Фридрих Незнанский - Петербургское дело
— Она о них знала, — сказал Андрей, протягивая журналисту руку.
Бычихин улыбнулся, пожал Андрею ладонь своими длинными влажными пальцами и вздохнул.
9
Женщине было лет пятьдесят или около того. Она медленно шла по подтаявшему льду дорожки, балансируя двумя огромными пакетами, каждый из которых (судя по тому, как согнулась женщина под их тяжестью) весил не меньше пяти килограммов. Из одного торчал французский батон, из чего можно было заключить, что женщина шла из магазина. Стало быть, шла домой.
Андрей быстро и бесшумно нагнал ее.
— Давайте помогу!
Женщина вздрогнула и покосилась на Андрея:
— Спасибо, сынок, но я са…
— Возражения не принимаются, — отрезал Черкасов и подхватил сумки.
Вид у него был вполне себе интеллигентный (по крайней мере — не бандитский). Женщина посмотрела на него с любопытством.
— Откуда ж ты такой взялся?
— Отсюда. Вот мой дом! — Андрей кивнул подбородком в сторону своей высотки.
Женщина облегченно улыбнулась:
— То-то я смотрю, лицо знакомое. Думала, уж не мой ли ты ученик.
— А вы что, учительница?
— Была. Уже год как на пенсии.
— Ну и как вам отдыхается?
— Нормально отдыхается. — Женщина вздохнула. — Скучновато вот только. Раньше-то как было? Пенсионерки сидели себе где-нибудь на скамейке и о жизни щебетали. А то в гости друг к дружке ходили. Чаи гоняли, кофточки и шарфы совместно вязали…
— У меня мама тоже вяжет, — сказал Андрей.
— Вот я и говорю, — кивнула женщина. — А теперь все больше как?
— Как?
— Теперь народ все больше по квартирам сидит. Телевизор смотрит. Соседей по площадке — и то не все знают. Что уж там говорить о доме или о дворе.
— Значит, вы никого во дворе не знаете? — беззаботно спросил Андрей.
— Почему не знаю? Знаю. Не всех, правда.
Андрей весело улыбнулся:
— Ну и как здесь молодежь? Не шалит?
Женщина посмотрела на Андрея и прищурилась:
— Это ты на убийство девочки намекаешь?
— Угу. Интересно, кто бы это мог сделать?
Женщина задумалась, наморщив лоб. Затем решительно покачала головой:
— Нет, это не наши. Это пришлые.
— Почему вы так думаете?
— Потому что у нас во дворе ребята приличные. Собираются, правда, иногда, пиво пьют. Сквернословят — это да. Но чтоб убить… — Она вновь, еще решительнее, покачала головой. — Нет. На такое зверство они не способны.
— Ну, это вопрос спорный. Как говорится, чужая душа потемки. Кстати, я в студенческой газете работаю, и мне как раз задание дали — взять интервью у «современных дворовых ребят». Термин, конечно, дурацкий, но другого еще никто не придумал. Как бы мне с вашими парнями поговорить? С теми, которые тут пиво пьют да матом ругаются.
— Сынок, да ведь я же их не знаю. Приходи вечером вон к той лавочке. Видишь, синяя? Возле футбольной коробки. Может, кого и застанешь. Ну все, дошли. Это мой подъезд. Давай сумки-то, чего встал?
— Так, может, я до квартиры?
— Спасибо, но до квартиры я и сама смогу.
Андрей протянул женщине пакеты. Улыбнулся:
— Недоверчивая вы.
— Время нынче такое, что доверять никому нельзя. Вот та девочка тоже, небось, не тому доверилась. И что из этого вышло? Ну, счастливо тебе, тимуровец!
— И вам не болеть!
Женщина скрылась в подъезде.
Магазин назывался романтично и красиво — «Прибой». Правда, рисунок на витрине был не совсем романтичный — пакет молока, невзрачного вида батон и кусок колбасы, похожий на обугленную гусеницу.
Андрей поднялся по железному крылечку и, звякнув дверным колокольчиком, вошел в магазин, едва не сбив с ног выходившего оттуда мальчишку с большой бутылкой кока-колы в руке.
— Смотреть надо, куда идешь, — буркнул у него за спиной мальчишка.
Однако Андрей даже не оглянулся.
Магазин был крошечным. Его и магазином-то можно было назвать с большой натяжкой. По размеру — не больше киоска. В помещении едва можно было развернуться. У самого входа теснился стеклянный холодильник с газировкой и пепси-колой. За прилавком стояла молодая блондинка с ярко накрашенными губами и со скучающим видом сосала чупа-чупс. Завидев Андрея, она вынула конфету изо рта и улыбнулась:
— Вам чего?
— Пачку «Мальборо», пожалуйста, — сказал Андрей.
— Без сдачи будет? Я мелочи не наберу.
