Алекс Норк - Тупик во все стороны
«Фу, как стыдно!».
«Не хочу дальше говорить про эту чепуху».
«Я доскажу тебе, Лео, в действительности не все так просто. Каждый раз, когда соблазненная отдавала себя божественному красавцу, он вдруг начинал превращаться в волчару и удовлетворял свою страсть под ее ужасные крики. Только не понимаю, Керэлл, чего так орать, ну вервольф и вервольф».
«Джойс, у них не было опыта двух браков и…»
«Да, дорогая, у меня было два брака и, возможно, еще будет четвертый. Так вот, Лео, эти семеро истеричек набрали всякого огнестрельного оружия и гонялись за сексуальным инвалидом четыре серии. Тот был не рад, что связался. И хотя жил в страшном замке с подземными ходами, в конце концов они его достали».
«Это захватывает. Керэлл, я обязательно должен посмотреть все целиком».
«Скажи лучше, а здесь есть подземные ходы или тайники?».
«Хм… не знаю. Хотя… как-то, когда я гостил здесь лет десять назад, еще был жив дядюшка, и он обмолвился о своем прадеде, построившем этот дом. Сказал — не могу воспроизвести дословно — этот прадед был мистическим человеком и чуть ли не алхимиком. Такие любят преподносить сюрпризы».
«Возможно, в каком-то тайнике и лежит сейчас камень».
Возникла пауза… несколько напряженная, как показалось Блейку.
И в подтверждение этому довольно зло прозвучал голос Джойс Хьют:
«Может быть, ты сама знаешь, про какой-нибудь такой тайничок?».
«Кузины, я вот думал про этот камень… И не могу вспомнить, когда видел его в последний раз. Что-то давно тетушка его не демонстрировала».
Новая пауза оказалась спокойнее и короче.
И опять заговорила Джойс, но уже вполне мирно:
«Я вообще видела его только один раз. Тетя показала камень на второй день, когда я сюда приехала. А ты, Керэлл?».
«Да, именно так. Год назад, когда я здесь появилась, тетя показывала мне камень вот за этим столиком».
«Кузина, ты точно помнишь?».
«Лео, не дыми, пожалуйста, в мою сторону. Конечно, помню».
«Дыми в мою. А что тебя напрягло?»
«Одна странная мысль… Тетушка ведь проявляла некоторую забывчивость. С пистолетом, например».
«То, что иногда забывала его в своей тумбочке и просила тебя принести?»
«Я вот и подумал, что если камень она тоже забывала иногда положить в сейф?»
Макс многозначительно посмотрел на Блейка.
И снова, как по традиции, продолжила Джойс:
«Кажется, мы сваляли дурака, сказав полиции про этот камень».
«Это я ляпнул. А вы обе автоматически подтвердили… А, Ширак, что там с ужином?».
«Сейчас сообщили, что доставка выехала».
«Ширак, э, вы не помните, когда тетушка в последний раз демонстрировала свой камень?».
«Алмаз, сэр?».
«Да».
«Очень помню. С месяц назад, когда приезжал этот господин».
«Какой господин?».
«Если не ошибаюсь, Чивер».
«Чилвер».
«Да, правильно. Вы тоже тогда с ним разговаривали, сэр».
«Ну, как же. Обходительный такой джентльмен. Они с тетушкой, кажется, знакомые по клубу. Керэлл, ты ведь его тоже знаешь?».
«С чего ты взял, видела только мельком».
Таймер снова сильно перескочил, и Макс приостановил запись.
— Ребята сказали, дальше абсолютно ничего привлекающего внимание не было, народ вскоре после ужина рассредоточился по своим комнатам, но уже ночью, почти, кое-что интересное произошло. Я запускаю.
На таймере было без нескольких минут двенадцать.
Сначала секунд десять слышались невнятные звуки и что-то вроде шагов по комнате… Затем раздалось громкое:
«Черт!».
И нечто похожее на глубокий вдох и выдох.
— Комната, Керэлл, патрон.
Затем менее громкое, но очень злое:
«У-у, черт».
Прошло еще несколько секунд, и неожиданно стало раздаваться насвистывание…
С полминуты нельзя было разобрать никакой мелодии.
Но вот она обнаружилась.
А теперь обрела четкую и красивую форму.
Блейк не без ехидства взглянул на Макса, на лице которого значилась, что мелодия, вроде, знакома, но вот откуда?..
— Аида. Победный марш Родомеса.
Макс шмыгнул носом.
Звук оборвался на полуноте. Как будто исполнитель вдруг переключился на нечто более важное.
