Джеффри Дивер - Навсегда
«Несправедливо, — подумал Коуви. — Чертовски несправедливо все складывается». Действительно, при росте в шесть футов весил он, насколько себя помнил, порядка 180 фунтов. Курить бросил сорок лет назад. Каждые несколько месяцев один уик-энд проводил с Вероникой в пешем походе. После того, как потерял ее, присоединился к клубу туристов, в походах без труда обгоняя вдов, которые не переставали с ним флиртовать.
— Вы женаты? — спросила доктор Дженни.
— Вдовец.
— Дети?
— У меня — сын.
— Живет неподалеку?
— Нет, но мы часто видимся.
— Рядом с вами живет кто-нибудь из родственников, близких друзей?
— Нет. Пожалуй, что нет.
Доктор Дженни пристально смотрела на него.
— Это тяжело, услышать все, что я сказала вам сегодня. А дальше будет еще тяжелее. Я бы хотела, чтобы вы кое с кем поговорили в больнице Уэстбрука. У них есть специальная служба для сердечников. Центр поддержки кардиологических больных.
— Психиатрическая служба?
— Скорее, психотерапевтическая.
— Они ходят в коротких юбках? — спросил Коуви.
— Мужчины — нет, — сухо ответила доктор Дженни.
— Туше. Спасибо, но это — не для меня.
— Все равно, возьмите телефон. Вдруг захочется просто поговорить. — Она достала карточку Центра и положила на стол.
Коуви задал несколько вопросов о предстоящих ему операциях, спросил о своих шансах. Поначалу ей отвечать не хотелось, но она поняла, что он умеет держать удар.
— Шестьдесят на сорок, не в вашу пользу.
— Это — оптимистический прогноз или пессимистический?
— Просто реалистический.
Коуви направился к двери. Доктор последовала за ним. Он решил, что она хочет проводить его, но Дженни протянула руку: он забыл карточку Центра поддержки кардиологических больных в Уэстбрукской больнице с номером телефона.
— Мне винить свою память?
— Она у вас лучше, чем у меня, — подмигнула ему Дженни и вернулась за стол.
Коуви согласовал с регистратором время сдачи анализов и вышел из здания, все еще держа в руке карточку Центра поддержки. Заметил урну. Направился к ней, поднял руку, чтобы бросить карточку в кучу пустых банок из-под газировки и мятых газет, но в последний момент передумал.
Чуть дальше по улице нашел телефон-автомат. С состоянием, превышающим пятьдесят миллионов долларов, Роберт Коуви полагал сотовые телефоны ненужной роскошью. Положив карточку на полку у телефона, он надел очки для чтения и полез в кожаный кошелек за монетами.
Доктор Питер Дехоивен, высокий, светловолосый мужчина, говорил с акцентом, который Тол никак не мог определить.
Они встретились ранним утром, как и договаривались, и теперь Дехоивен рассказывал Толу о миссии Центра помощи кардиологическим больным. Как выяснилось, сотрудники ЦПКБ помогали тяжело больным пациентам менять диету, подбирать комплекс физических упражнений, объясняли природу заболеваний сердца, боролись с депрессией и тревогой, находили сиделок, консультировали членов семьи. Помогали и с подготовкой похорон, с заключением страховых договоров, с завещаниями.
— В наши дни продолжительность жизни все увеличивается, — акцент Дехоивена то усиливался, то пропадал, — поэтому нам приходится дольше жить со своими болезнями, более продолжительный период времени осознавать, что смерть — рядом, на расстоянии вытянутой руки. Это — трудно. Вот мы и помогаем нашим пациентам лучше подготовиться к последнему этапу их жизни.
Когда доктор закончил свой рассказ о ЦПКБ, Тол объяснил, что приехал по поводу Уитли.
— Вы удивились, узнав об их самоубийстве? — спросил он, поправляя узел галстука.
— Удивился? — Дехоивен помялся с ответом. Может, вопрос поставил его в тупик. — Я как-то не думал, следовало мне удивляться или нет. Лично я Сэма не знал. Поэтому…
— Вы никогда с ним не встречались?
— У нас очень большая организация. С пациентами работают наши консультанты. Моя жизнь — бюджет, планирование и строительство нового здания на этой же улице. Вот на что и уходит практически все мое время. Мы расширяемся. Но я выясню, кто работал с Сэмом и его женой. — Чтобы получить эти сведения, он позвонил секретарю.
Как выяснилось, Уитли консультировала Клер Маккэффри, как объяснил Дехоивен, дипломированная медсестра и социальный работник-консультант. В ЦПКБ она работала уже больше года.
— Она — молодец. Представитель нового поколения консультантов, экспертов по старению, да. По этой теме она защитила диплом.
