Алексей Хапров - Наследник
"Так-так, — подумал я. — Кажется, я догадываюсь, откуда прилетел этот снаряд".
Подняв голову, я посмотрел на верхнее окно, где располагалась комната Радика. Оно было открыто, но закрывавшая его тюль не давала возможность рассмотреть, кто возле него стоит. Впрочем, в личности "арахисометателя" я нисколько не сомневался. Это же надо так зажраться, чтобы швыряться такими вещами! Из чего же пуляет этот поганец? Наверное, из рогатки.
Бросив на окно осуждающий взгляд, я опять вернулся к работе.
Следующий выстрел не заставил себя ждать. Мою щеку снова ужалило. Но я счел разумным сделать вид, что ничего не заметил.
"Потешься, потешься. Хоть какое-то будет в жизни развлечение. А то ведь ни друзей, ни знакомых".
Чпок!
"И зачем я только починил тебе скутер? Неблагодарная тварь! Правильно люди говорят: не делай добра — не получишь зла".
Чпок!
"Швыряй, швыряй! Я твои снаряды убирать не буду. Пусть все видят, чем ты занимаешься".
Чпок!
"А нам все равно, а нам все равно…".
Чпок! Чпок!
"Как ты меня уже достал! Может, кинешься чем-нибудь другим для разнообразия? Зефиром, мармеладом, конфетами. Чем там твой звездный папа тебя еще откармливает? Давай, не стесняйся!".
Раздался скрип двери. "Артобстрел" прекратился. На крыльцо вышла Катерина. Вслед за ней показалась болонка.
— Это еще что такое? Откуда у нас тут козий помет?
— Тяф-тяф-тяф! — возмущенно добавила Чапа.
Хозяйка спустилась вниз и внимательно вгляделась в дорожку. Поддев арахис ногой, и поняв, что это есть именно он, она выпрямилась, уперла руки в боки, и обратилась ко мне:
— Это откуда?
— С неба, — не сдержавшись, огрызнулся я. — Дождик прошел.
— Дождик? — в сердцах переспросила Катерина. — Я этому "дождику" сейчас такую трепку задам!
Она резко развернулась и кинулась обратно в дом. Спустя несколько мгновений оттуда донеслись ее воинственные крики. Радик не остался в долгу, и сочно шарахнул в ответ. Мачеха и пасынок препирались до тех пор, пока их перепалку не прервал зычный рык Карпычева.
Не желая все это выслушивать, я быстро довел уборку до конца, поставил метлу у забора, вернулся в будку, и наглухо закрыл дверь.
Через некоторое время Карпычев с багровым лицом выскочил во двор. Он взял в сарае лопату и принялся нервно перекапывать цветочную клумбу, хотя она в этом абсолютно не нуждалась. Вышел Радик. Он с виноватым видом приблизился к отцу и стал подле него. Они негромко о чем-то поговорили. После этого Радик сбегал за лейкой и занялся увлажнением разрыхленной земли…
Когда мне ночью потребовалось выйти из будки, я долго не мог открыть дверь. Она оказалась чем-то подперта снаружи. Я тщательно ее тряс, дергал взад-вперед, пока, наконец, подпорка не оказалась сбита. Выглянув на улицу, я увидел железный лом.
До чего невозможный ребенок!…
Глава девятая
Обхватив ствол правой рукой, я расположился на толстой ветке старого клена, и стал воровато озираться по сторонам. Вокруг никого не было. Я облегченно вздохнул. Мне категорически не хотелось попадаться кому-нибудь на глаза. Вопрос "А что ты тут делаешь?" неизбежно отправил бы меня в глубокий нокаут. Правду говорить не хотелось, а убедительного вранья я так и не придумал. Я боялся, что мое намерение провести ночь в Голосовом овраге вызовет сомнения в моей адекватности. Может, и не у всех. Но то, что у большинства — это точно. И в первую очередь у дяди Саши, у которого я всеми правдами и неправдами выклянчил фотоаппарат.
— А зачем он тебе? — в ответ на мою просьбу полюбопытствовал он.
— Для работы надо, — уклончиво ответил я.
— Для работы? Хм! Твое руководство, что, не может обеспечить своих сотрудников необходимой шпионской техникой?
Я озабоченно развел руками и тяжело вздохнул. Мол, ну что тут поделать?
— Ладно, бери, — смиловался дядя Саша. — Только сначала научись с ним обращаться. Это ведь не "мыльница". Это "цифровик".
Фототехника последнего поколения, действительно, была для меня в новинку. Но, изучив инструкцию и немного потренировавшись, я убедился, что в обращении она не так уж и сложна. К ней просто нужно было привыкнуть.
"Ну, держитесь духи-привидения! Ночью я устрою вам фотосессию. Старик говорил, что вас тут тьма-тьмущая".
Последовать совету таинственного незнакомца я решился не сразу. Во мне яростно боролись два чувства: любопытство и страх. После долгого и упорного поединка верх взяло первое. Мне страшно хотелось соприкоснуться с чем-то загадочным и необъяснимым. По крайней мере, будет о чем вспомнить.