— Будет.
Получив сигареты, Андрей распечатал пачку и спросил:
— Вы тут каждый вечер работаете?
— А что? — насторожилась блондинка.
— Да так, ничего. Просто спросил.
Продавщица легким, кокетливым жестом поправила прическу.
— Ну, допустим, каждый. А что?
Андрей прищурил игриво глаз:
— Допоздна?
Продавщица усмехнулась:
— До полуночи.
— Тяжело, наверное? Ни в кино, ни в клуб не сходишь.
— В кино не сходишь, а в клуб можно. — Блондинка выдержала паузу и многозначительно добавила: — Только вот не всегда есть с кем.
— Понятно, — кивнул Андрей и, словно не заметив ее последней реплики, спросил: — А не страшно после работы домой возвращаться? Темно ведь совсем. И народу на улице нет.
— А я не из пугливых, — весело сказала продавщица. Затем смерила Андрея насмешливым взглядом и, улыбнувшись, добавила: — Хотя от хорошего телохранителя не отказалась бы.
Андрей подбавил в глаза масленистого блеска, который так нравится девушкам.
— Да, вечера тревожные, — лукаво сказал он. — Я слышал, что у вас тут недалеко девушку убили.
— Было дело.
— И убийц никто не видел, — продолжил Андрей. — До сих пор, поди, по улицам разгуливают.
— Может, и разгуливают. Только мне их бояться ни к чему. Я ведь не нерусь какая-нибудь.
Андрей слегка побледнел, но улыбку с лица не убрал.
— А что, только нерусей убивают?
— Эти — да, — кивнула продавщица. — Зря они, что ли, головы себе побрили.
— Так это что, скинхеды, что ли, были?
Выщипанная бровь продавщицы язвительно взлетела вверх:
— А ты думал кто? Инопланетяне?
— Да ну, глупости, — небрежно махнул рукой Андрей. — Их ведь никто не видел. Свидетелей-то, говорят, не было.
— Ну да, не было! — ухмыльнулась продавщица. — Видел сейчас мальчишку? Из магазина выходил. В спортивной куртке.
— Ну.
— Вот он и есть свидетель.
Андрей недоверчиво прищурился:
— Это что, шутка?
— Сам ты шутка. Он мне сам рассказал. Трое, говорит, их было. И все лысые, как колено. Хотя, конечно, смотря чье колено. Бывают такие колени, что… Эй, ты куда?
Андрей уже не слушал продавщицу, он пулей выскочил из магазина, оглянулся по сторонам, и, увидев сворачивающего за угол мальчишку в яркой спортивной куртке, бросился за ним.
10
Мальчишка едва плелся с большущей бутылкой кока-колы под мышкой. Время от времени он останавливался и сморкался в лужи, находя в этом, по всей видимости, огромное удовольствие.
— Слышь, пацан? — окликнул его Андрей.
Мальчишка остановился и угрюмо посмотрел на Андрея. Под глазом у него багровел большой синяк.
— Чего? — пробасил он.
— Поговорить с тобой хочу. Найдется свободная минутка?
Мальчишка ковырнул пальцем в носу и угрюмо ответил:
— Мне домой надо.
— Брось! — весело сказал ему Андрей. — Чего тебе дома-то делать?
— Эти… уроки учить.
Ложь была настолько очевидной и беззастенчивой, что Андрей не выдержал и рассмеялся:
— Ну ты даешь! Мне-то не заливай. Ты уроки с прошлого года не делал!
— А ты откуда знаешь? — подозрительно сощурился пацан.
— А у тебя это на лице написано.
— Где?
— Под глазом.
Парнишка поднял руку, потрогал пальцем синяк и сморщился от боли.
— Это от шайбы, — объяснил он. — Витька Самойлов из угла влепил. Мне фонарь в лицо светил, поэтому я не заметил.
— Понимаю, — кивнул Андрей. — Больно было?
— Щекотно, — сострил пацан и, по-взрослому смачно сморкнувшись в лужу, повернулся, чтобы идти дальше.
— Слышь, подожди!
Мальчишка слегка сбавил шаг, но не остановился. Он упрямо топал вперед, сжимая под мышкой огромную бутылку..
— Эй! Тебе родители деньги на карманные расходы дают?
Пацан резко затормозил. Обернулся:
— А что?
— Ничего. Просто у меня лишние сто рублей завалялись. Вот, думаю, на что бы их потратить?
В глазах у мальчишки появилось сомнение:
— А ты не знаешь, что ли?
Нет, — покачал головой Андрей. — Может, посоветуешь? Будь у тебя сто рублей, на что бы ты их потратил?
Мальчишка сдвинул вязаную шапочку на ухо и задумчиво почесал голову.
— Сто рублей мало, — изрек он. И, алчно сверкнув глазами, в растяжечку добавил — Вот если бы пятьсот…
