Андрей Кивинов - Роль второго плана
«Форд» подпрыгивает на бугорке и последующие метра три планирует над дорогой. При приземлении я бьюсь головой о потолок.
– Слышь, старина… Ты сбрось немножко…
– А чо? Ты ж сказал, отмажешь.
– Да дело-то не в том. Стукнемся.
– Не стукнемся, скорость-то детская. .Я бросаю взгляд на спидометр и замечаю, что стрелка безмятежно покоится в районе нулевой отметки.
– Сломался, – ухмыляется мачо, опять протягивая руку назад к бутылке, – да и хрен с ним. .Фонари вдоль проспекта мелькают как трассирующие пули. Слава Богу, пока мимо. Именно в такие моменты особенно приятно подумать о смысле бытия, вспомнить любимые лица, прикинуть, зачем ты явился в этот грешный мир, а еще лучше расслабиться и получить удовольствие. Бумс! Еще один расслабляющий удар по затылку. Это здорово, но даже хорошее, в конце концов, надоедает. Впереди мост. В суд на ГИБДД я подавать не планирую, судьбу Айртона Сены разделить не хочу, поэтому надо принимать меры. Лучший способ успокоить буйного – поговорить за жизнь. Не раз проверено.
– Батя, что ли твой? – киваю я на бородача, черты которого немного совпадают с чертами мачо.
– Не знаю, – небрежно отвечает мой юный попутчик, вновь прикладываясь к бутылке, – он говорит, что да.
Бест!!!
– Нажрался на работе… Мать велела съездить забрать. Футбол, бля, из-за него просмотрел. Лига чемпионов сегодня. Ничего, минут десять до свистка осталось, может, успею.
Он добавляет. Кажется, у машины отвалился задний бампер. Но Лига чемпионов есть Лига чемпионов. Остается надеяться, что Господь сегодня в хорошем настроении. Мачо не сбросит газ даже под угрозой пистолета.
Я называю это увлеченностью.
Из-за столба выскакивает инспектор с радаром и волшебной палочкой. Не знаю как для кого, а для меня она сейчас действительно волшебная. Фу-у-у… Снижаемся, пристегните ремни.
– Тьфу, зараза!!! – с неподдельным страданием горланит мачо, ударяя кулаками по рулю, – теперь точно не успею! Иди, отмазывай, раз обещал.
Долг платежом зелен. Выхожу.
– Лейтенант Миронов. Доброй ночи. Посмотрите сюда.
К моим глазам подносится дисплей радара с тремя цифрами. 142. Ого! Славно покатались. Комментарий излишен.
– Офонарели? – интересуется молодой инспектор.
– Извини, старик. Оперативная нужда, – разворачиваю багряные корочки, – это я велел. В засаду успеть надо.
Теперь неподдельное страдание легко читается на лице инспектора. Понимаю – план по валу, вал по плану…
– Мужики, не беспредельничайте… Хотя бы до сотни скиньте. Это ж вам не «Формула-1».
– Договорились, – я прячу удостоверение и открываю дверь машины, – бандитов возьмем, тебя в приказ впишем. Без проблем.
– За это спасибо, но… Можно тебя на секунду?
Я вновь прикрываю дверь.
– Что такое?
– Слушай… – явно мнется лейтенант, – у тебя рубля нет?
– Есть, наверно, – я достаю из куртки две полташки, – а зачем тебе?
– Понимаешь… Вы у меня сегодня первые… Если денег не сниму, удачи не будет. Примета плохая…
Георгий снова опоздал, появившись в отделе без четверти одиннадцать. Но через порог он перешагнул, не воровато озираясь, боясь попасть на глаза руководству, а гордо подняв голову и распрямив плечи. Лицо, как вымытая «Комметом» раковина. Блестящее и светлое. Такое я видел у друга лишь однажды, когда он слез с иглы. Шутка. Когда он нашел потерянную в продуктовом магазине «ксиву». Заметив меня в коридоре, испустил рев Кинг-Конга летящего с небоскреба, и распахнул передо мной свежий номер «Городских хроник».
– Читай!
– Король Люксембурга собирается посетить Северную столицу… А ты-то тут причем? Ты уже король?
– Не то! Ниже! Новости культуры!
Я опускаю глаза и обнаруживаю заголовок «Занесенные снегом» в Питере».
«Молодой, но уже довольно известный питерский режиссер Вениамин Лабудянский на днях приступает к съемкам своей первой полнометражной ленты „Занесенные снегом“. По прогнозам известных кинокритиков, фильм обещает стать событием не только в культурной жизни города, но и страны, и наверняка попадет в топы. Сценарий держится в глубоком секрете, но, как нам стало известно из достоверных источников, это психологический триллер с элементами мистики. Любопытно, что Лабудянский пригласил в картину как популярных, так и никому неизвестных актеров, в том числе и непрофессиональных. Все съемки будут происходить в Петербурге. Бюджет картины, а также источник финансирования не разглашаются. Премьера картины назначена на февраль будущего года.»
