Наталья Кременчук - Смерть на фуршете
— А почему Клара Кораллова?
— Кто знает… Воля, ты не знаешь? Спросим у президента, когда придет. Всегда с диктофоном… старинным… Еще советских времен. «Репортер» называется… Громоздкий — хотя, как посмотреть, и вместительный тоже. Легко переделать в сумку-холодильник для сохранности выносимых продуктов. А внешне — она вроде как у вас интервью берет… Но кто эти интервью слышал или читал?!
Трешнев вновь отхлебнул виски.
— Впрочем, среди них много пенсионеров. Видно, что не бомжи. Опрятные, с парфюмом… Хотя можно и по пути на фуршет где-нибудь в магазине косметики под видом проб себя опрыскать… — Ксении почудилось, что здесь Трешнев зацепил какие-то свои личные воспоминания. — На пенсию ведь не погурманишь, тем более когда желудочно-кишечный тракт особых сбоев не дает. Но хочется, чтобы хамства не было…
— А бывает?
— Кхе! Не так давно в Доме Гоголя, на Никитском бульваре, где он умер, проводили конференцию по «Мертвым душам». На заключительном фуршете, натурально, в память о Собакевиче подали осетра. Но пока наши гоголеведы клялись в вечной любви к наследию своего кормильца, оперативная команда халявщиков подошла к столу, где блюдо с осетром стояло, и тут же отошла. От пустого блюда.
— Задержали?! — ахнула Ксения.
— Сейчас! Это мастера! Со своей разведслужбой, со своими людьми среди обслуживающего персонала… Хотя у нас есть свой летучий отряд энтузиастов борьбы с халявщиками, он выше статуса добровольной народной дружины пока не поднялся…
— Но ты же сказал про Бурцевича!
— Гриша в команде не работает. Увы, он — рейнджер-одиночка.
— А ваша Академия фуршетов?!
— Мы — научно-изыскательная организация и не можем позволить себе идти на перехват блюда или даже тарелки. А нам противостоят профессионалы!
Все тот же истошный голос воззвал:
— Дамы и господа! У нас второй счастливец, вернее, счастливица, познавшая толк в стерляди по-горчаковски. Приглашаем всех заинтересовавшихся лиц, а также Игоря Горчаковского и Василия Николаевича Купряшина пройти к нашему роялю.
— Наверное, что-то интересное на этот раз! — предположила Ксения. — А ваши супруги не угадали… — она посмотрела на продолжавшую беседовать четверку. — Все-таки схожу.
— Охота пуще неволи, — вздохнул Трешнев. — Пассионарность неофитства.
Предчувствия Ксению не подвели.
У рояля стояли улыбающиеся Арина Старцева, Купряшин и Горчаковский.
Василий Николаевич взял в руки микрофон:
— Милостивые сударыни и судари! Сегодня день невероятных совпадений, странных сближений и озорных поворотов… Если бы мы находились под гнетом банальщины, то, естественно, сочинили бы вот такую коллизию: финалистка угадывает блюдо, изготовленное по рецепту лауреата. Но ни один человек в этом здании, причастный к нашей премии, не может быть уличен в каком бы то ни было подлоге. Кто же мог представить, что наша славная Арина Старцева, безошибочно определившая заветных рыбок, — уроженка Нижней Волги, дочь речника и сама заядлая рыбачка! Ведь мы ее выбрали не за эти несомненные достоинства, а потому, что она написала превосходный роман о проблемах современной российской молодежи.
После этого были даже аплодисменты.
— Игорь, я надеюсь, ваш автограф на книге для Арины будет особенно проникновенным.
Горчаковский кивнул и пристроился писать прямо на крышке рояля.
Появился официант с бокалами на подносе.
Горчаковский передал Арине свой роман и уставился на фужеры. Потом что-то тихо сказал Купряшину.
— Игорь Феликсович, — пояснил тот в микрофон, — опасается, что, когда объявятся еще трое угадавших, он просто свалится от такого количества выпитого шампанского. Но мы пообещаем, что в последующие выходы он будет освобожден от заздравной чаши. Однако сейчас, когда перед ним волнительная Арина Старцева…
Арина легко вытянула микрофон из пальцев Купряшина:
— …которая предлагает Игорю выпить на брудершафт, от чего он не сможет отказаться.
«Пожалуй, она постарше Горчаковского», — подумала Ксения.
Чтобы исполнить задуманное невысокой финалисткой, рослому лауреату пришлось присесть.
Но затем они, переплетясь руками, вполне успешно осушили бокалы и не менее успешно расцеловались.
После чего Арина с криком «За современную литературу!» (Ксении захотелось докрикнуть: «За Сталина!» — наверное, пока что не Горчаковский, а она перебрала) грохнула бокал о мраморный пол и, с картинной стыдливостью закрыв лицо руками, затиснулась в толпу.
