Кэролайн Карвер - Пекло
Джорджии припомнилась Индия Кейн и ее вопросы о человеке, чей труп обнаружили возле Ки-Бич с пулей в затылке. Ведь это он должен был лететь с Бри. Как его имя? Чен. Ронни Чен.
— А полицейские катера? — спросила Джорджия. — Они что делали?
— Да ничего. Они занимаются нелегальными иммигрантами, которые пытаются тайно проникнуть сюда на своих лодчонках. Полицейские стараются перехватить их, пока они не добрались до земли, а это чертовски трудно. В этом месяце они упустили две партии. Два суденышка с африканцами, иракцами — короче, весь Ближний Восток, судя по их отчетам. Как они умудрились упустить их, никто не понимает, но поверь мне, наши ребята в синей форме не трусливые кролики. Говорят, кто-то берет взятки с иммигрантов. Узнай я, кто это… — Миссис Скутчингс плотоядно вздохнула. — Думаешь, чужакам есть дело до того, что им здесь не рады? Понаехали тут. Все они жадные нахлебники.
Джорджия внимательно глядела на профиль миссис Скутчингс. На подбородке у нее была бородавка размером с навозного жука, и Джорджия удивилась, почему та до сих пор не избавилась от нее.
— Но ведь вы тоже иммигрантка.
— Я-то не ждала, что передо мной тут расстелют красную дорожку, дадут бесплатную еду и крышу над головой.
— С одной поправкой, при всем моем уважении, — заметила Джорджия тоном, дававшим представление о том, как накипело у нее на душе, — вы не были беженкой.
— Им не следует бежать сюда. — У миссис Скутчингс от негодования раздулись ноздри. — Многие даже, чего уж больше, не говорят по-английски. Должна тебе сказать, что я на сто процентов поддерживаю правительство. Три миллиарда долларов на содержание желающих получить у нас убежище? Не многовато ли? Хватит с нас. Как только они ставят ногу на нашу землю, их следует выдворять восвояси.
Черт побери, взбесилась она, что ли? Ее бы линчевали, заговори она так в Сиднее. Почти все, кого Джорджия знала, жили в постоянном страхе, что их заподозрят в притеснениях по половому или возрастному признаку, а уж после всего, что их предки сделали с аборигенами, обычные австралийцы испытывали подлинный ужас перед обвинением в расизме.
Естественно, это не касалось миссис Скутчингс.
— А как насчет нашего Могучего Резчика? — Джорджия слабо стукнула рукой по спинке кресла. Спорить у нее уже не было сил, однако она не могла оставить последнее слово за миссис Скутчингс. — Без Тимоти By у нас не было бы ни одного китайского ресторана, да и, держу пари, не меньше сотни пациентов доктора Офира тоже иммигранты. Все в этой стране держится на иммигрантах.
Они проехали рекламу аренды рыболовных принадлежностей. Сразу после знака «Школа» миссис Скутчингс свернула направо и прибавила скорость, выехав на Джакаранда-роуд.
Бывшая директриса Джорджии хмуро произнесла:
— У нас тут хватает подонков со всего света. И всем им нужна бесплатная еда. А нам ни к чему паразиты. Ни к чему.
Кирпичный дом миссис Скутчингс стоял примерно в трех кварталах от побережья, на углу Джулиан и Черч-стрит, посреди ухоженного сада в пол-ярда. На заднем дворе установлена катушка с бельевыми веревками. На окнах сетки от мух. С деревьев все еще капало, было сумеречно, и все вокруг окрашено в серый цвет.
На другой стороне улицы располагалось кладбище. Джорджия стала смотреть в ветровое стекло, жалея о том, что Том обрел покой не здесь. Ей стало грустно при мысли, что его тело превратили в серый прах, вместо того чтобы положить в экологически чистый картонный гроб и укрыть свежевскопанной землей. А все мама. Ей кажется более романтичным рассыпать прах на берегу моря, чем представить отца разлагающимся в гробу под землей.
— Ну вот, приехали! — возвестила миссис Скутчингс.
Едва затих мотор, несколько пожилых людей выбежали из соседних домов и окружили машину. Когда Джорджия вылезла из «хонды», они укрыли ее от дождя своими зонтиками, и глаза у них горели от любопытства.
— Помните Джорджию Пэриш? — спросила миссис Скутчингс.
Джорджия узнала Энджи Джеффри, чей муж владел кафе «Придорожное» прямо у выезда из города, и Лиз Дэниэлс, жену местного врача. Обе присутствовали на похоронах Тома. Другие показались ей незнакомыми.
Миссис Скутчингс повела Джорджию в дом.
— Бри Хатчисону очень худо. Ожоги ужасные. Несчастная по имени Сьюзи Уилсон погибла. А Джорджия с нами, и мы благодарим за нее Господа.
— Бекки уже накрутила страховую компанию, — сказал кто-то. — Они пришлют к нам своего представителя из Бриззи.