Разорвав путы пугавших меня суеверий, я дождался наступления сумерек и покинул "времянку", не забыв прихватить с собой фонарь.
Старый клен показался мне наиболее подходящим местом для дислокации. Во-первых, он произрастал как раз напротив Гусь-Камня. А во-вторых, находясь на нем, можно было не только иметь хороший обзор, но и, благодаря его густой широкой листве, оставаться незамеченным со всех сторон. Правда, забраться на него оказалось не так-то просто. На четвертом десятке не очень-то легко лазить по деревьям. Но, в конечном итоге, с этим испытанием я все же справился.
Солнце полностью скрылось за горизонт. Закатный багрянец померк. Землю окутала темнота. Вокруг не было видно ни зги. Только где-то вдали блестела синюшным светом цепочка неоновых фонарей, тянувшаяся вдоль шоссе.
Я сидел на ветке, изредка меняя позы, и задумчиво смотрел в бездонную высь неба, словно пытаясь отыскать в ней затерянные в космосе звездные миры. В моей голове беспорядочно крутились всякие мысли. Основная их масса, конечно, относилась к моим последним жизненным переменам: ощущения, впечатления, анализ.
Я думал о своей "времянке" (конура-конурой, но зато бесплатная), о тете Клаве с дядей Сашей (только самые хорошие, самые добрые слова), о своей работе (двойственное впечатление: с одной стороны — несложная, непыльная, а с другой — для дипломированного инженера, конечно, унизительная), о своих новых знакомых: Панченко, Ширяеве, Баруздине, и, разумеется, Карпычеве. Панченко был прав. Сам по себе он мужик довольно неплохой. Но вот его домочадцы!…
Что поделать, придется их терпеть. Даст бог — это продлится недолго.
Издалека донеслись чьи-то голоса. Я прислушался. На призраков не похоже. Кого это угораздило забрести сюда в столь поздний час?
Ответ оказался до примитивности простым. Я не удержался и раздраженно сплюнул. Прийти охотиться за фантомами, и нарваться на трех обычных колдырей!
Пьянчужки расположились вокруг "чудодейственного" валуна, расстелили на нем газетку, поставили две поллитровки, положили закуску, и битых три часа несли всякую чушь. От их дребедени у меня буквально завяли уши.
Какой-то Паша раскрасил физиономию какому-то Саше. Какого-то Вовку жена не пустила вечером домой, и он, бедолага, вынужден был ночевать в курятнике, а утром явился на работу с ног до головы облепленный перьями. Какой-то Андрюха тайком переспал с какой-то Зиной. А его жена Варя, тоже тайком, провела время с каким-то Валерой, причем той же ночью. А когда они утром уходили от своих любовников, то столкнулись друг с другом нос к носу, потому что квартиры Зины и Валеры находились по соседству…
"Чтоб вы провалились во времени! Чтоб вас черти утащили в параллельное пространство!", — чертыхался я, раз за разом поглядывая на часы.
Меня беспокоило, что эти алкоголики вознамерятся остаться здесь до утра, и тогда мой замысел потерпит крах. Но, к счастью, этого не произошло. В третьем часу ночи они, наконец, поднялись на ноги и побрели домой.
— Что женам скажем? — заплетающимся языком спросил один из них.
— Как всегда, — раздалось в ответ. — Были на профсоюзном собрании.
"Точно подмечено", — подумал я, и принялся тщательно разминать затекшие конечности. Ведь в течение всего времени, что продолжался их "сабантуй", мне, дабы не быть замеченным, пришлось просидеть, не шелохнувшись.
Закончив "гимнастику", я принялся спускаться вниз. БСльшую часть пути я преодолел успешно. Но затем мне не повезло. Нога предательски соскользнула с опоры, и я, не удержавшись, совершил "немягкую посадку". К счастью, обошлось без повреждений. Небольшой ушиб бедра я таковым не счел. Заживет.
Опасливо оглянувшись по сторонам, я поднялся на ноги, и, немного прихрамывая, направился к камню.
Подул ветер. Меня окутало сыростью. В носу защекотало, и я несколько раз чихнул.
"Проклятье! Так и простыть недолго".
Я зажег фонарь, положил его на землю так, чтобы он освещал валун, и достал фотоаппарат.
Воздух был прозрачен и чист.
"Что ж, посмотрим", — подумал я, и принялся нажимать на спусковой затвор. Сделав это с десяток раз, я переключился на режим просмотра.
Первые кадры меня не порадовали. Ничего сверхъестественного не наблюдалось. Из меня даже вырвался вздох разочарования. Я уже был близок к тому, чтобы признать свою миссию проваленной, а время — напрасно потерянным, как на одном из последних снимков вдруг отчетливо проявилось полупрозрачное белое пятно. Я замер. Что это? Дыма здесь нет. Тумана тоже. Пар изо рта я не выдыхал. Впрочем, на водяное испарение не похоже. Ведь края пара расплывчаты, и как бы сливаются с окружающей средой. А здесь края имели четко выраженную границу. Это явно был какой-то сгусток, какая-то сфера, какая-то субстанция. А может, это просто отражение света? Вряд ли. Ведь поверхность камня не гладкая, не блестящая, а значит, к светоотражению не способна.