Видно было, что Горчаковский растерялся, но, оглядевшись, и он швырнул бокал, почему-то прибавив: «Вычтите стоимость из моей премии!»
Народ захлопал, кто-то даже свистнул, а Ксения вернулась на исходные, где коротко пересказала старцевский дивертисмент Трешневу и Караванову.
Между тем медленно, но уже заметно число гостей начало редеть. Зато появились танцующие под звуки джазового оркестра, образовывалось все больше пар и группок беседующих людей. Было понятно, что многих после этапа первоначального насыщения потянуло поговорить, тем более что официанты продолжали выносить фрукты, сладости и свежегорячие закуски.
Подходили какие-то люди, здоровались с академиками, перекидывались полупонятными фразами и вдруг исчезали. Несколько раз куда-то уходил и Трешнев. Ксения почувствовала, что хмель вновь ударил ей в голову. И вспомнилось, что это не ее сопровождает Трешнев, а она его — потому что нет Инессы.
— Все-таки ты негодяй, Трешнев, и банальный бабник! — сказала она ему, допила вино и закусила люля-кебабом. Он оказался совершенно несоленым. — Как вы только их едите?! — обратилась она к Караванову, но ответа не получила, ибо к столику подошел профессор Георгий Орестович Беркутов со стопочкой водки.
Его лицо выражало крайнюю озабоченность.
— Воля, я, кажется, придумал, чем заинтересовать твоего белоруса. Я ему сделаю предложение, от которого он не сможет отказаться!..
Но в чем это предложение состоит, он не договорил. Мимо проходила маленькая брюнетка с довольно хорошей фигурой. Талия и бюст были при ней, а размер ног в желтеньких детских сандаликах, пожалуй, еще меньше Ксениного. Брови вразлет, густые ресницы, ярко-голубые глаза.
— Стойте, Эля! — повелительно проговорил Беркутов, хватая брюнетку за рукав ее легкого платья. — Что же вы от меня все прячетесь?!
— Как же я могу от вас прятаться, Георгий Орестович, — с испугом пропела брюнетка. — Я вся на виду. И вообще меня сейчас обидели! Какой-то халявщик, даже не наш, утащил прямо с моей тарелки оба шашлыка.
— Эля! — Беркутов не обратил на жалобу брюнетки ни малейшего внимания. — Я вас знаю не первый день и не первый год! Где журналы?
— Георгий Орестович! Вы же знаете, я болела и не ездила в Кимры уже три недели! Поеду в выходные и все вам привезу!
— Нет, теперь не только журналы! Вам придется отвезти в краеведческий музей…
Вдруг Эля почти что заверещала:
— Ой, Георгий Орестович, я на минуточку! Горчаковский один пошел, освободился наконец, я его обязательно должна увидеть! Он же мне рассказ посвятил, за который свою первую премию получил… Хочу договориться с ним об интервью для нашего портала!
Вырвалась из рук Беркутова и убежала за Горчаковским вверх по лестнице.
— Кто это? — спросила Ксения.
— Моя бывшая аспирантка, — раздраженно ответил Беркутов и выпил свою водку. — Элеонора Кущина. Талантливая, но авантюристка.
— Любая женщина должна быть немного авантюристкой, — возразила Ксения.
— А она много! Обманывает своего научного руководителя!.. Воля, ты куда? За соком? А мне захвати, пожалуйста, пару стопочек водки.
Беркутов подробно стал рассказывать про Элеонору и других своих аспирантов, желчно, но беззлобно жалуясь на каждого. Выходило так, что больше всего огорчений приносят ему самые талантливые из них — эта Элеонора Кущина и Гаврил Амиранов («Тоже член молодежного стола Академии фуршетов», — вставил Трешнев). Одна — авантюристка-динамистка, причем не в эротическом, а в служебно-бытовом смысле, другой — пьяница… Перевозил его книги из Тулы в Орехово-Зуево, дорогой выпил, упал, вывихнул колено… Пришлось брать такси. Книги испачкал…
Трешнев стал уговаривать Беркутова не быть столь суровым к научной поросли, но не успел развить доказательства, так как истошный голос объявил о появлении третьего знатока стерляди по-горчаковски и пригласил Игоря Феликсовича Горчаковского к роялю.
— Поди полюбуйся на Горчаковского еще раз, — ехидно предложил Трешнев Ксении.
— Насмотрелась! — сердито ответила Ксения. — Я лучше Георгия Орестовича послушаю.
Но тут зазвонил трешневский мобильный.
Разговор был коротким и деловым.
— Дамы и господа! — радостно сообщил академик-метр д’отель. — Президент Академии фуршетов Алексей Максимилианович Ласов вышел из метро и движется по направлению к нам. Через несколько минут будет. Спрашивал, осталось ли? Я его успокоил. Только пойду узнаю у Адриана, нет ли у них стерляди. Еще две позиции свободны, а для нашего президента определить сорт рыбы — не вопрос.
