Светлана Успенская - Двум смертям не бывать
Разгоряченная выступлением, Наталья была в запале.
— Понимаете, — говорила она лысоватому улыбчивому японцу, ростом ей по пояс, — в нашей товарной политике наблюдается дисбаланс между количеством товара и его доступностью широким слоям населения. У нас много дорогого и модного товара, который по карману лишь единицам, много дешевого и некачественного товара, который по карману всем, но его не хотят брать из-за низкого качества. А вот чего у нас совсем нет, так это недорогих и качественных вещей.
В 1992 году такое высказывание прозвучало почти революционно. И это было именно то, о чем в последнее время думал Константин.
— А вы меня не узнаете? — наконец спросил он, когда лысый японец, умильно улыбаясь, наконец убрался восвояси. — А ведь мы с вами земляки… А помнишь, то есть помните…
Вечер воспоминаний «земляки» продолжили на фуршете. На следующий день они встретились в ресторане на бизнес-ленче, а еще через день Наталья повела Морозова на фабрику, где работала после окончания института технологом.
На фабрике Морозов оглядел кипы ситцевых халатов в пошлый цветочек, которые каждые четыре минуты (время, предусмотренное технологическим процессом производства) рождались на свет Божий, и призадумался. Оборудование на фабрике было никудышное, рабочие трудились ни шатко ни валко, администрация заботилась лишь о своей зарплате, но никак не о работе цехов. Здесь нужно было переделывать все, в том числе и стены дореволюционной постройки…
В это время Наташа показывала Косте эскизы своих моделей, которые она мечтала запустить в производство. Прекрасные изящные костюмы — вроде того, что в данный момент элегантно обтягивал ее фигуру. Она была оживлена и от этого казалась еще красивее.
— Надо подумать, — произнес Морозов, глядя ей в глаза, — нужно подумать…
Шла уже вторая неделя, как он находился в Москве. В Милане его ждали неотложные дела, а он все торчал здесь. Компаньоны обрывали телефоны, требуя его возвращения, — нужно было подписывать какие-то бумаги относительно покупки очередной фабрики у разорившегося англичанина, штамповавшего вместо ходового и качественного товара дешевые безобразные фраки.
А он в это время бродил вместе с Наташей по Москве. Они строили планы совместного предпринимательства, вспоминали, говорили и все не могли наговориться. Морозов смотрел в синие яркие глаза и не находил в себе силы уехать. Отныне он хотел остаться здесь. Остаться навсегда.
Уехать ему все же пришлось. Из Милана он каждый день звонил Наташе, они по нескольку часов говорили о продвижении дел по созданию в столице совместного предприятия. На день рождения он прислал ей наперсток и сантиметр, которыми пользовался сам Великий Кудесник с улицы Грюнель — знаменитый кутюрье подарил его начинающему коллеге, когда Морозов прощался с ним, уходя на вольные хлеба из его салона.
Потом Костя приехал в столицу на Новый год и слегка обалдел от русских морозов — он отвык от них за время своей заграничной жизни. На Рождество Костя подарил Наташе маленького щенка лабрадора и обручальное кольцо с рубином. В жизни у него было много женщин — разного цвета кожи, говоривших на разных языках и разных в постели. Некоторых, ему казалось, он любил, некоторые, как они уверяли, любили его. Со всеми он расставался — с некоторыми без сожаления, с другими — тоскуя, но ни разу ему не встречалась женщина, которую бы он хотел видеть каждый день подле себя.
И вдруг именно такую женщину Костя неожиданно встретил. Точнее, встретил-то он ее давно, еще семь лет назад, а вот понял это только сейчас. Теперь он хотел одного — постоянно видеть эту статную девушку с восторженно распахнутыми синими глазами рядом с собой. Он знал, что она никогда не уедет из страны. Оставить любимую работу для нее — все равно что лишиться самое себя. Кроме того, в России, очнувшейся наконец от долгого сна, раскрывались огромные просторы для частной инициативы. Поэтому Морозов принял решение.
К исходу 1996 года представительство фирмы «Русский торговый альянс» приветливо распахнуло двери своего шикарного офиса в центре столицы, неподалеку от Кремля.
А вскоре после этого влюбленные сочетались браком. Народу на их венчании в церкви было совсем мало — только случайные прихожане, подруга Наташи по институту Алла Сырникова и еще неизвестный алкоголик, согласившийся за сходную цену быть шафером. От алкоголика явственно несло перегаром, отчего старенький батюшка постоянно чихал и морщился, Сырникова, утирая слезы умиления, чуть не уронила тяжелый венец, но молодожены ничего этого не замечали. В тот же вечер они уехали в свадебное путешествие в Грецию.
