Тамара Пилипцева - Лесная нимфа
Она шла по дороге, которая была ей незнакома, но с нетерпением ждала, что откроется за новым поворотом, вон за той полоской леса. Новое и неизведанное манило. Из привычной колеи жизни она выбита смертью родителей. Эта боль всегда будет с ней. Но жизнь продолжается. И нужно жить.
Она опустилась на траву, прислонившись к дереву. Что тебе хочется, Вера? В каком направлении будешь двигаться? Перед многими рано или поздно встает такой вопрос. Ты на распутье. И у каждого хотя бы раз в жизни возникает этот момент. И Иван-царевич стоял перед таким выбором. Он должен был выбрать из трех дорог: кто пойдет прямо от столба, будет холоден и голоден; направо – будет здрав и жив, но конь будет мертв; налево – сам будет убит, а конь его жив и здрав останется. Иван-царевич сделал свой выбор и потерял коня. Чтоб спасти себя, предпочел гибель своего верного друга. А это предательство. Волк оказался порядочнее. Он хоть и съел коня, но помог Ивану.
Самый верный способ – пойти прямо. Пусть через холод и голод. Любые лишения можно перенести. Главное поставить цель. Лучше благородную, и следовать к ней. Этот путь трудный. Она жительница большого мегаполиса с шумом и суетой и постоянно спешащими москвичами. Готова ли она в свои двадцать три года пойти такой дорогой, чтобы потом не было «мучительно больно»? Вроде она человек со сложившимся характером и устоявшимся мировоззрением. Значит надо двигаться вперед.
Она полюбила прогулки в лес, горы, на озеро. Отдохнув, продолжала свой путь. Красота природы приводила ее в восторг. Вот туман, как мохнатый белый медведь, улегся на вершине горы. Полежит-полежит и начнет сползать во впадины между скалами. И разве эти горы, как огромные волны в шапке из тумана, не волшебство? А колыхающиеся от легкого ветра травы и цветы? А рябь воды на озере? И небо здесь выше и яснее, чем в Москве. Северной природе присуще сдержанное достоинство. Чтобы заметить эту красоту, нужно вот так приехать и присмотреться. Все познается в сравнении. Для местных жителей это все привычно.
Ее взгляд перескакивал с одного растения на другое, с одного цветка на другой, и у большинства она сразу определяла названия.
Ей удавалось отвлечься, найти какие-либо растения для гербария. Она аккуратно срезала веточку или цветок, стараясь не повредить корень. У природы тоже есть свои законы и правила. И они сходны с человеческими. Не ломай без толку, не рви без причины, не мусори, не жги. Человек по сравнению со всем живым все-таки более мобилен. Деревья, горы – они всегда там, где они родились. А человека тянет к странствиям, путешествиям. Ему хочется заглянуть туда, где он не был.
Побродив по лесу, садилась на шелковую мягкую траву в тени какого-нибудь дерева с развесистой кроной и любовалась представившимся перед ней зрелищем. Легкий теплый ветерок проносился над ней. Играл копной ее волос, и Вера вдыхала свежий воздух полной грудью. Солнце согревало. И с присущим человеку эгоизмом ей казалось, что оно светит и греет только для нее.
Она поймала себя на мысли, что за последний год она впервые пребывала в мечтах. Вернулось состояние, так свойственное молодым девушкам. Хотелось оторваться от грешной земли, «витать» в облаках. Она не знала огорчаться или радоваться этому. Но ясно было одно: она становится прежней Верой.
Она неторопливо спускалась по тропинке. Наслаждалась тишиной летнего дня и с удовольствием подставила лицо солнечным лучам. Улыбка блуждала по ее лицу. Почувствовав чей-то взгляд, она подняла глаза и увидела ЕГО. Она бы узнала его из тысячи мужчин. Узнала, но не испугалась. На вид ему было лет тридцать. От него не исходило абсолютно никакой угрозы. Но сердце почему-то затрепетало. Они смотрели друг на друга не отрываясь. Какое-то время она старалась сохранить хладнокровие. Она же не какая-нибудь легкомысленная кокотка. Она девушка с принципами, и бросаться мужчине на шею было не в ее характере. Ей стоило большого труда изобразить на лице равнодушие. Она отводила глаза в сторону, но снова поднимала их и смотрела на него.
Он же смотрел на нее с нескрываемым интересом. Перед ним стояла девушка ростом выше среднего. С удивительно привлекательным восточным типом лица. Ее роскошные каштановые волосы, хотя и собранные в пучок, выбивались из него и струились вьющимися прядями. Солнце, освещавшее ее сзади, подсвечивало волосы и фигуру, и от этого она вся казалась воздушной и легкой. Очень стройная. «Восточная красавица в ансамбле танцует», – решил он. Выражение ее лица было серьезно-напускное, а неумелое изображенное ею равнодушие было всего лишь защитной маской. «Врать не умеет». От нее исходила свежесть и теплота. И он залюбовался ею. Она смотрела на него снизу вверх, и эта неустойчивая позиция еще больше ее раздражала.
