Дик Фрэнсис - 2011, Азартная игра
- Да просто коллега по работе, - равнодушным тоном бросил я.
- А как его звали?
Стоит ли говорить ему? С другой стороны, почему нет? Все газеты уже пестрели его именем.
- Геб Ковак.
- А за что его убили? - не унимался Мартин.
- Понятия не имею, - ответил я. - Я ведь уже говорил: он всего лишь мой коллега по работе.
- Перестань, Фокси, - вкрадчивым тоном заметил Мартин. - Должны же быть у тебя какие-то соображения на эту тему.
- Нет. Никаких. Ровным счетом ничего.
Он смотрел разочарованно, точно ребенок, которому отказали в сладком.
- Давай выкладывай, - протянул он. - Я же вижу, ты что-то скрываешь. Уж мне-то мог бы сказать.
Ага. А заодно - и половине Вселенной.
- Честно, Мартин, - сказал я. - Я понятия не имею, за что его убили и кто. А если б даже знал, то сказал бы не тебе, а полиции.
Мартин пожал плечами. Давая понять, что не верит мне ни на грош. «Скверно, - подумал я. - Этому конца и края не будет».
Но тут от дальнейших расспросов меня спасла Джен Сеттер, еще один тренер, являющая собой полную противоположность Мартину. Невысокого росточка, стройная, привлекательная и веселая. Она схватила меня за руку и увела от Мартина.
- Привет, любовничек, - шепнула она мне на ухо и чмокнула в щеку. - Не желаешь провести уик-энд с испорченной девчонкой?
- Всегда готов, - шепнул я в ответ. - Только гостиницу назови.
Она расхохоталась и отстранилась.
- Все дразнишь, никак не успокоишься, - сказала она, кокетливо глядя на меня снизу вверх из-под густо накрашенных ресниц.
На самом деле это она дразнила меня, и проделывала это с тех пор, как мы познакомились лет десять тому назад. Тогда я ничего собой не представлял, восемнадцатилетний паренек, только начинающий, она же уже была известным тренером. И я не знал, как реагировать на все эти ее шуточки и заигрывания - они и льстили мне, и одновременно пугали. К тому же тогда она была замужем.
А теперь была разведена, свободная женщина лет под пятьдесят, твердо вознамерившаяся наслаждаться жизнью. И при этом она очень много работала. В ее конюшнях в Лэмбурне тренировалось около семидесяти лошадей, и я по своему опыту знал: Джен правит этим большим своим хозяйством очень разумно и предельно жестко.
Джен на протяжении трех лет была моей клиенткой, с тех самых пор, когда после развода в суде получила солидную сумму от своего бывшего.
- Ну, как там мои денежки? - спросила она.
- Живут и процветают, - ответил я.
- И надеюсь, растут? - со смехом спросила она.
Я тоже надеялся на это.
- Как прошел предварительный просмотр?
- Потрясающе, - ответила она. - Я взяла с собой дочурку Марию и ее парня. И мы замечательно провели время. Шоу просто сногсшибательное.
По моему предложению Джэн инвестировала весьма внушительную сумму в постановку нового мюзикла в Вест-Энде - в основу сюжета легли жизнь и приключения Флоренс Найтингейл[4] во время Крымской войны. Премьера должна была состояться примерно через неделю, но предварительные показы уже начались, и я читал в газетах рецензии. Впечатление они оставляли смешанное, но это вовсе не означало, что спектакль не будет пользоваться успехом. Потрясающий мюзикл «Волшебник из страны Оз» был после премьеры на Бродвее буквально оплеван в «Нью-Йорк таймс», но затем с успехом шел по всему миру семь лет подряд - всего состоялось около трех тысяч представлений, и кассовые сборы просто зашкаливали.
- Некоторые из предварительных просмотров проходят не столь успешно, - заметил я.
- Не понимаю, почему, - удивленно ответила Джен. - Девушка, которая играет Флоренс, просто великолепна, а голос! Думаю, она принесет мне целое состояние. Уверена, рецензии после премьеры будут просто замечательные. Но если нет и я потеряю все, то взвалю вину на своего консультанта по финансам.
- Ничего. Слыхал, спина у него широкая, - со смехом ответил я.
