Кит Хартман - Сыщик, ведьма и виртуальный покойник
Жизнь технического персонала существенно облегчается, когда передача идет в записи. В этом случае они могут играть со звуком и изображением до тех пор, пока не получат именно то, что хотят. Вам кажется, что вы выглядите немного бледным? Пустяки. Сейчас мы добавим вам немного здорового загара. Мешки под глазами? Ерунда. Ваши глаза мы отредактируем. Забыли побриться? Нет проблем. Эти вечерние тени на щеках и подбородке мы сотрем без труда.
Совсем иное дело те передачи, которые идут живьем. Там надо все хватать на лету и в значительно большей степени полагаться на заранее запрограммированные фильтры. Мне повезло, Создатель наградил меня пристойной внешностью, в которой для прямого эфира ничего не надо менять. Меня она, во всяком случае устраивает, и я довольствуюсь малым. Я, например, счастлив, если физиономия в свете студийного освещения не приобретает трупного оттенка. Что касается Его преподобия сенатора, то с ним ребятам из студии приходится работать больше. Они вынуждены убирать часть морщин с его лица, слегка подкрашивать щеки и даже придавать живой блеск глазам, которого в натуре не существует. Я с нетерпением жду того дня, когда они начнут создавать вокруг его головы сияющий нимб.
Один из звукооператоров поднялся со стула и начал отсчитывать секунды до возобновления передачи.
- Начинаем через пять, четыре, три...
Две последних секунды он обозначил молча, выбросив вверх пальцы. За время рекламного перерыва специалист по Священному писанию и любознательная девица вышли из студии, оставив сенатора за столом в гордом одиночестве.
- Приветствую всех тех, кто остался у экрана, - с суровой решительностью произнес Стоунуолл. - Родителям, дети которых смотрят передачу вместе с ними, я посоветовал бы на время отправить своих чад в другую комнату. Я не рекомендовал бы незрелым душам быть свидетелями второй части нашей передачи. Тем взрослым, кто никогда не присутствовал на этом шоу, я хочу сказать, что наступает час, когда я бросаю открытый вызов силам зла. Всю неделю мне пришлось провести в Вашингтоне, где я сражался с Республиканцами, Демократами и иными жертвами Сатаны, с людьми, которые либо слепы, либо слишком узколобы для того, чтобы увидеть пророчество Священного писания. Конец света уже близок. Зверь восстает из тьмы, и Сатана сбирает армию под свои знамена.
Мне надоело вести спор с подручными дьявола, и я жажду встретиться с ним самим лицом к лицу. Каждую неделю в этот час я бросаю вызов Сатане. Ты видишь меня сейчас, Князь Тьмы? Ты уверен в своей силе? Ты веришь в своё могущество? Если это так, то взгляни на номер, обозначенный внизу экрана, прямо сейчас набери его и ответь на мой вызов. Я готов сразиться с тобой и нанести тебе поражение, ибо на моей стороне могущество истинной веры, которой силы зла противостоять не способны!
Захария посмотрел на будку техников, и один из операторов показал ему большой палец. Его преподобие был явно доволен.
- Что же, похоже, мы уже получили первый звонок, - сказал он. - Что же,соединяйте...
- Преподобный Стоунуолл, - раздался в динамике зловещий, хотя и немного писклявый, шепот. Создавалось впечатление, что какой-то ребенок желает напугать слушателя.
- Слушаю. А кто...
- Ты глупец, Стоунуолл! Я знаю, что такое подлинное могущество! Перед лицом Сатаны ты - ничтожество! Ничто! Я видел его. Наш владыка Сатана уже близок. Он грядет в мир! Он разорвет твою дряхлую стариковскую плоть и сожрет твое сердце!
Лица тех, кто звонит в студию никогда, не показывают. Думаю, что сатанисты до сих пор не знакомы с техникой электронных конференций. Пока юный поклонник сатаны говорил, Великий Зах являл собой воплощение спокойствия и уверенности. Когда мальчишка выдохся, Его преподобие сенатор смог взять слово.
- Как тебя зовут, сынок?
- Ха! Предки называют меня Джим, но им не известно мое подлинное имя, мое тайное, мое магическое имя. Мой владыка Сатана назвал мне его, и я...
- Скажи мне Джимми, как ты считаешь, любит ли тебе Сатана?
- ДА! Мой властелин любит меня за то, что я такой же сильный, как и он. Он ненавидит слабых и мягкотелых, но я купаюсь в его могуществе и славе! Я наполнен ими! Я могуч и умею вселять в людей ужас, я...
- Неужели, Джимми? Неужели ты так силен? А, может быть, ты всего-навсего маленький испуганный мальчик?
- Нет!!
- Знаешь, Джимми, а ведь я тебя очень, очень люблю.