Тропинка была узкой. И пока Вера обдумывала, в какую сторону шагнуть, по-видимому, у мужчины возникла такая же мысль. Они шагнули одновременно и налетели друг на друга. Столкновение случилось столь неожиданно, что Вера потеряла равновесие и начала падать. Меньше всего на свете ей хотелось распластаться у его ног, да еще в этом узком, коротеньком платье, которое именно сегодня она надела на прогулку. Он машинально подхватил ее за талию, и девушке на какое-то мгновение пришлось прижаться к нему.
Мужчина смотрел на нее оценивающе, его глаза двигались снизу вверх. Никто раньше так не смотрел на нее. Это не был взгляд любопытного человека. Это был взгляд мужчины! Она с негодованием решила прервать его откровенное разглядывание, но в это время карие удивленные глаза и широко распахнутые зеленые, в которых плескались тревога и растерянность, скрестили взгляды, и слова, готовые сорваться с губ девушки, застыли.
И за эти несколько головокружительных секунд она пережила целую гамму ранее неизвестных ей чувств. Она почувствовала себя слабой и беззащитной. И потрясением для нее стало сознание того, что ей хочется остаться в этих сильных и одновременно нежных руках. Его руки подхватили ее и поставили на твердую почву тропинки. Она отпрянула от него с большей, чем требовалось силой, но успела увидеть в его глазах что-то схожее. Взгляд блуждал по его телу, рукам, губам. Она ненавидела себя в эту минуту, но ничего с собой не могла поделать. На мгновение она опустила густые черные ресницы, но опять встретила его гипнотизирующий взгляд.
Тысячу раз она видела, как мужчины засовывают руки в карманы, и это ее никогда не волновало. Он это делал по-особенному. У нее перехватило дыхание. Она не могла отвести оторваться от него. Верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, и в вырезе виднелась смуглая кожа и завитки темных волос. От него исходила такая сила, такая уверенность, что кровь в ее жилах забурлила.
Для нее это было новое состояние, и это ее напугало. Ее опыт в любовных делах ограничивался несколькими поцелуями с однокурсниками, скорее, дружескими поцелуями, которые для нее ничего не значили. Так на нее никто не смотрел!
Его близость волновала. Сейчас нужно было отойти на безопасное расстояние. Но почему она не торопится это сделать? Всего один шаг в сторону!
Непроизвольно она прикоснулась руками к щекам. Лицо горело. Ей вдруг стало так жарко, как будто температура тела скакнула до отметки сорок. Боже, что он о ней подумал, не слепой же он, видел, как ее взгляд скользил по мужскому телу. Ничего, что тело одето! А фантазии? Ну откуда взяться фантазиям? У тебя и мужчины еще не было! В семье на первом месте была нравственность. Наверное, отсюда и неумение скрыть свои чувства. Но для чувства нужно время, а это как назвать? Предательская дрожь пронизала все ее тело. Только бы он этого не заметил. Стыдно!
Она с трудом вернула себя в реальность и услышала его раздраженный, жесткий голос:
– …это место для прогулок опасно. Здесь уже однажды произошел несчастный случай. Тогда…
Красивый, бархатный его баритон настолько удивил девушку, что до нее не сразу дошел смысл сказанного. В его голосе звучала тревога и озабоченность. Вот этого от него она точно не ожидала. Но его назидательный тон возмутил Веру. Он вел себя так, как будто имел на нее какие-то права. Его голос вернул ее в реальный мир.
– Некрасиво унижать человека, пользуясь его не осведомленностью, – прервала его она.
Так как он продолжал разглядывать ее с откровенным любопытством, она постаралась придать своему голосу уверенность. Все-таки лучшее средство защиты – нападение. «Ах, какие мы обидчивые!» – подумал он.
– Нисколько не пытаюсь вас унизить. Три дня назад вы были на шаг от гибели, вас чудом удалось спасти. Вы жаждете повторения? – продолжал он гневным голосом, сердито глядя прямо на нее. Темные глаза метали в нее стрелы. Он в упор смотрел на нее.
Излишняя самоуверенность в его словах покоробила ее. С таким апломбом ее еще никто и никогда не отчитывал. Так осаживают расшалившихся детей!
Как много можно прочесть по глазам. От счастья и радости глаза светлеют, и солнечные блики плескаются в них. От гнева темнеют, как вода в омуте в ненастную погоду.