А еще через год в их прекрасной пятикомнатной квартире на Ордынке появилось орущее краснолицее существо, которое отец с матерью назвали Павликом.
Костя Морозов, которого теперь уважительно звали Константином Валерьевичем, наконец почувствовал, что достиг многого. У него была любимая жена, сын, в котором он души не чаял и который уже в младенческом возрасте поражал родителей своей бьющей в глаза очевидной гениальностью, его бизнес расширялся не по дням, а по часам. Чего еще желать? Он и не желал ничего большего.
Однако кое-кто желал то, что было у него. И не жалел сил, чтобы отнять…
Из оперативной сводки Московского уголовного розыска.
«12 октября 1998 года приблизительно в 21.20 к магазину «Русский Мороз» на Поварской улице подъехал автомобиль «БМВ-525», в котором находились Морозов и Куракин (водитель). Морозов вышел из автомобиля и направился в магазин, а Куракин остался в салоне автомашины. По свидетельству очевидцев, спустя несколько минут к «БМВ» подошли трое мужчин славянской внешности. Один из них вытащил револьвер и выстрелил в Куракина. Убедившись, что тот мертв, преступники ворвались в магазин, где находился Морозов.
Открыв беспорядочную стрельбу в воздух, они заставили покупателей и продавцов магазина лечь на пол. А затем проникли в служебные помещения и попытались захватить Морозова, заблокировавшего дверь кабинета изнутри.
В 21.25 на пульт районного управления внутренних дел поступил сигнал о вооруженном нападении на магазин. Опергруппа немедленно выехала на место преступления, но к моменту прибытия оперативников Морозов уже был схвачен преступниками и увезен в неизвестном направлении.
По свидетельству очевидцев, примерно в 21.40 трое неизвестных вышли из магазина вместе с заложником и скрылись на автомобиле «ВАЗ-2106». Оперативная группа обнаружила на месте преступления револьвер «таурус» и девять отстрелянных гильз калибра 9 мм.
План «Перехват», введенный сразу после выезда опергруппы, результатов не дал. Спустя две недели труп Морозова со следами пыток был обнаружен в зоне отдыха на берегу реки Москвы».
Глава 4
Лежа в чужой, недавно снятой квартире, в окна которой вливался неугомонный шум оживленного проспекта, она часто просыпалась среди ночи и чувствовала, что ее щеки влажны от тихих слез. Снова ей снилось голубое глубокое небо, золотые пляжи, невысокие горы, покрытые зеленым ковром леса, серебристое солнце в зените — и море. Ласковое море, брызжущее пеной, тихое и темно-синее в штиль, черное в бурную штормовую погоду. Такой ей запомнилась Греция. Таким ей запомнился короткий период счастья.
Улицы в полдень, кажется, раскаляются докрасна. Жизнь в городе прекращается, на окнах опущены тяжелые жалюзи, не пропускающие в прохладную глубину каменных домов ни единого луча света. Город точно вымирает, на улицах ни души, только ленивый ослик, гремя цепью, равнодушно щиплет траву в тени раскидистой оливы. Изредка протарахтит автомобиль где-то наверху, загудит пароход в порту…
Магазины открываются в шесть вечера, когда солнце становится менее злым. Распахиваются двери мелких лавочек, хозяева выходят на улицу с товаром, появляются разноцветные яркие группки туристов, восхищенно цокающих языками при виде местных достопримечательностей. Многочисленные кабачки гостеприимно распахивают двери, оттуда доносится вечная мелодия сиртаки. Ну какой греческий кабачок без сиртаки! Иначе в него не заглянут туристы, которые так легко расстаются с драхмами, как будто это вода, струящаяся между пальцев, а не деньги.
А когда смеркается и на Салоники постепенно опускается темная южная ночь и пряно запахнет водорослями и нагретой травой, вот тогда-то начинается настоящая жизнь! Из кабачков в квартале красных фонарей Лададика доносится веселый смех, призывно играет музыка, красивые девушки завлекают посетителей фривольными танцами…
Сами гречанки оказались совсем не такими, какими их рисовало воображение, возбужденное древними легендами. Под жарким южным солнцем женщины быстро расцветают и быстро старятся. Так быстро никнет красивая пышная роза, оставленная на солнцепеке. Сегодня распустит свои лепестки в коротком миге расцвета, а назавтра уже превратится в безобразно распустившийся цветок, неряшливый, наполовину опавший. Наташа заметила придирчивым глазом, что греческие женщины толстоваты, их короткие ноги лишь усугубляют негативное впечатление от неуклюжих фигур, а верхнюю губу постаревших эллинских красоток обычно украшают довольно густые темные усики. Эти добропорядочные матроны, с пеной у рта сбивающие цену на рынке, обычно волочили за собой целый выводок крикливых кучерявых детей.