- Ха! - раздалось в динамике, но на сей раз за наглой высокомерностью голоса можно было услышать и нотки неуверенности: - Ты? Ты любишь меня? Но ты, старик, даже не знаком со мною.
- Да, Джимми, люблю. Я знаю, что ты очень страдаешь. Мне известно, что в школе ты не пользуешься популярностью, что у тебя очень мало друзей, и никого не волнует то, что с тобой происходит. Я знаю, что наш мир представляется тебе местом, где нет справедливости.
Захария говорил ласковым тоном, а голос его звучал вполне искренне.
- Итак, Джимми, поведай нам, каким образом ты стал служить Сатане.
- Я... я... - пролепетал мальчишка срывающимся голосом. - У меня была подруга, которая заставила меня играть в эту игру.
- Какую игру, Джимми?
- Это была магическая игра. Мы бросали кости, притворялись вампирами и произносили заклятия.
- Но ведь это была не просто игра, Джимми. Разве я не прав?
- Нет! Но началось все просто как игра. Для забавы... Потом она сказала, что нам надо творить заклинания по-настоящему. Среди её друзей были настоящие колдуны.
Захария продолжал мучить свою жертву. Преподобный говорил негромко, мягко, но в то же время очень настойчиво. Через несколько минут мальчишка уже рыдал.
- ...затем они принесли младенца. Боже мой! Этого крошечного ребеночка! Они дали мне черный кинжал и сказали, что если я этого не сделаю, то в жертву принесут меня самого! Я не хотел, но... Господи, как же он кричал! После этого...
- Я слушаю тебя, Джимми. Что же ты сделал после этого?
- Они заставили меня... Я хочу сказать, что был вынужден сделать это... Я пил кровь...
Теперь из динамика доносились лишь рыдания.
- Джимми! Ты слышишь меня, Джимми? Больше ни в чем подобном, ты не должен принимать участия!
- Поздно! Слишком поздно! Он уже завладел мною.
- Нет, Джимми! Еще не поздно. Повторяй за мной: Я верю в Иисуса Христа - моего Господа и Спасителя!.
- Я...я верю в Иисуса Христа - моего...
Захария провел мальчишку через всю процедуру изгнания дьявола. Голос Преподобного звучал уверенно и мощно. Мальчишка давился словами. Даже я напряженно следил за борьбой сенатора с Князем тьмы, хотя освобождение несчастного из лап дьявола, как мне показалось, происходит все же слишком легко и быстро. Сатане следовало бы оказать великому Заху более серьезное сопротивление. Я вспомнил, что лет десять тому назад Захария потратил добрых полчаса для того, чтобы вернуть в лоно Господа нашего одного единственного сатаниста. Похоже, что с тех пор он смог существенно улучшить свою технику изгнания дьявола. В молодости я страшно любил это шоу. Возможность прогнать сатану голосом меня тогда потрясала. Однако у публики, видимо, уже не хватало терпения на полнометражное представление, и Захарии, чтобы удержать внимание аудитории, приходилось действовать быстрее. Между двумя перерывами на рекламу он теперь ухитрялся вернуть в лоно Бога целых три заблудших души.
Следующий звонок оказался не столь драматичным, и публика смогла немного перевести дыхание. Звонившая женщина оказалась сторонницей Унитарианства и выразила возмущение словами сенатора о том, что её церковь является частью заговора Сатаны. Зах задал даме несколько наводящих вопросов, и вскоре вынудил признать, что в её конгрегации имеется немало язычников, которые используют помещение храма для своих полуночных ритуалов. После этого Захария стал давить на неё все сильнее, и унитаристка, защищая свои взгляды, договорилась до того, что объявила приношение животных в жертву лишь одной из форм причастия. Поскольку её поражение в диспуте стало для всех очевидным, Стоунуолл жестом приказал технику вырубить телефонную связь. Лицо сенатора заняло весь экран, и он начал один из своих знаменитых монологов.
- Чуть раньше я говорил о своих схватках со слугами Сатаны. Как вам известно, Князь тьмы был низвергнут с Небес за то, что бросил вызов власти Господа. Сатана желает быть Богом. Он желает, чтобы ему поклонялись словно Богу и поэтому сбивает с пути истинного такое множество наших братьев. Да, некоторые из них продолжают посещать храмы Божии и говорить правильные слова, но огнь нравственности в их конгрегациях уже давно угас. Таким образом, мы уже успели потерять целые некогда христианские конфессии, а некоторые члены этих конфессий даже не догадываются об этом. Эти люди по-прежнему считают себя добрыми христианами, хотя принадлежат к конфессиям, давно оказавшимся в когтях Сатаны. Эти, с позволения сказать, христиане выступают за добрачный секс, за гомосексуализм и за все иные извращения. Поэтому тот, кто остался верен подлинной церкви, должен всегда быть на страже и следить за действиями Сатаны, какие бы формы эти действия ни обретали.
