько минут назад предстало перед ним на газоне. Мягкие линии бедер, спина с перехватом узкой талии, ямочки под коленками. Хоть она и не лежала сейчас почти голая на газоне, а сидела лицом к нему, одетая в платье, все это стояло у него перед глазами. Но капитан пришел работать, значит должен продолжать допрос. А Вельт забыл, на чем остановился. Кажется, она спросила, почему он ведет расследование.
– Вас интересует, почему я здесь?
– Меня интересует, с чего вы взяли, что Берта пропала?
– В полицию пришел документ.
– Что вы на меня так смотрите? Какой документ?
Вельт опорожнил стакана до конца, снова вынул платок и вытер рот:
– Заявление от мюнхенской подруги Берты Литхен, фрау Лямке.
– И что она заявляет?
– Женщина обратилась в полицию, потому что фрау Литхен пропала. Ее нет дома, нет у вас. Фрау Лямке вам много раз звонила.
Кристина взмахом головы откинула волосы и посмотрела в глаза полицейскому. В ее взгляде он прочел вызов:
– Такое впечатление, что вы меня в чем-то подозреваете?
– Всякое бывает.
– Вы о чем?
– В городке Клоога недавно произошел случай… – Вельт снова выдержал паузу.
Кристине надоело ждать:
– Что же произошло в Клоога? Только не тяните резину, а то я начинаю думать, что вы пришли морочить мне голову.
– Почему вы нервничаете?
– С чего вы взяли? Просто я хочу понять смысл вашего визита.
– Там тоже гостила старушка.
– Удивительное совпадение!
– Я не закончил. Она купалась в море и утонула.
Кристина попыталась состроить печальную мину:
– Прискорбно….
– Прискорбно, хотя еще и не криминал. С кем не бывает.
– А в чем криминал?
– Семья, где бабушка гостила, долго не заявляла о факте утопления.
– Почему?
– Не знаю. Они чего-то опасались, в результате предстанут перед судом.
Кристина рассмеялась:
– Ваши аналогии, офицер, беспочвенны. Берта прекрасно плавала.
– Приму к сведению.
– Принимайте.
– А как вы познакомились с гражданкой Германии?
– Через Интернет. Я люблю так знакомиться. Писали друг другу. Вот и все… – простодушно ответила Кристина.
Но Вельт впервые почувствовал в спокойствии молодой женщины элемент игры. Он не мог себе объяснить, чем вызвано его подозрение. Но если раньше фальши в ее словах он не ощущал, то сейчас она или говорила неправду, или что-то недоговаривала. Нужно было за это зацепиться, найти правильный вопрос, сбить ее с толку. Зацепить, пока она уверена, что он все принял за чистую монету, и расслабилась. Вельт решил продолжать игру до победы и не торопиться. До этого момента видение, что он застал на газоне, продолжало его беспокоить, а тут враз исчезло. У него даже голос изменился:
– Что вы можете сказать о характере пожилой дамы. Она сварлива? Придиралась к вам? Требовала постоянного внимания?
– Берта?! – Кристина удивленно округлила глаза: – Да она сущий ангел. Мы ее не видели и не слышали.
– В самом деле?
– Конечно. Я ее обожала.
– А ваш муж?
– Василий тоже души не чаял в Берте.
– Вот как?
– А что вас удивляет?
– Не всякий мужчина выдержит постороннюю старуху в своем доме.
– Василий порядочный и отзывчивый человек. Он любил Берту и жалел ее.
– Гм… Верится с трудом.
Кристина вызывающе вздернула свой курносый носик:
– У меня русский муж. У русских много недостатков, но душа у них добрая.
Вельт не спорил:
– Вам виднее, – и хотя все, что говорила эта эстонская жена русского мужа, звучало вполне правдоподобно, капитан больше не верил ни одному ее слову. Он начинал догадываться, что в этом доме его ждали и давно подготовились к визиту полиции. Потому и ответы, несмотря на их внешнюю непосредственность, он получает четкие и хорошо обдуманные. Пока единственное слабое звено – это факт самого знакомства четы Муравиных с исчезнувшей фрау Литхен. И сей момент стоит проработать особо.
А Кристина начинала уставать и, в очередной раз взглянув на калитку, облегченно вздохнула. Василий со спортивной сумкой через плечо вошел в сад. Заметив под яблоней жену с полицейским, быстро зашагал к ним.
– Ба, да у нас гости! – воскликнул он, пристраивая сумку на траву.
Кристина поспешила представить посетителя:
– Знакомься, Вася, это капитан Вельт.
– Очень приятно, – Василий пожал Вельту руку, взял у него из-под носа бутылку минеральной, вылакал ее содержимое из горлышка, вернул пустую бутылку на место и спросил:
– С чем пришли, господин капитан?
Ответила Кристина:
– Капитан хочет выяснить, не съели ли мы Берту за ужином?
– Женщин после сорока не употребляю, – сострил Муравин и громко загоготал.
Вельт насупился:
– Я не приходил сюда шутить.
Василий перестал смеяться:
– Тогда чего вы от нас хотите?
– Мне надо выяснять, куда испарялся гражданка Германии Берта Литхен.
– Она уехала.
– Когда?
– Точно не помню, примерно месяц назад.
Вельт тут же сообразил: Василий сейчас повторит все, что говорила Кристина, и продолжать беседу, особенно по-русски, бессмысленно. Он должен навести справки об этом семействе и, уже располагая фактами, прижать их к стенке.
– Если вы не возражаете, я бы делал осмотр комната, где жил фрау Литхен.
– Нет проблем, капитан, – улыбнулся Василий. – Смотрите все, что вам захочется. Комната Берты справа. Но можете осмотреть и весь дом. У нас все открыто.
Вельт кивнул, на минуту задумался, положил кепку на стол и с кейсом в руках направился к дому. Когда полицейский скрылся внутри, Кристина спросила мужа:
– Почему ты не пошел с ним?
– А зачем? Нам нечего скрывать. Пускай нюхает.
– Может, ты и прав. Дай мне закурить.
– Опять за свое. Ты же знаешь, курить тебе нельзя.
– Ладно, не буду. Что он там так долго?
– Боишься, что-нибудь упрет?
– Ты в своем уме?! Он же полицейский.
– Ну и что. Тем более. Когда я последний раз уезжал из Москвы, меня на платформе обыскали милиционеры. Когда пошел в вагон-ресторан, недосчитался трех тысяч рублей.
– А почему тебя обыскивали? Ты в Москве напился?
– Напился, это слишком. Был немного навеселе. Вот они и сперли деньги, пока шарили по сумкам.