На самом деле мне было совсем не до смеха. Инвестиции в театральные постановки всегда считались самыми рискованными - тут люди чаще теряли целые состояния, нежели выигрывали. Да и вообще, не существует инвестиций без риска. Это всегда рулетка. Я знал случаи, когда, казалось бы, железно надежные и подкрепленные тщательными расследованиями инвестиции обращались в прах. Самыми надежными считались доли в крупных компаниях с именем, рост они давали небольшой, но стабильный, но даже там случались исключения. К примеру, акции «Энрон»[5] упали с девяноста долларов до нескольких центов всего за десять недель, а «Хелс Саус Инк.», одна из крупнейших американских фармакологических компаний, умудрилась потерять девяносто восемь процентов своей стоимости на Нью-Йоркской фондовой бирже всего за один день. Оба эти коллапса произошли или из-за какого-то мошенничества, или же из-за неправильных, нечестных подсчетов, искусственно взвинченных ожиданий доходности, но результат всегда получался один - катастрофа. Акции «Бритиш Петролеум» за месяц упали в цене больше чем на пятьдесят процентов, когда в Мексиканском заливе взорвалась нефтедобывающая платформа. Даже расходы на устранение последствий взрыва и очистку водной глади от нефтяных пятен не шли ни в какое сравнение с этими потерями.
Может, именно такие вот катастрофические потери и привели к убийству Геба?
Мне как-то не слишком верилось в это.
Раз в неделю, обычно по понедельникам, Патрик Лайал проводил совещания, где обсуждались инвестиционные планы наших клиентов. Присутствовали все его помощники, в том числе и мы с Гебом. Мы должны были исследовать рынки и выдвигать новые предложения по инвестициям - к примеру, на новый мюзикл, который я рекомендовал Джен Сеттер. Но правила фирмы были ясны и просты: деньги ни одного из наших клиентов не могли быть инвестированы в какой-то новый продукт без одобрения на то Патрика или Грегори.
Наша оценка рисков в связи с потерями «Би Пи» свелась лишь к рекомендациям по сокращению пенсионного довольствия персонала. И хотя положение нефтяной компании блестящим никак нельзя было назвать, никому из ее сотрудников не пришлось снимать последнюю рубашку, даже галстука не пришлось снимать. Так что, пришел я к выводу, убивать консультанта по финансам не было причин.
- Приезжай как-нибудь, покатайся на лошадках, - сказала Джен, вернув меня с небес на землю. - Первая партия отправляется в субботу, в семь тридцать. Так что подваливай в пятницу, можешь у нас переночевать. Тебе понравится.
Прикажете расценивать это как приглашение на уик-энд с испорченной девчонкой или нет?
И, да, конечно, мне понравится. Поскакать на хорошей лошадке. Наверное. Потому как не сидел я в седле вот уже восемь лет.
Хорошо помню отчаяние, охватившее меня, когда я узнал, что жокеем мне больше не быть. Я сидел за дубовым столом в одном из офисов Клуба жокеев, что в Хай-Холборн в Лондоне. Напротив меня разместились три члена медицинской комиссии.
Я почти слово в слово запомнил краткое заявление, которое сделал председатель комиссии.
- Прости, Фокстон, - начал он, когда мы все разместились в креслах, - но мы пришли к выводу, что ты по состоянию здоровья не способен принимать участие в каких бы то ни было скачках. Ни сейчас, ни в будущем. А следовательно, мы отбираем у тебя жокейскую лицензию. - С этими словами он поднялся, собираясь выйти из комнаты.
Я сидел совершенно потрясенный. Весь покрылся холодным потом, и еще показалось, что стены вокруг угрожающе сжимаются, давят на меня. Я ожидал, что встреча с медкомиссией будет чистой формальностью, еще одним шагом на пути к полному восстановлению.
- Нет, погодите минутку, - сказал я, обращаясь к председателю. - Мне сказали, я должен прийти сюда ответить на несколько вопросов. Где же вопросы?
Председатель остановился в дверях.
- В них нет необходимости. Результаты анализов, сканирования дали нам все ответы.
- Ладно. Но у меня есть к вам вопросы, так что, пожалуйста, сядьте.
До сих пор перед глазами стоит удивленное его лицо. Какой-то жокей, вернее, уже бывший жокей, осмеливается говорить с ним таким тоном! Но он вернулся и снова уселся напротив меня. И я стал задавать вопросы и отчаянно и даже грубо спорил, но только это ни к чему не привело.
- Наше решение окончательное.
Но даже тогда я не сдался.
Обратился к независимому эксперту, крупному специалисту по повреждениям шейных и спинных позвонков, чтоб тот помог мне выиграть дело. Но он лишь подтвердил выводы комиссии и умудрился напугать меня до полусмерти.
- Проблема, - объяснил он, - заключается в том, что при падении удар был такой силы, что ваш первый шейный позвонок был раздроблен и практически впечатался во второй. Вам чертовски повезло, что вы остались в живых. Необыкновенно повезло. И во время этого основного повреждения многие костяные выступы, соединяющие эти два позвонка, были сломаны. Проще говоря, сейчас голова ваша рискованно балансирует только на шее, вернее, ее мышцах, и достаточно малейшей травмы, чтоб она просто свалилась. Да с такой шеей я бы и на мотоцикле не рекомендовал ездить, не говоря уже о лошадях.