— Я бы хотел поговорить с ней.
Вновь пауза.
— Полагаю, это нормально. Могу я спросить, почему?
Тол достал из кейса вопросник и показал доктору.
— Я — статистик полицейского управления. Слежу за всеми смертями в округе и собираю о них информацию. Рутина, знаете ли.
— Ага, рутина. Но мы удостоены персонального визита. — На лице Дехоивена отражалось любопытство.
— Детали, зачастую, самое важное.
— Да, конечно. — По голосу Дехоивена чувствовалось, что искренность Тола не показалась ему убедительной.
Он позвонил медсестре. Как выяснилось, Клер Маккэффри собиралась на встречу с новым пациентом, но могла уделить Толу пятнадцать или двадцать минут.
Дехоивен пояснил, как пройти к ее кабинету. Но Тол ушел не сразу.
— Еще несколько вопросов.
— Да, сэр?
— Вы здесь прописываете «Люминакс»?
— Да, очень часто.
— Этот препарат выписывали Сэму? Мы не нашли в доме пузырек.
Дехоивен пробежался пальцами по клавиатуре компьютера.
— Да. Наши врачи несколько раз выписывали ему этот препарат. Он начал принимать «Люминакс» месяц назад.
Тол рассказал Дехоивену о высоком содержании «Люминакса», обнаруженного в крови обоих Уитли.
— Как такое могло быть?
— В три раза больше нормы? — Дехоивен покачал головой. — Не знаю, что и сказать.
— Они также немного выпили. Но мне сказали, что этот препарат не мог как-то повлиять на их смерть. Вы с этим согласны?
— Да, да. Препарат — неопасен. Может, разве что, вызвать сонливость и легкомысленность.
— Сонливость и легкомысленность одновременно? — переспросил Тол. — Вроде бы странное сочетание.
— Ничего странного здесь нет. «Люминакс» снимает тревогу и позволяет человеку расслабиться, вот почему мы широко его применяем. Он одобрен Администрацией по контролю за продуктами питания и лекарствами. А нас это очень радует. Кардиологические больные могут принимать его без опаски усугубить проблемы с сердцем.
— Какая компания производит препарат?
Дехоивен взял с полки толстый том, пролистал его.
— «Монтроз фармацевтик» в Парамасе, штат Нью-Джерси.
Тол записал название и адрес компании.
— Доктор, а был ли среди пациентов вашего центра… Дон Бенсон?
— Фамилия мне не знакома, но, как уже говорил, я знаю мало кого из пациентов. — Дехоивен вновь пробежался пальцами по клавиатуре. — Нет, у нас нет пациента по фамилии Бенсон. А почему вы спрашиваете?
Тол постучал пальцем по вопроснику.
— Статистика. — Он убрал листок в кейс, пожал доктору руку и направился в кабинет медсестры, который находился в том же коридоре, через четыре двери от кабинета Дехоивена.
Клер Маккэффри оказалась стройной брюнеткой его возраста. Забранные в конский хвост волнистые волосы, открытое, симпатичное, в веснушках, но усталое лицо.
— Доктор Дехоивен звонил насчет вас. Детектив…
— Симмс. Но зовите меня Тол.
— А я отзываюсь на Мак. — Она протянула руку, и, когда он ее пожал, на запястье зазвенели колечки браслета-амулета. Заметил он и золотое колечко на правой руке.
Она предложила ему сесть. Места в просторном кабинете хватало для письменного стола, двух кресел, дивана и кофейного столика. И здесь было куда уютнее, чем в кабинете Дехоивена. Стены украшали фотографии и постеры, с растениями, букетами цветов, морскими берегами, пустынями, лесами.
— Вас интересует Сэм Уитли, так? — В голосе сестры слышалась тревога.
— Совершенно верно. И его жена.
Она кивнула, и на лице ее отразилась печаль.
— Из-за этого я всю ночь не могла уснуть. Ужасно. Не могу в это поверить.
— У меня лишь несколько вопросов. Надеюсь, вас не затруднит ответить на них.
— Да, конечно.
— Вы виделись с ними в тот день, когда они умерли? — спросил Тол.
— Да. Мы встречались регулярно.
— И что вы делали?
— То же, что и с остальными пациентами. Следила за тем, чтобы они соблюдали диету, заполняла страховые формы, убеждалась в действенности препаратов, которые они принимали, помогала с тяжелой работой по дому… Возникли какие-то проблемы? Полиции что-то не ясно?
Глядя в ее встревоженные глаза, Тол решил не прикрываться вопросником.
— Это — необычная смерть. Она не укладывается в статистический профиль большинства самоубийств. По их разговорам у вас не возникло ощущения, что они намерены покончить с собой?