Действительно, шумы заметно усилились. Что-то открылось и закрылось, хлопнул какой-то ящик, прошуршали шторы, как если бы ими сильно задвигали… еще, показалось, какой-то предмет в комнате передвинули…
Секунд через тридцать шумы прекратились, прозвучал громкий зевок, и все стихло.
И опять таймер скакнул. Уже на половину третьего ночи.
Блейк подумал, что лучше сперва обменяться мнениями, но очень громко прозвучал колокольчатый сигнал. И сразу за ним повторный.
Очень похожий на Ширака голос проговорил:
«Что там может быть?».
И повторил эту фразу уже не с сонной, а вполне озабоченной интонацией.
— Комната слуги, патрон.
Судя по звукам, человек суетливо двигался…
Очень скоро хлопнула дверь.
По дороге Ширак что-то пробормотал сам себе, и по номеру на панели Макс определил, что он на первом этаже у лестницы.
— Сигнал был из кабинета покойной, патрон.
— Я догадался.
Следующие слова слуги были произнесены негромко и неуверенно:
«Почему-то темно…».
— Коридор третьего этажа.
«Есть там кто-нибудь?».
Пауза ясно обозначила, что человек боится входить в темный кабинет…
Нет, решился. Вместе с поменявшимся на панели номером донеслось:
«Никого…».
Видимо, недавние события не располагали к долгому пребыванию в этой комнате, и Ширак, вступив внутрь, очень скоро ее покинул.
Быстро уходя по коридору, он приободрил себя галантной фразой:
«Тем не менее, всегда остаюсь к вашим услугам, мадам».
Впрочем, бодрость оказалась несколько искусственной. Слуга не сразу спустился к себе, а оказался в зале, где, судя по бульканьям, отлил для своих нервов нужную порцию.
На этом ночная запись и завершилась.
— Что скажете, патрон? Кто-то сыграл со слугой злую шуточку?
— И этот кто-то проделал все так тихо, что твои ребята не заметили никаких подозрительных звуков по записям из других помещений.
— Я прикажу им снова все прослушать на том временном участке.
— Обязательно.
— А Керэлл? Такое ощущение, что человеку вдруг стукнула в голову какая-то очень неприятная мысль. Но потом она нашла решение.
— Ты про победный марш?
— Он ведь очень радостного звучания. «Аиду», кстати сказать, написал Верди.
— Культура в последнее время из тебя прет. Да, психологически вывод верный. Но важно, что она делала потом.
— Прятала, патрон, она что-то прятала.
— Мне тоже так подумалось. Но что она могла прятать?
— Какую-то вторичную улику. Оружие и камень она, вероятно, сразу сплавила. И так, как вы говорили: сбежала сразу после убийства к главному входу и передала все сообщнику, ожидавшему с той стороны.
— Что было с собой у покойной?
Макс сморщил лоб от резкого перехода.
— В каком смысле?
— На ней было нечто похожее на вечерний халат. Что в карманах?
— Вы про это. Пачка сигарет, зажигалка и носовой платок.
— Помнишь, в кабинете на столе была пепельница?
— Можно уточнить, у меня в ящике фотографии.
— Можно не уточнять, там была пепельница. Но пустая. Чистая, понимаешь? Она много курила?
Макс пожал плечами:
— Спросим сегодня. — И посмотрел на часы. — Через полчаса — нам по коням.
Блейк поторопил Макса, потому что хотел предварительно как следует осмотреть дом и пространство снаружи.
Приехали за двадцать минут до назначенного времени.
Сержант остался сидеть в машине. А они, поприветствованные дежурным полицейским, пошли, не спеша, по уходящей влево полосе из тускло-красного гравия, такого же, как на площадке у главного входа.
Блейку и позапрошлой ночью дом показался похожим на замок, а сейчас стало ясно, что он строился по такому именно замыслу. В неком подобии позднему европейскому средневековью, когда уже терялось оборонительное значение сооружений и внимание уделяли пышной эстетике и удобному большому пространству.
Гравий в пятидесяти ярдах упирался в навес, под которым стояли четыре автомобиля: дорогой «мерседес» и три «тезаурус-форда» – зеленый, синий и красный.
Тогда, в городе, ему приходилось очень внимательно контролировать красного, на котором ездила Керэлл, и из-за этого не удалось зафиксировать марку серого автомобиля. Только определенно он был покрупнее и, кажется, не из числа новых моделей.
Гравиевая полоса не поворачивала за дом, там просто начинался травяной газон. Тут же, на окончании длинной передней стороны дома, находился второй вход, небольшой, оформленный портальной нишей.
— С той стороны входов нет?
Макс мотнул головой.
Солнце пробилось из облаков, и в светлом воздухе прозвучало вдруг гортанное улюлюканье.