– Ну, и что? – спрашиваю я напарника, ознакомившись с текстом.
– Как, что?! Ты не понял? Событие в жизни страны! Попадем в топы!…Пригласил непрофессиональных актеров! Меня то есть! Это же, это же…
Под аккомпанемент Жориных восторженных междометий мы доходим до моего кабинета.
– Успокойся, старик. Сегодня в топе, завтра в жо… Премьера только в феврале…
– Нет, я теперь не отступлю… Это мой шанс! Мой! Единственный и неповторимый!
– Заходи, – я приглашаю Георгия в свой кабинет, – тут для тебя еще одна новость.
Я передаю Георгию вчерашнюю информацию Укушенного о раскрытии убийства Бочкарева. Оценив ее, Жора резко срывается в минус.
– Фуфло это все! Кто ее расколол? Утконос? Ха-ха… Да он малолетку сопливую не расколет, ни то что Бочкаревскую жену… В театре не была? Ну и что с того? Может, к хахалю ездила. А Утконосу лишь бы отрапортовать, да в сводку попасть! Андрюхин, я с женой разговаривал, рожу ее видел! Нельзя так сыграть!
Согласен, иногда сыграть нельзя.
– Раскололась… Как же. Подумай, какая нормальная жена из-за неприязненных отношений будет мочить супруга в собственной квартире?
– Ну, вообще-то, в основном, в квартирах и мочат.
– Прекрасно тебя понимаю.
– Да иди ты… Я вчера одну штуку придумал. Подобью Машку, она с шиловских ключей слепки сделает. А мы ему в хату «жука» зарядим. У меня «жук» фирменный есть, помнишь, у бомжа отобрали?
Месяц назад Вася Рогов, ведя борьбу с терроризмом, проверял подвалы и в одном из них обнаружил дипломат, напичканный непонятной аппаратурой, по внешнему виду шпионского назначения. Решив, что кейс принадлежит ваххабитам, он спрятался за трубу и стал ждать гадов, позвав на подмогу Георгия. Но вместо ваххабитов, в подвал спустился местный алкаш без прописки. Получив упреждающий удар, он понял, что скрывать правду бессмысленно и все честно рассказал. Кейс забрал у пьяного в умат пассажира троллейбуса, воспользовавшись беспомощным состоянием жертвы. Привлечь злодея к ответственности не смогли, не нашли потерпевшего. Жора показал находку специалистам, те подтвердили, что аппаратура действительно шпионская, правда, не последнего поколения, но изготовлена в заводских условиях. В качестве компенсации за потерянное время, проведенное в подвале, мой друг оставил кейс у себя.
– Ты обалдел? Что значит зарядить? – уточняю я.
– А то и значит. Откроем дверь, установим «жука», недельку послушаем, после назад заберем. Все! Минимум риска, максимум пользы!
Я не успеваю оценить предложение, в кабинет врывается лучший друг милиции – Илья Ильич Стародуб. Солнечный зайчик, отразившись от его блиноподобного золотого перстенька, больно бьет в глаз.
– Так, – разворачивает он распечатку, – только что приказ пришел. С сегодняшнего дня в городе операция «Арсенал». На трое суток. Чтоб к вечеру каждый изъял по единице огнестрельного оружия. И второе. Уже от меня лично. У соседей опера задумали забастовку устроить. Условия работы, видишь ли, не нравятся. Так я предупреждаю без смеха на губах – не дай Бог. Погоны на стол – и бастуйте, сколько влезет, хоть до могилы. И остальным передайте.
Предупредив, Илья Ильич покидает поле битвы.
– И ушел, высоко хлопнув дверью, – комментирует Георгий, – а что, правда, бастуют?
– Вроде да. Васька рассказывал. Только дежурный заявы принимает, остальные сидят, кроссворды решают и в морской бой рубятся.
– Лихо… А что требуют?
– Не знаю… Свободы слова, наверно. . – Черт… «Арсенал», «Арсенал», – начинает страдать коллега, – а «Манчестер» ему не надо? Или «Реал»? Где я ему до вечера ствол изыму? Этак я б каждый день изымал… Слушай, а давай ты мой изымешь, а я твой. Сам же знаешь, главное сводку слепить, отрапортовать. А потом, якобы, разобрались. Ошибка, дескать, вышла… Как идея?
– Не плоха, но не прокатит. В сводке надо указывать, не только что изъято, но и у кого…
– Эх, точно, – расстраивается напарник, – но ты, если пару изымешь, запиши один на меня. Лады?
– Лады, – с чистой совестью обещаю я, будучи в твердой уверенности, что ничего не изыму.
– О'кей, я к себе, найдешь деньги, зови. А насчет «жука» я на полном серьезе.
Я остаюсь в одиночестве. Вернее, не совсем. С «Городскими хрониками», забытыми Георгием на столе. Что тут у нас? Кроссворд, реклама, погода, криминальная хроника… Полюбопытствуем.