— Интересно, на сколько потянет самолет?
— Около шестидесяти тысяч.
— Шестьдесят тысяч за такую развалину? Шутишь!
— Она закрыла аэропорт. Мэтт злится. Он-то надеялся взять два завтрашних полета Бри — деньги все-таки.
— Ни за какие миллионы не полетела бы с ним. Он только и делает, что накачивается пивом. Разве пилотам пить не запрещено?
Джорджии пришло в голову, что, работая тут, Индия Кейн очень быстро осталась бы без дела. В Налгарре, где слухи разносятся со скоростью света, нет смысла покупать газету.
Когда все направились к дому, Джорджия сосредоточилась на том, чтобы переставлять ноги по бетонной дорожке — до того она была измотана. Беседа плавно перешла на приготовление еды для Бекки и ее ребятишек и на то, чья очередь делать следующую порцию сэндвичей и кексов для бригады скорой помощи, работающей на больничном вертолете.
Наргалла может внушать клаустрофобию, подумала Джорджия, но в ней еще сохранился дух коммуны.
*Натянув на себя толстый махровый халат, Джорджия обнаружила вешалки на обратной стороне двери и сделала так, как ей было сказано, то есть отдала свои вещи миссис Скутчингс для стирки. Потом направилась в ванную комнату, где требовался серьезный ремонт. Оливковую плитку следовало заменить. В углах облупилась краска. Ковер совсем вытерся и колол босые ноги.
Душ, видно, был одного возраста с комнатой, и Джорджия включила его с опаской. Сначала послышались булькающие звуки, потом хлынул мощный поток воды. В другое время Джорджия получила бы от него удовольствие, однако управляться одной рукой, да еще при этом не замочить повязку, оказалось куда труднее, чем она воображала, и в конце концов шампунь попал ей в глаза. Ей с детства не приходилось испытывать ничего подобного, и она совсем забыла, как это неприятно.
Воспользовавшись телефоном миссис Скутчингс, Джорджия позвонила Индии Кейн и договорилась о встрече на девять часов утра. Индия согласилась отвезти Джорджию на аэродром, чтобы на месте решить, как быть дальше.
Не снимая халата, Джорджия залезла под одеяло. Было еще светло, но Джорджию это не волновало. Она включила лампу, стоявшую около кровати, надеясь, что пожелтевшие кружева, сухие цветы и ковер цвета овсянки придадут комнате некое очарование. Сквозь тесные окошки свет не без труда проникал в комнату, в которой стоял запах пыли и сырости. Джорджия знала, что, открой она шкаф в углу, там обязательно найдется плесень.
Это один из недостатков жизни в тропиках. Все отсыревает и покрывается плесенью.
Не желая ни о чем думать, Джорджия выключила свет, надеясь заснуть. Ей хотелось, чтобы все происшедшее оказалось дурным сном. В окно стучал дождь, тихо беседовали женщины, жужжал миксер в кухне. Джорджия представила, как там пекут кексы, как лимонное тесто поливают сиропом и морковный пирог мажут замороженным маслом.
Ее мать пекла отличные пироги, но это не всегда означало, что они достанутся ее дочерям. Джорджия вспомнила, как взяла, насколько она тогда поняла, кусочек шоколадного пирожного с орехами, и в последнюю секунду у нее отняли тарелку.
— Мамочка!
— Извини, дорогая.
Мама выглядела расстроенной.
— Но я люблю такие пирожные!
— Эти не такие. Они для взрослых.
Джорджия не сводила взгляда с вздыхавшей матери.
— Родная, это не конец света. Если я пообещаю завтра испечь твои любимые пирожные, ты пообещаешь больше не сердиться на меня?
Поудобнее устраиваясь на своей узкой кровати, Джорджия стянула на шее воротник халата. Она услышала стук закрывающейся духовки и вообразила восхитительный ароматный банановый пирог. Сверху крем, внутри — грецкие орехи.
Спала Джорджия беспокойно, вертелась на влажной простыне, у нее болело и ныло все тело, и даже во сне она не забывала о раненой руке. Несмотря на все старания, воспоминания о падении самолета не отпускали ее, она чуяла запах дыма и слышала треск разрывающегося металла.
Джорджию разбудил гром, и у нее громко билось сердце, пока она не поняла, где она и что с ней. За окном было черным-черно, лил, стуча в стекло, дождь. На душе стало тяжело. Опять грозы после циклона Таня. Только этого не хватало. Похоже, им с Индией не уехать завтра.
Она повернулась на спину и застонала от боли. Теперь ее тело болело в тысячу раз сильнее, чем прежде. Неплохо было бы принять болеутоляющее. Отвернув одеяло, Джорджия посмотрела на дверь, возле которой на крючке висел кошелек Сьюзи. Потом ей показалось, что ручка двери поворачивается.
